полная убежденность в праве «доить», как корову, общество виртуальными аппаратами.

Можно было бы и перекодировать представительный касимовский массив стандартно этому ряду, так как все тексты ответов сохранены в машинной памяти, но в принципе, как читатель сейчас увидит, это не имеет большого значения.

«…основной диспропорцией советской экономики была названа низкая оплата труда, особенно квалифицированного, по отношению к производительности. О тпередовых стран мы отставали не только по производительности, но и по доле заработной платы в производительности. На 1 долл. заработной платы наш среднестастический работник производил в 4 раза больше ВВП, чем среднестатистический работник в США. У нас средняя заработная плата в промышленности была в 5 – 7 раз ниже пособия по безработице в Америке. Разрыв в оплате труда наших работников науки составлял 20 – 30 раз по сравнению с западными странами. Бытовал миф, что мы плохо живем потому, что плохо работаем, что у нас очень низкая производительность труда. Последнее, конечно, верно, но все же это миф (дело было в низкой энерговооруженности и большой доле живого труда в нашей промышленности и особенно в сельском хозяйстве, в его, труда, низкой организации. Там, где были „острова“ организации, дело обстояло иначе. В начале 70-гг. на станкостроительном заводе „Комсомолец“ в Егорьевске фондоотдача превосходила японскую. – А. Ж.). Низкая оплата сдерживала экономический рост, мешала научно-техническому прогрессу – любая прогрессивная техника оказывалась неэффективной. […] Мы перешагнули естественную нижнюю границу в оплате труда, после чего труд становится подневольным. Такая диспропорция могла сложиться только в рамках тоталитарного режима. Поднять оплату труда, поддержав ее крупномасштабным маневром по переориентации экономики на потребительский сектор, – в этом и состоял главный замысел реформ. Причем увеличение зарплаты мы рассматривали не как отдаленное следствие, а как ключевую предпосылку реформ. Только на этой основе можно было бы говорить о либерализации всех других факторов производства. Однако когда реформы действительно начались, был избран совершенно другой путь. Осуществили либерализацию всех факторов, кроме самого угнетенного – труда. В результате работник оказался вынужден обменивать свой труд на продукцию и услуги, цены на которые сравнялись или превысили мировые. Тем самым основная диспропорция экономики не только не была сглажена, но резко обострилась» (Львов Д. С. Вестник РАН. Т. 68,№ 8,август 1998г. – С. 722). Еще от себя добавлю, что «тем самым» экономическая составляющая так называемого «тоталитарного» режима по академику Львову лишь укрепилась.

По закрытым данным начала 70-х гг. прибавочный труд по СССР в целом составлял около 400 %. Это значит, что все потребляемое производилось за 2 часа рабочего времени из 8 часов. В 1989 г. в одном из номеров журнала «За рубежом» профсоюзный лидер США опубликовал статью, в которой писал, что «при приближении в машиностроении США прибавочного труда к порогу в 333 % рабочие начинают такую забастовочную борьбу, что предприниматели никогда до этого не допускают». Если мы сопоставим эти две цифры с товарным покрытием рубля и доллара в тот период, то мы оценим и степень эксплуатации труда и степень баланса между трудом и капиталом в наших странах. Вообще сделаю в связи с этим два замечания. Во-первых, такого рода «цифра» тщательно оберегается (в «За рубежом» она «проскользнула» один раз в тот как раз период, когда мы печатали статьи американских экономистов о том, как они творчески перенимают у нас опыт бригадного подряда, наставничества, рационализации и повышения квалификации рабочей силы; кажется, газета закрыта уже несколько лет). Во-вторых, очень осторожные подсчеты экономистов в тот период соответствия производимого и потребляемого были проделаны Б. Урланисом, А. Квашой, Н. Панкратьевой, К. Вермишевым, М. Звидриней на примере Латвийской ССР, которые показали, «что в среднем один мужчина, занятый в сфере материального производства, к 60-летнему возрасту производит национальный доход в 2,6 раза больше, нежели он потреблял, а одна женщина к 55-летнему возрасту – в 2,4 раза больше» (Экономические основы и принципы демографической политики СССР. – М.: МГУ, 1981. – С. 128).

В 60-е гг. в Москве рассказывали об интервью Ш. де Голля французским журналистам по возвращении на после визита в СССР. На вопрос: «Почему Вы, господин Президент, укрепляете отношения Франции с социалистическим государством?» – он ответил: «Потому что через 20 лет в Советском Союзе будет капитализм». Позиции буржуазной культуры позволили ему быстро рассмотреть прячущиеся от широких слоев ценности правящей элиты СССР.

Первичная информация комплексного сравнительного исследования ТВ СССР и США, осуществленного факультетом журналистики МГУ совместно с Анненбергской школой коммуникаций Пенсильванского университета (г. Филадельфия), и Картеровским центром социальных исследований Университета Эмори (г. Атланта), была любезно предоставлена мне одним из авторов этого исследования Л. Н. Федотовой. Данные обсчета именно этого массива по полу «героев» телепередач см. в табл. 6.8- 6.11.

Федотова Л. Н. Анализ содержания телепередач. – М., 1992. – С. 64. См. там же методику и условия проведения данного исследования.

Федотова Л. Н., указ соч. – С. 63.

Тут «АиФ» 2000 г. почти догнал по «демократизму в женском вопросе» «Правду» 1977 г. Как воскликнул «в сердцах» наш «златоуст» В. С. Черномырдин: «Что ни начнем строить, а все выходит опять КПСС!» И впрямь, что тут поделаешь? Только надо помнить, что к «коммунизму», «социализму», «Советской власти», «капитализму» ни то, что было построено, ни производящееся не имеет по сути ни малейшего отношения.

В 2005 г. я исследовал по аналогичной методике около 50 номеров газет восьми различных направлений – от политических, общекультурных и религиозных до спортивных. В настоящее время огромный объем информации в обработке, и я предполагаю, он даст ошеломляющий результат полного раздробления на разорванные фрагменты сказочно-злобного зеркала целостного поля смыслов воспроизводства жизни, связанного с половыми ролями замещения поколений.

Не могу не привести образчик такого рода текста в чисто пропагандистском и рекламном издании: «Семья в России становится с каждым годом все крепче, а количество разводов постепенно сокращается. С такой оптимистической статистикой выступила Федеральная служба государственной статистики (Росстат)». Далее следует изложение сообщения Росстата через ИТАР-ТАСС с абсолютными данными сокращения количества разводов без учета их доли в сокращающемся количестве браков за последние два года. О выводах статьи я умолчу. Ну, и заключение: «Любопытно, что в последние годы удвоилось количество детей, рожденных вне брака, и на сегодня составляет 30 % от общего числа ежегодно рождающихся. Впрочем, эта тенденция соответствует общеевропейской. Для сегодняшней России характерна и другая европейская демографическая особенность – малодетность. Так называемый коэффициент рождаемости российских женщин составляет 1,3 против 2 в 1989 г.». Это напечатано в газете «За Калужской заставой» – органе префектуры Юго-Западного административного округа г. Москвы, еженедельнике, распространяемом бесплатно; тираж – 316 200 экз. Статейка носит символическое название: «Когда брак высшей пробы». Именно брак, и высшей пробы: 30 % внебрачных детей – это один из показателей разрушения института семьи, а погоня за Европой в достижении ее «людоедских» рекордов может вызвать только восторг. Однако на пропаганду денег не жалеют, сладкий успокоительный, вдобавок со школьными ошибками в языке, сироп обывателю раздают по московским подъездам бесплатно. Так, бесплатно раздавали в одну из предвыборных кампаний водку якобы от имени П. Бородина. Ушлые люди два раза брали по бутылке и голосовали за Ю. Лужкова.