неприязненно, что у той побежали по спине мурашки.

— Твоя сестра терпеть меня не может, — сказала она Дэвиду, когда они оказались в машине.

— Пусть это беспокоит тебя меньше всего. Сара полагает, что ты со мной заодно. И могу с тобой поделиться, я убежден, что Маклины что-то замышляют…Мне нужно непременно оказаться дома раньше остальных, чтобы еще раз бросить взгляд на этот подземный лабиринт.

— Итак, никакого обеда, — вздохнула Андреа. — Наверное, нужно мне было принять приглашение Вена.

— Хочешь, чтобы я отвез тебя к нему?

— Дэвид, прекрати болтать чепуху! — обиделась Андреа.

— Тогда ты сама не начинай говорить эти глупости, — выпалил он. — Мы ведь и в самом деле уже не дети.

— Ты просто разочаровал меня, — призналась Андреа, — мне хотелось побыть с тобой вдвоем. И не так, как обычно, урывать минутку, когда никого нет поблизости.

Дэвид ничего не возразил, а только неожиданно развернулся и поехал назад в Клинтон-Сити. Он даже весело насвистывал что-то про себя.

— И куда мы едем? — нарушила молчание Андреа.

— В одну лавку, где, насколько мне известно, я смогу купить шампанское, упакованное в сухой лед. Потом мы поищем хрустящего хлеба и великолепного душистого сыра, после чего остановимся где-нибудь на изрядном расстоянии от фермы. Ну, как тебе это понравится?

— Божественно! — И она счастливо вздохнула. — Просто божественно.

Ручей протекал на спокойной романтической низине, поросшей старыми тенистыми деревьями. Они лежали рядом на взятом из машины покрывале. Она освежилась в воде и теперь испытывала приятную усталость.

— Это была просто какая-то вакханалия, — мечтательно произнесла она.

— Что ты знаешь о вакханалиях? — спросил Дэвид, и Андреа испугалась, почувствовав внезапно, как его рука скользнула по ее обнаженному предплечью.

— Только то, что мне приходилось учить по истории о старинных временах и древних греках, — рассмеявшись, ответила она. — О, Дэвид, как же тут красиво! С каким бы удовольствием я никогда более не возвращалась на ферму!

— Ш-ш! Ни слова о ферме! Лучше вообще помолчи. — И он принялся целовать ее.

Они заснули, и Андреа проснулась только тогда, когда ставшее золотисто-красным солнце стояло над линией горизонта. Дэвид уже собрал все остатки их обеда.

— Неужели нам пора уезжать? — спросила она, когда Дэвид потянул ее за руку вверх.

— Да, уже пора, — ответил он.

— Как ты полагаешь, нас спросят о том, где мы были?

— Не исключено. В этом случае я скажу, что мне потребовалось кое-что утрясти после обеда в Клинтон-Сити.

— О, Дэвид! — вздохнула она. — Как бы мне хотелось до конца своей жизни не иметь ничего общего ни с какими тайнами. Что угодно, лишь бы поменьше тайн!

— Скоро все закончится, — пообещал он, — и тогда мы уедем отсюда. Уедем куда угодно, в закат солнца.

— Ах ты мечтатель! — улыбнулась она. — А что, если они не захотят меня в невестки? Подумай-ка о Саре.

— Да кого это касается? В конце концов, жениться на тебе собираюсь все-таки я, а не кто-то другой.

Глэдис, новая девушка, пришедшая на место Ведьмы, была несколько неловкой, и все испытывали определенное облегчение, когда наконец завершился ужин.

— Если вы не имеете ничего против, я пройдусь и загляну к Альваресам, — сказала Андреа.

Улыбнувшись, миссис Гордон согласно кивнула ей и заметила:

— Глэдис может поспать у Фелиции в комнате.

Мистер Гордон бросил на супругу настороженный взгляд.

— Нет, дорогой, — сказала миссис Гордон. — Ты же обещал. Мы пережили действительно трудное время. Так что пусть Андреа немного развлечется.

— Я вернусь к десяти, — пообещала Андрее. Когда несколько позже она пошла к себе, чтобы захватить сумочку, за нею последовал Дэвид.

— Мне совсем не нравится, что ты собираешься выходить в такое время одна, — заметил он.

— Сейчас еще светло, а назад меня подвезет Хосе. Ты только скажи мне, когда я должна вернуться.

— Мне обязательно нужно найти вход. Но я подойду, пока ты вернешься. И будь осторожна. Хорошо?

Это была мирная успокаивающая прогулка. Временами попискивали какие-то птахи и раздавалось мычание коровы. Над опушкой леса висел туман. «Наверное, завтра снова будет жаркий день».

Андреа не забыла предостерегающий взгляд, брошенный на нее Хосе. Почему, собственно, она не поговорила об этом с Дэвидом? «Да ведь я, скорее всего, все еще не до конца доверяю ему», — испуганно подумала она.

Она поспешила вперед, поскольку хотела побыстрее выяснить, что ей собирались сообщить Альваресы. Она искренне надеялась, что все это никак не связано с Дэвидом.

Хосе приветствовал ее неожиданно серьезно, да и Софи производила впечатление несколько озабоченной.

— Очень приятно видеть вас снова, — сказала она.

Башенная комната более не была приятным прибежищем. Андреа даже не захотела сесть.

— Прошу вас, говорите, — сказала она, — ведь вы собирались мне что-то сообщить. Пожалуйста.

Хосе настороженно глядел на нее.

— Нам не хотелось бы ранить ваши чувства, — сказал он.

— Верно. Совсем не хотелось бы, — подтвердила Софи.

— А в чем дело? Речь пойдет о Дэвиде? — спросила Андреа.

— Он… Он почти такой же, как и Джастин… Он не видит различия между добром и злом, — сочувственно пояснила Софи. — Только он умнее.

Андреа почувствовала, что ее ноги становятся мягкими, как воск. Она опустилась на ближайший стул.

— Он что-то… что-то сделал… Что-то, что…

— Нет-нет, — поспешил успокоить ее Хосе. — Вы имеете в виду, связан ли он с убийством бедной девушки? Нет, если бы нам стало известно что-нибудь подобное, мы немедленно сообщили бы это полиции.

Андреа боялась упасть в обморок.

— Мы знаем, что вы любите его. Как бы вам это сказать? Вы так прекрасны, Андреа. Но вы не единственная, кого Дэвид находит прекрасной. Мисс Бигли, которая уехала, чтобы выйти замуж… Знакома вам эта фамилия?

Андреа кивнула.

— Она исчезла. Мисс Бигли была подругой Софи. Но из-за Дэвида она ничего не хотела слушать. Она надеялась, что Дэвид женится на ней. А потом Кэрол Флетчер! Бедная Кэрол! Она любит его. И мисс Вернер…

— Все это для меня не новость, — наконец удалось собраться с силами Андреа.

«О Дэвид! Жестокий сумасшедший Дэвид! Этот лжец, который выдумывает все это — неразрешимые загадки, романы, любовь, заботы о семье. Кто-то должен положить всему этому конец». Но только не она. Она не способна на это. Она беззащитна в отношении его.