— Но мисс Вернер уже давно здесь нет, — возразила Андреа.

Дэвид нахмурил брови.

— Да, она уехала. И мне, к сожалению, тоже пришлось возвращаться в Нью-Йорк. У меня были кое- какие дела, которые никак нельзя было перенести на другое время. Но я, естественно, не собирался оставлять Фелицию без защиты. Вы знаете моего отца и прекрасно понимаете, что он готов всегда и все списать на воображение. А потому у меня были все основания опасаться, что у Фелиции не будет домашней учительницы, как только он узнает, что девочка может ходить.

— А если бы он узнал, что в углу ее комнаты действительно появляется некая фигура… Кстати, эту фигуру и я видела.

Дэвид внимательно посмотрел на нее.

— А почему в ту ночь вы утверждали, что это был просто кошмарный сон?

«Ну, нет, — подумала она, — о мисс Вернер я ему ничего не скажу. Ни то, что мне удалось узнать у Вельмы, ни о своем намерении отыскать».

— Вначале я и сама верила в то, что это был просто сон, — солгала она.

— И почему теперь вы думаете иначе, мисс Вэйд? То вы решительно утверждаете, что к вам в комнату кто-то проник, то настаиваете на том, что все это вам приснилось, а теперь вновь приходите к выводу, что это был живой человек…

— Или призрак, — не задумываясь, продолжила Андреа, — Фелиция полагает, что это привидение.

— Фелиции всего только десять. А вы, как мне кажется, немного постарше. Андреа покраснела.

— Ну, тогда объясните мне, каким образом некоторым людям удается появляться и исчезать сквозь тщательно запертые окна и двери? Коллинз не может быть тем человеком, хотя у него и есть все ключи. Ваш отец — тоже, поскольку ему не придет на ум пугать Фелицию. Вельма для этого слишком глупа, а вы бываете тут только наездами.

— Хорошо, — одобрительно кивнул он, — а вы, я вижу, постепенно оттаиваете.

— Вы… Вы — идиот! Мне нужны объяснения. Понимаете?..

— Мне показалось, что я слышу спор. — У библиотечной двери стояла миссис Гордон, и на лице ее можно было прочитать растерянность.

— А, мом! — улыбаясь, заметил Дэвид. — Андреа хочет знать, чем закончился фильм ужасов, конец которого она не видела.

Он повернулся к Андреа.

— Это был садовник, — угрюмо пояснил он, — абсолютно неожиданная концовка.

Он взял под локоть свою мать и вышел с нею. Ничего не понимающая Андреа осталась стоять в библиотеке, глядя им вслед.

Некоторое время она готова была отправиться в гостиную и всем все рассказать, но затем отказалась от этой мысли. А вот Бену она все-таки доверит свою тайну. Ведь врачи обязаны хранить секреты своих пациентов. Груз ответственности за Фелицию становился для нее слишком тяжек, а Дэвид, судя по всему, воспринимал дело не слишком серьезно.

Уходя, Андреа поручила Бельме остаться на ночь в комнате Фелиции.

Но прогулки при лунном свете не получилось.

— Луны нет, — сказал Бен, — следовательно, нет и никакой романтики. Так что поехали к Альваресам и сыграем с ними партию в бридж.

У нее не было никакого желания играть в карты.

— А что, обязательно ехать к ним? — спросила она.

— По-моему, это не смертный приговор. Или ты думаешь по-другому? пошутил Бен. — Видишь ли, я уже пообещал Альваресам, но если не хочешь ехать, я, конечно же, могу сослаться на то, что ты неважно себя чувствуешь.

Казалось, ее реакция опечалила его. Поэтому Андреа все-таки согласилась, уповая на то, что подобные видения, как уверял Хосе, не повторяются дважды. «Если я почувствую хотя бы легчайший сквозняк, то начну кричать и брошусь вон», — решила она. Она представила себе это и не удержалась от улыбки.

— Ну хорошо. Поехали, — сказала она. — Я уже давно не играла и, надеюсь, получу удовольствие от игры.

Софи встретила Андреа у двери так радушно, как если бы она была ее ближайшей подругой, по которой успела ужасно соскучиться. Как всегда сердечность Альваресов просто потрясла Андреа. Однако у нее не возникало ни малейших сомнений в ее искренности.

Бен автоматически направился к дверям гостиной.

— Нет, сегодня не в гостиной, — задержал его Хосе, — там слишком прохладно. И камин мы не зажигали. Так что лучше останемся в башенной комнате, хорошо?

Он буквально засиял, когда Андреа благодарно взглянула на него.

Супруги Альварес играли великолепно. Андреа и Бен проигрывали. Бен был неплохим игроком, но, казалось, ему что-то мешало сосредоточиться на игре. Андреа же делала ошибки и тихо радовалась, когда Бену удавалось исправлять их.

Софи сервировала стол с кофе и ароматным лимонным тортом в столовой. Было очень мило, и Андреа окончательно расслабилась.

На обратной дороге она сказала Бену:

— Мне очень не хватало тебя в конце недели, Бен.

Он заверил ее, что с ним было то же самое. К сожалению, как-то так получилось, что Андреа так и не поговорила с ним о Фелиции.

У дома он поцеловал ее. «Не слишком страстно», — несколько разочарованно подумала Андреа.

— Ну, а как с субботой? — поинтересовался ой. — Как ты смотришь на посещение Бель?

— Увы, не получится, Бен. На Пасху я поеду к друзьям в Чикаго.

Теперь он выглядел разочарованным.

— А когда ты едешь?

— В пятницу рано утром. Вечером в воскресенье я снова вернусь.

— Хорошо. — Он погладил ее руку. — Тогда я посвящу это время одной книге. Но ведь ты вернешься, правда? Я имею в виду, ты не собираешься исчезнуть?

— Конечно, вернусь, — заверила она его. Когда он поцеловал ее на сей раз, то вложил в своей поцелуй уже больше чувства.

— Я знаю, — заметил он несколько позже, — это звучит банально, но мне кажется, что постепенно начинаю влюбляться в тебя.

Андреа отстранилась.

— Что случилось? — удивленно спросил он.

— Да ничего, — ответила она, — только не торопи меня, Бен. Я и сама не знаю, что мне нужно. Потом я тебе кое-что расскажу о себе. Договорились?

«Обжегшись на молоке, дуешь на воду», — подумала она. Но все-таки ей так хотелось, чтобы ее любили!

К своему удивлению, она увидела, что в гостиной все еще горел свет. Она нашла в комнате сидевшего у камина Дэвида. Он невидящим взглядом смотрел на пламя.

— Привет, — сказала Андреа. — Вот уж не думала, что тут еще кто-нибудь бодрствует.

— Я дожидался вас, — спокойно объяснил он. — Проходите и подсаживайтесь ко мне. О'кей?

Андреа присела.

— Я сожалею, что сегодня потеряла терпение и сорвалась, — начала она.

Она была настроена очень миролюбиво, а потому ее огорчило очевидное нежелание Дэвида говорить на эту тему.

— Ах, да о чем тут говорить, — холодно бросил он, — меня интересует только моя племянница. Именно поэтому я хочу попросить вас об одолжении. Вы должны обещать не оставлять ее и не говорить никому из членов семьи о своих подозрениях до тех пор, пока мне не удастся кое-что выяснить.