асфальте черные следы от покрышек. Но я знал, что больше минуты она не выдержит этого театра одного актера. И оказался прав.

– А где твои четверо охранников? – спросила она, когда машина выехала на оживленную трассу. – В чемодане?

– Зачем? В Юрмале, охраняют мой… наш дом…

Рамона удивленно вскинула брови: «Неужели?»

– … Два наших автомобиля и четверых слуг, включая повара.

– Ну, тогда ладно, – и моя красавица еще сильней надавила на педаль «газа». Через минуту стрелка спидометра переползла за отметку сто пятьдесят километров в час.

Я тихо присвистнул.

– Однако!

До вечера мы успели съездить в Пярну, забрать собаку, которая, увидев меня, чуть не сошла с ума от счастья, исхлестав мне ноги жестким, словно хлыст Чингисхана, хвостом, собрали не менее большой, чем уже стоял в багажнике «восьмерки», чемодан Рамониных вещей, на что ушло всего два часа времени и пара слезинок, полтора часа провалялись в спальне, доказывая друг другу, как мы соскучились, а также умудрились проколоть заднее колесо, причем прямо возле ворот дома. Мне выпала уникальная возможность попробовать себя в роли автослесаря-баллонщика.

До Юрмалы, находящейся в соседнем государстве, было всего несколько часов езды по хорошей дороге. Она плавной извилистой лентой бежала вдоль живописного берега Балтийского моря, сворачивала на Рижский залив, пересекала границу с Латвией и, так же равномерно петляя то в одну, то в другую сторону, вела через Ригу прямо в курортную Юрмалу, где мне впервые в жизни предстояло вживаться в образ так называемого «нового русского» со всеми его запросами, привычками и причудами.

Что я с успехом и делал весь следующий месяц.

Когда моя «восьмерка» подкатила к высокой белой стене, окружающей дом по указанному адресу и увитой причудливыми узорами австралийского декоративного винограда, сначала я подумал, что ошибся. То, что находилось за стеной, ни в коей мере не походило на мои самые смелые предположения. Я решил, что не стоит впадать в экстаз, а сразу же повел машину к воротам и, подъехав, нажал на сигнал. Рамона открыла глаза, прикрываясь ладошкой, зевнула, посмотрела на величественное строение, перед которым мы остановились, и изумленно округлила глаза.

– Ты не ошибся? – каким-то странным голосом спросила она, протирая веки.

Я обернулся. На заднем сиденье молча сидел пес Гарик и тоже, будто удивленный, смотрел на массивные металлические ворота, окрашенные идеально белым цветом. Даже в машине он почувствовал пробивающийся из-за стены запах жаренного на барбекю мяса.

– Сейчас проверим.

Ворота, имеющие автоматический привод, медленно открылись, я включил первую передачу и въехал на утопающую в зелени и цветах территорию. Проезжая, заметил установленную над воротами, под солнцезащитным козырьком, видеокамеру. Вот почему в створках не было ни дверцы, ни дежурившего рядом с ней негра в ливрее, вымуштрованного при чьем-либо появлении у входа незамедлительно спрашивать: «Кто там?» Из этого дома никто пешком не выходил, и уж тем более – не входил. Оттого и нет двери, только двух с половиной метровые кованые ворота, очень напоминающие своих собратьев в замках баварских принцев.

– По-моему, мы приехали, дорогая! – сказал я, направляя машину по ровной асфальтированной дорожке к подземному гаражу, вслед идущему впереди нас охраннику и призывно показывающему, что следовать нужно за ним.

Гараж был открыт, внутри ярко горели лампы дневного света. И мы с Рамоной сразу же увидели две роскошные немецкие машины, явно ожидающие нашего появления, чтобы наглядно продемонстрировать хозяевам все свои неоспоримые преимущества по сравнению с «тазиком» производства Тольятти.

Одна машина – «Мерседес-300» черного цвета, с тонированными стеклами и низкопрофильной резиной – была в очень хорошем состоянии, но ей уже пришлось покатать по дорогам Европы несколько лет. Зато второй автомобиль – «Фольксваген-Пассат» цвета спелой вишни – был совершенно новым и приковал мой взгляд не менее сильно, чем впервые увиденные несколько лет назад ноги красавицы Рамоны на «диком» пляже в Пярну. Честное слово, и на то, и на другое вполне можно было полюбоваться. А я всю свою жизнь неровно дышал к красивым женщинам и роскошным автомобилям.

– Мне нравится! – прощебетала моя любовь и, нагнувшись, поцеловала меня в щеку.

Я заглушил двигатель, не доставая из замка зажигания ключи, вышел, хлопнув дверцей, подождал, пока Рамона не выпустит из машины Гарика, а потом повернулся к охраннику, сзади которого уже приближался второй, в точно таком же костюме, и тоном большого босса сказал:

– Чемоданы в багажнике. Куда идти?

– Доброе утро, – кивнул он. – Меня зовут Костя, а это, – он показал на второго здоровяка, – Илмар. Проходите к главному входу, там вас ждут. А мы отнесем наверх чемоданы.

– Пошли, дорогая, – я положил кисть на пояс, Рамона взяла меня под руку, в другой руке держа поводок с догом, и мы размеренно, словно всю жизнь прожили в этом доме, направились в сторону главного входа.

Его трудно было не заметить. Широкая, метров восемь, лестница с двумя гранитными колоннами по бокам и красной черепичной крышей, ведущая к стеклянным дверям, казавшимся на первый взгляд хрупкими – толкни и рассыплются, – а на самом деле сделанным из тридцатимиллиметрового небьющегося стекла. Там уже стояли два оставшихся охранника, две домработницы, повар-кавказец лет пятидесяти и мастер. Все заискивающе улыбались.

– Здравствуйте, господа! – Я слабо кивнул. – Будем знакомиться? Меня зовут Виктор Михайлович, это – моя супруга, Рамона. Отчества не говорю, потому что вы все равно его не выговорите. А это наш малыш Гарик, – я потрепал пса по шее, – очень замечательный и дружелюбный. Если не злить…

В следующую минуту я узнал, что мастера зовут Георгий, повара – Резо, домработниц – Мария и Ева, а охранников – Виллис и Валерий. Моим тезкой был темноглазый блондин небольшого роста, но по его бугристым плечам и торсу без труда угадывалась брутальная сила, заключенная в этом двадцатипятилетнем парне. К тому же на его лице легко читался ум, что вообще большая редкость у сотрудников частной охраны. Он приглянулся мне с первого взгляда, и я решил, что сделаю его номером первым. Вторым я бы поставил Константина. А двое других, с «отмороженными» лицами и стрижеными головами, были в моем понимании не более чем халдеями, могущими пригодиться только в критической ситуации в качестве зубастых цепных собак. Но я очень надеялся, что такого случая им не представится.

– Ну что же, показывайте апартаменты, – я слегка подтолкнул в плечо одну из домработниц, которая сразу же закивала и побежала вверх по ступенькам, услужливо открывая большие стеклянные двери в алюминиевом каркасе. Рамона выглядела настоящей графиней, с чуть вздернутым носиком и неизменной снисходительной улыбкой на губах. И только голубые глаза сияли неописуемой радостью.

По сравнению с ее пярнуским двухэтажным коттеджем, которому позавидовала бы добрая половина «новых русских», мой юрмальский дом казался сказочным дворцом. Мы не спеша поднялись по лестнице и прошли внутрь, следуя за суетящейся под ногами расторопной домработницей Евой, симпатичной высокой латышкой лет тридцати пяти. Сейчас она очень напоминала профессионального экскурсовода с его плавными жестами рукой то в одну, то в другую сторону. Посмотрите налево – это спальня, посмотрите направо – это каминный зал…

На всю экскурсию по дому ушло почти тридцать минут. Как оказалось, он имел общую площадь более чем пятьсот квадратных метров, одиннадцать комнат, включая три спальни и детскую, каминный зал, сауну, четырехметровый бассейн, бильярдную и комнату для занятий спортом, напичканную немыслимым количеством тренажеров и инвентаря. Здесь вполне можно было взрастить нового чемпиона мира по культуризму и новую Мисс Вселенная.

Затем мы покинули дом и направились осматривать территорию. Там я обнаружил небольшой домик для охраны, состоящий из рабочего помещения с пультом сигнализации и мониторами слежения, двух спален, душа и общей комнаты, а также теннисный корт с замечательным пропускающим влагу покрытием, становящимся пригодным для игры уже через десять минут после окатывания водой из шланга.

Если ко всему названному прибавить шикарную мебель и обстановку в доме, плюс – дивный ухоженный