расширение бизнеса и грядущую борьбу с Microsoft, но компания и так зарабатывала достаточно денег. И ни Брину, ни Пейджу особо не нужны были те миллиарды, которые они получат, когда выведут Google на фондовую биржу, поскольку и тот, и другой вели достаточно скромный и непритязательный образ жизни. К богатству как к мерилу успеха они тоже были равнодушны.
Для большинства предпринимателей из Силиконовой долины выход на биржу с первоначальным публичным предложением акций (IPO) был мечтой, моментом, когда можно понежиться в лучах славы и оценить стоимость своего предприятия так, как это делают в Америке – толщиной кошелька. Но Брин и Пейдж были полной противоположностью этим дельцам. Они ценили закрытость и свободу, и их очень даже устраивало то, что аналитики и конкуренты неизменно преуменьшают финансовые результаты Google. Так как компания не имела долгов, самоокупалась и располагала свободным капиталом, им, в общем-то, не было необходимости размещать акции на фондовой бирже. Единственным преимуществом преобразования Google в ОАО было то, что они получат дополнительные ресурсы, которые можно направить на осуществление новых перспективных проектов. Но раз уж нужно было выходить на биржу и расставаться с дорогой сердцу закрытостью, Сергей и Ларри сделают это по-своему – как, впрочем, и всегда. Ни Уолл-стрит, ни кто-либо еще им не указ, даже учитывая то, что друзья не были большими специалистами в сфере финансов. Выход на Уолл-стрит казался не таким сложным делом, как создание суперпоисковика, разработка мотивационных программ для сотрудников или управление быстрорастущей и прибыльной компанией, а потому они найдут способ сохранить в своих руках полный контроль над Google. Это было для них гораздо важнее возможности пополнить свои банковские счета. И пусть у них не было иного выбора, кроме как размещать акции на бирже, они не собирались бежать на Уолл-стрит и просить о помощи.
История Уолл-стрит не знала случая, чтобы компания успешно провела миллиардную биржевую операцию тем способом, который предложили Ларри и Сергей. Но это их нисколько не пугало. Фантазеры, привыкшие делать то, на что никто больше не отваживался, были преисполнены решимости проторить новый путь. Они будут собирать информацию, консультироваться у специалистов и самостоятельно принимать решения – исходя из того, что нужно им. Ну а то, что кому-то на Уолл-стрит это может не понравиться, их мало волновало.
Накануне публичных торгов инвестиционная фирма с Уоллстрит, принимая во внимание спрос со стороны инвесторов, конъюнктуру рынка и прочие факторы, устанавливает начальную цену для акций компании. В отношениях между компанией-эмитентом и инвестиционной фирмой острых углов предостаточно. Уолл- стритовская брокерская фирма заинтересована в том, чтобы занизить цену акций: так их будет легче продать, да и избранные инвесторы сорвут хороший куш, когда курс акций взлетит в первый день торгов. Компания-эмитент же заинтересована в том, чтобы цена была максимально высокой, поскольку выступает в качестве продавца акций: чем выше начальная цена акций, тем больше денег она получит. Уоллстритовские специалисты по инвестициям старались убедить топ-менеджеров компаний, что им лучше «оставить немного денег на столе» – то есть слегка занизить цену на акции. В этом случае, утверждали они, крупные инвесторы будут больше расположены приобрести акции компании позднее, когда ей понадобятся дополнительные средства.
Крупные уоллстритовские фирмы контролировали весь процесс подготовки к IPO. Они устанавливали начальную цену акций, решали, каким инвесторам предоставлять акции, и запрашивали за свои услуги огромные гонорары. Ларри и Сергей были наслышаны о скандалах (некоторые из них даже разбирались в прокуратуре), возникших из-за того, что Уолл-стрит вначале занижала цену на акции, а потом позволяла клиентам из касты избранных продавать приобретенные ими акции в первый же день торгов, после того как те подскакивали в цене. Основатели Google не хотели иметь дело с этой коррупционной, прогнившей системой.
Они были абсолютно уверены в своих силах и больше доверяли математическим уравнениям и техническим достижениям, нежели уоллстритовским консультантам, мечтающим о гонорарах. Они не могли понять, почему в эпоху Интернета Уолл-стрит все еще зарабатывает по старинке, испокон веков используя одну и ту же схему. Появились новые технологии, позволявшие выполнять операции быстрее и эффективнее, однако «обитатели» Уолл-стрит предпочитали вести бизнес так, как делали это всегда, превыше всего ставя круговую поруку и гонорары, а не интересы клиентов. Крупные инвестиционные компании не собирались менять подход к бизнесу, ну а другим фирмам просто не было смысла это делать.
Для Уолл-стрит могущественная, дерзкая и известная компания, старающаяся установить свои правила игры на бирже, была явлением достаточно редким. Обычно компаниям нужно было, чтобы им организовывали выездные презентации, вели за ручку консультировали, да еще и помогли убедить инвесторов в том, что их акции стоит приобрести. За такие отношение и услуги компании готовы были платить уоллстритовским консультантам запрашиваемые ими гонорары – тем более что удерживались они из денег, полученных в ходе публичных торгов.
В своей заявке на IPO, поданной в Комиссию по ценным бумагам и биржам, Google представила совершенно иной, более справедливый способ распределения акций между заинтересованными в них физическими и юридическими лицами, – способ, который она назвала «уравнительным». Он станет эффективным лекарством против болезненной склонности Уолл-стрит к занижению цены на акции. В его основу легла электронная версия «голландского аукциона» – методики ценообразования, которую изобрели голландские цветоводы, торговавшие тюльпанами.
Используя опыт круглосуточного электронного аукциона, Google установит цену на свои акции, исходя из анализа заявок потенциальных инвесторов, полученных в режиме онлайн. Те из них, чья заявленная цена окажется больше так называемой «клиринговой цены», установленной компанией или равной ей, смогут приобрести ее акции, ну а те, чья заявленная цена будет меньше, – нет. (Руководители Google позднее заявили, что предпочли бы организовать круглосуточный аукцион по продаже акций без фиксированной цены, но, согласно правилам Комиссии по ценным бумагам и биржам, цена акций, предлагаемых в рамках IPO, должна быть единой для всех инвесторов.) Прежде чем объявить о начале приема заявок от инвесторов, обычно размещавших свои заявки в брокерских фирмах, Google обнародует минимальную и максимальную цены на свои акции. И крупные инвесторы, и мелкие получат равные возможности приобрести акции. Там уже не будет ни любимчиков, ни раздачи акций родственникам и друзьям, ни «полюбовных» сделок. Принять участие в аукционе смогут даже новички с относительно скромными финансовыми возможностями, обычно игнорируемые Уолл-стрит, – при условии что приобретут не меньше пяти акций. Такой минимальный пакет акций еще никто не устанавливал (обычно в минимальный пакет входит гораздо больше акций), брокерские фирмы поначалу не хотели давать на него «добро», но Google настояла на своем.
Вдруг оказалось, что миллионы американских пользователей Google, которые никогда до этого не участвовали в торгах на фондовой бирже, теперь имеют возможность приобрести несколько акций компании (если, конечно, им это по карману). Они не получат от ворот поворот только лишь потому, что живут не в роскошном особняке и не знакомы с нужными людьми. В этом была вся Google. Брин и Пейдж хоть и не горели желанием выводить свою компанию на фондовую биржу, решили, что сделают это максимально демократично.
Друзьям очень не нравилась «гонорарная» монополия Уолл-стрит. Какую фирму ни возьми, все называли одну и ту же сумму за управление процессом подготовки к IPO, независимо от того, насколько хорошо будут продаваться акции компании. Фирмы, в которые они обращались, неизменно просили 7%. Это означало, что, предлагая акции на общую сумму 2 млрд. долл., посредники заработают 140 млн. долл.
