– Вас разыскивают двое полицейских в штатском, – сообщил Мейсон. – Будем надеяться, что у них нет вашей фотографии, а только словесный портрет. Сейчас они рассматривают людей, поднимающихся по трапу в самолет. После того как он взлетит, они начнут прочесывать аэропорт. Идите прямо, вон к той телефонной будке, я присоединюсь к вам через минуту.

Она спокойно отошла от турникета, приблизилась к телефонной будке, вошла в нее и прикрыла за собой дверь.

Одетый в форму служащий начал проверять билеты. Пассажиры по одному поднимались в самолет. Неожиданно возле служащего появились двое широкоплечих мужчин, внимательно разглядывающие каждого, кто подходил к трапу. Воспользовавшись тем, что они были поглощены этим занятием, Мейсон неторопливо прошел к телефонной будке и распахнул дверцу.

– Опуститесь на пол, Рода.

– Я не могу… Тут совсем нет места.

– Ничего, как-нибудь… Повернитесь лицом ко мне. Прислонитесь спиной к стенке. Вот так… Хорошо. Теперь согните колени. Садитесь прямо на пол, ничего не поделаешь. Так… Просто замечательно… – Мейсон закрыл дверь и потянулся к трубке, внимательно осматривая зал. – Теперь слушайте внимательно и не перебивайте меня. Полицейским либо кто-то сообщил, что вы собираетесь лететь этим самолетом, либо они просто-напросто перекрыли все выходы из города: аэропорты, вокзалы и прочее. Я их не знаю, но они узнали меня, когда я отходил от вашего дома и садился в такси. Они сообразили, что так или иначе я буду разыскивать вас. Какое-то время они ехали за мной, но мне удалось оторваться. Тогда они приехали сюда. Когда они увидят меня здесь, то решат, что я прибыл сюда дать вам последние указания перед тем, как вы подниметесь в самолет. Но, узнав, что на самолет вы не попали, они решат, что я звоню вам по телефону, пытаясь выяснить, где вы находитесь. Через несколько минут я дам им понять, что заметил их, и попытаюсь спрятаться. Вы поняли меня?

– Более или менее.

– Хорошо. Они уже принялись осматривать зал. Я начинаю звонить по телефону.

Он снял трубку, но не опустил монету. Со стороны казалось, что он разговаривает с кем-то по телефону по очень важному делу. На самом деле он продолжал инструктировать Роду.

– Вы поступили необдуманно, пытаясь улететь на самолете. И вообще, по законам нашего штата побег является свидетельством вины. Если бы они арестовали вас на борту самолета с билетом на руках, это только усугубило бы ваше положение. Теперь нам надо повернуть дело так, чтобы вас никто не мог упрекнуть в попытке бегства.

– Как вы узнали, что я здесь?

– Так же, как и они. Вы уехали из дома с одним чемоданчиком, а багаж отправили заранее со служителем в форме. Теперь вы должны сдаться, но не полиции, а газете, которая получит эксклюзивное право напечатать вашу историю.

– Вы хотите, чтобы я рассказала им все?

– Отнюдь, – усмехнулся адвокат. – Мы просто дадим им понять, что вы намерены именно им рассказать свою историю. Но у вас не будет такой возможности.

– Почему?

– Потому что полицейские схватят вас сразу же, как только вы покажетесь в зале, и вы не успеете ничего рассказать журналистам.

– И что будет потом? – испуганно спросила молодая женщина.

– Потом вы будете молчать. Никому и ничего не говорите. Твердите, что не станете отвечать ни на один вопрос, пока при этом не будет присутствовать ваш адвокат. Вы поняли меня?

– Да.

– Отлично. Сейчас я позвоню Алексу Босвику, редактору «Кроникл». Полицейские меня уже заприметили, но не догадываются, что я их тоже видел. После того как я дозвонюсь в редакцию, я их «замечу» и повернусь к ним спиной, делая вид, что прячусь. Это заставит их предположить, что мы договорились с вами здесь встретиться, и я буду дожидаться момента, когда они уйдут прочь и дадут мне возможность улизнуть из будки. Они найдут какое-нибудь укромное местечко, где и будут поджидать меня или вас. – Он опустил в автомат монетку, набрал номер «Кроникл» и попросил соединить его с Алексом Босвиком. Когда услышал ответ, сказал: – Говорит Перри Мейсон. Босвик, не желаете напечатать эксклюзивно историю Роды Монтейн? Той женщины, которая сегодня в два часа ночи договаривалась о свидании с Греггори Мокси?.. Мало того, вы сможете проводить ее в тюрьму. Да, она сдается репортерам «Кроникл». Да, естественно, я буду ее представлять… Хорошо, дело обстоит таким образом – я жду вас в аэропорту. Конечно, я не хочу, чтобы кто-то знал об этом или о том, что миссис Монтейн тоже здесь. Меня вы найдете в телефонной будке. Я позабочусь о том, чтобы Рода Монтейн отдала себя в руки ваших репортеров. Не могу гарантировать, что после этого все произойдет так, как хотелось бы. Во многом это будет зависеть от вас. Во всяком случае, ваша газета может выйти с заголовками, что Рода Монтейн сдалась именно «Кроникл». Только не пытайтесь изобразить дело так, будто ваши люди задержали Роду Монтейн в аэропорту при попытке к бегству… Да, да, она сдается «Кроникл». Вы можете появиться на улице первыми рядом с ней… Нет, я не могу пригласить ее к телефону и не могу изложить вам ее историю. Я даже не могу гарантировать, что вы услышите ее историю вообще, если будете так долго торговаться… Ладно, готовьте свой спецвыпуск и поторапливайтесь… Хорошо, я вам кое-что подброшу для передовицы… Предупреждаю, я не хочу, чтобы мое имя упоминалось лишний раз. Я вам лишь намекаю, вы понимаете? Рода вышла замуж семь лет назад за человека по имени Греггори Лортон. Вы можете отыскать в архивах копию брачной лицензии. Греггори Лортон – не кто иной, как Греггори Мокси, он же Греггори Кейри, убитый сегодня ночью. Около недели назад Рода Лортон вышла замуж за Карла Монтейна, сына Филиппа Монтейна, миллионера из Чикаго, и приняла его фамилию. Семья не только респектабельная, но и принадлежит к сливкам общества. В заявлении на получение брачной лицензии Рода Лортон указала, что является вдовой. Вот тут-то и появился на сцене Греггори Мокси, принявшийся шантажировать свою давнюю жертву. Рода раньше жила на Ист-Пэйлтон-авеню, сто двадцать восемь, вместе с мисс Нейлл Брунли. Мокси послал Роде несколько телеграмм на этот адрес. Если вам удастся раздобыть копии этих телеграмм или в телеграфном агентстве, или в полиции, можете их использовать по своему усмотрению, но только при одном условии – Нейлл Брунли признает, что получала эти телеграммы… Больше я ничего не могу вам сказать, Босвик. Создайте из этого материала историю. Я дал достаточно информации, чтобы вы принялись работать и получить дополнительные сведения для своего специального выпуска… Да, она сдастся в аэропорту. Она приехала сюда, поскольку я назначил ей здесь свидание, понятно? Нет, это все, что я могу вам сказать. До свидания.

В трубке все еще слышались протестующие возгласы, когда Мейсон повесил ее на рычаг. Он повернулся к двери с таким видом, будто хотел выйти из будки, но тут якобы случайно заметил одного из полицейских, сделал смущенное лицо, развернулся к стене, опустил голову и расправил плечи.

– Теперь полицейские знают, что я их заметил, Рода, – сообщил адвокат. – Они постараются устроить мне ловушку.

– Как вы думаете, сюда они не войдут?

– Не должны. Я их интересую лишь потому, что, по их мнению, я поджидаю здесь вас. Они покружатся поблизости, потом сделают вид, будто уходят, надеясь таким образом выманить меня из будки.

– И все же, как они узнали про меня?

– От вашего мужа.

– Но мой муж ничего не знает, – удивилась Рода Монтейн. – Он спал.

– Нет, Рода. Вы положили ему в шоколад несколько таблеток эйпрола, но он оказался хитрее вас и не стал его пить. Он лишь притворился спящим и слышал, как вы уехали из дома и потом возвратились обратно. А теперь расскажите мне, что же в действительности произошло.

– В свое время я сделала нечто ужасное, – несколько приглушенно донесся снизу до адвоката ее голос. – Греггори знал об этом. Я могу оказаться в тюрьме. Меня не столько пугает тюрьма, сколько то, как к этому отнесется Карл. Его родители и без того считают, что я Карлу не пара – чуть лучше уличной девки. Я не хотела давать отцу Карла возможность сказать: «Я же предупреждал тебя!» Больше всего я боялась, что наш брак будет расторгнут или признан недействительным…

– Вы мне все еще не доверяете! – сердито сказал Мейсон, продолжая прижимать телефонную трубку к