Андреа, как испуганный ребенок, схватилась за его рукав. Заикаясь и оглядываясь по сторонам, она поведала ему свою историю.

— Шорохи и шумы в кладовой? — недоверчиво переспросил Беннет. — Да наверняка это просто мыши, мисс. Я думаю, Берта Коллинз должна поставить побольше мышеловок. Эти существа всегда лезут в дом.

— Ну нет, это наверняка не мыши, — возразила Андреа. — Я совершенно отчетливо слышала звук шагов. Дай дверь скрипела. Вероятно, внутри в кладовой тоже есть дверь.

— Нет там никакой двери, мисс, — заверил ее Беннет.

— Значит, окно.

Она вспомнила об окне и была рада этому.

Беннет покачал головой.

— Хочу сказать вам кое-что, мисс. Нет никаких оснований так пугаться. Сейчас мы вернемся назад и вдвоем все основательно осмотрим.

— Нет, я не хочу назад в дом. Пожалуйста, не нужно!

— Тогда побудьте пока в моем доме, — предложил Беннет. — Жена с детьми хотя и в церкви, но на плите вы найдете горячий кофе. По возвращении и я с удовольствием выпью с вами чашечку.

— Нет, — решительно отвергла предложение Андреа. — Я не хочу оставаться одна в доме.

Беннет вздохнул, как бы констатируя, что с женщинами трудно иметь дело.

— Ну, тогда все равно идите за мной и подождите на веранде, — решил он. — Вы сможете оттуда смотреть, как я войду в дом Гордонов. Если вас что-нибудь испугает, вам достаточно будет только крикнуть. Я наверняка услышу вас. Договорились?

Он ободряюще улыбнулся ей.

— О'кэй, — согласилась она и через некоторое время уже наблюдала, как он тяжело шагал поскрипучей гальке и затем скрылся за входной дверью.

Беннет задерживался в доме. Задерживался надолго. Андреа снова охватил страх. «А если проникший в дом человек напал на Беннета с пистолетом или ножом?.. Нет, прекрати, прекрати немедленно! — приказала она себя. — Это все шутки моего истерического воображения».

Ей вспомнилось, что в детские годы она много фантазировала и считалось, будто она наделена отличным воображением. Эта похвала весьма льстила ей. Да, она всегда выдумывала для себя всевозможные опасные ситуации. Тогда для нее не существовали безвредные бактерии, над каждым самолетом висело проклятие и он должен был обязательно упасть (статистика лгала по необходимости), и вот теперь она приняла полевых мышей за грабителей.

Как это обычно бывало, направленный на себя и на свои страхи сарказм помог обрести ей утраченное спокойствие. Она снова посмотрела в сторону дома Гордонов, увидела возвращающегося Беннета и пошла ему навстречу.

— Ничего, — издалека прокричал он, — я обыскал весь дом. Как я и говорил, это наверняка были мыши.

Можно было заметить, что он настроен несколько иронично, но в то же время испытывает явное облегчение.

Таким образом, с мыслью о шагах придется расстаться так же, как и с предположениями о постукивании под полом комнаты. И то и другое было не более чем плод ее воображения, вызванный к жизни необычными шумами. Она охотно поверила бы в это, если бы не отдавала себе отчет в том, что, безусловно, не такая уж она чрезмерно нервная особа. Сколько летних сезонов она провела на побережье и сколько слышала там всевозможных непривычных шумов! Но ведь у нее никогда не бывало никаких слуховых галлюцинаций. С другой стороны, ей никогда прежде не приходилось оставаться одной в огромном малознакомом месте.

— Не надо ничего говорить Гордонам, — попросила она Беннета. — Да и другим тоже. Мои страхи теперь кажутся глупыми и мне самой.

— Да не думайте вы об этом, мисс, — успокоил ее Беннет. — Никому ни слова, обещаю вам.

Он оглянулся, как бы ища повод для ухода. Андреа заметила это и улыбнулась.

— Наверное, мне нужно немного пройтись, — заметила она. — Спасибо, мистер Беннет. Большое спасибо. И простите, что я вас потревожила.

— Не стоит благодарности. Заходите как-нибудь, когда миссис Беннет будет дома. Посплетничаем немного вместе.

Вначале Андреа хотела направиться к дому Альвареса, но до него было достаточно далеко, и к тому же лес за ним выглядел таким темным и неприветливым… Поэтому Андреа решила погулять поблизости. Она заглянула в стойла, где длинными рядами стояли жующие коровы. За стойлами располагались загоны для быков, которые в настоящее время не использовались, так как в связи с холодами быки также находились в стойлах.

Здесь Андреа по крайней мере не испытывала этого неприятного чувства одиночества. Она любила живность, ребенком с удовольствием забегала в курятник, чтобы посмотреть, как петухи управляли своими гаремами. Но только теперь она обратила внимание на то, что у Гордонов не было собаки. Конечно же, на ферме были собаки и кошки, но они принадлежали другим людям. А для Фелиции какой-нибудь колли был бы лучшим товарищем по играм и надежным помощником. Дом был очень большим и располагался в стороне от других домов. И раздавайся в доме собачий лай, она не испугалась бы так сильно сегодня утром.

«Нужно спросить у Фелиции, была ли у нее когда-нибудь собака, подумала она, обратив одновременно внимание на то, что солнце уже достаточно высоко. — Гордоны, по всей видимости, уже вернулись из церкви».

Андреа направилась назад к дому.

Проходя мимо тракторной стоянки с крутым съездом, она вдруг увидела свинью, лежащую несколько в стороне и, кажется, совсем не замечавшую ее приближения. Андреа, с удовольствием разглядывавшая животных в стойлах, но никогда не встречавшая ни одного крупного зверя на свободе, испытывала теперь страх, а потому на цыпочках обошла свинью, чтобы не потревожить ее. Однако животное даже не пошевелилось и, приглядевшись повнимательнее, Андреа поняла, что оно мертво. Она увидела остекленевший глаз свиньи и задрожала. Андреа, не переносившая мертвых животных, кинулась бежать с криком: «Мистер Беннет, мистер Беннет!»

Но навстречу ей спешил не мистер Беннет, а Чарли Олсен. Увидев мертвую свинью, он присвистнул и повернулся к Андреа.

— Мисс Вэйд! Все в порядке, я же здесь, — сказал он.

Андреа прикрыла глаза и почувствовала его руку на своем локте. С облегчением вздохнув, она воскликнула, — Слава Богу! Как это ужасно, не правда ли? Животное умерло, да?

— Да, оно мертво. — Чарли оставался серьезным. — Это Конкерор, один из кабанов-медалистов мистера Гордона. По всей видимости, он пытался взобраться на площадку для тракторов, поскользнулся и упал вниз. В результате сломал себе шею, глупая скотина.

Чарли только теперь обратил внимание, что Андреа дрожит.

— Но вы же не боитесь мертвую свинью, мисс?

— Как раз наоборот, боюсь. Я не могу смотреть на мертвых.

— Ну, вы наверняка испугались бы сильнее, если бы встретили живого Конкерора, мисс. Конечно, он не догнал бы вас, так как такой жирный кабан не может бегать быстро, но обязательно попытался бы настичь вас, если бы вы ему не понравились.

— А как он выбрался из свинарника? — поинтересовалась Андреа.

— Не представляю, — ответил Чарли, задумчиво глядя на нее своими светло-голубыми глазами. — Я же все запер, прежде чем везти в церковь маму и сестер. — Он озабоченно наморщил лоб. — Надеюсь, что мистер Гордон поверит мне. А пока нужно сходить за кем-нибудь, чтобы оттащить отсюда этого борова. Одному мне не справиться… Скажите, мисс, не могли бы вы побыть здесь минутку-две? Ну, чтобы к нему, значит, не подобрались собаки.

— Не-ет, не могу. Видите ли, Чарли, я страшная трусиха. Я и собак-то боюсь, если их не знаю. Лучше скажите мне, где можно найти вам помощников, и я схожу за ними.