Все эти перечисленные материалы должны служить основанием для разработки за противника первоначального плана войны и для постановки первых ее задач. Все это должно согласоваться с подготовкой района сосредоточения армий противника в дорожном, артиллерийском, военно-инженерном, воздухоплавательном, интендантском и военно-санитарном отношениях. Затем составляются планы перевозок армий в районы сосредоточения – исходные пункты для начала боевых действий. Постановкой задач сосредоточенным армиям и заканчивается роль тайной разведки мирного времени.

Указанными выше работами занимался у нас особый отдел так называемых отчетных работ, то есть плана войны, выполняемых в остальных своих частях мобилизационными отделениями штабов военных округов. Если эти тяжелые работы делались мобилизационным отделением совместно с заведующим передвижением войск, оперировавшими с совершенно определенными своими данными, то можно себе представить, насколько все это затруднялось для разведывательных отделений неточностью, а иногда и полным незнанием этих данных в отношении противника.

Отчетные работы представляют однако интерес для высших начальствующих лиц, а не для войск. Для их же пользования были изданы штабом Варшавского округа особые схемы пограничной местности Германии и Австро-Венгрии с указанием в первые дни мобилизации расположенных там полевых войск и формирований военного времени. Такими схемами были снабжены все эскадроны и разъезды особой важности, которые были готовы к выступлению через два часа после объявления мобилизации.

Для ознакомления войск с организацией и тактикой наших противников мною были изданы подробные квартирные расписания германской и австро-венгерской армий с указанием начальствующих лиц до командиров батальонов включительно, форм обмундирования, отличительных цветов и пр., что послужило потом хорошим пособием при опросе пленных; ряд пособий для ведения тактических занятий нашими противниками с войсками, серия картин, иллюстрирующих тактические упражнения войск, и пр. Значительную роль в деле ознакомления войск с армиями наших противников играл и вышеупоминавшийся журнал «Военное дело заграницей».

Выше подробно рассмотрены виды тайных разведок: личная и документальная со связующим их звеном войсковой и радиотелеграфной разведками. Каждый из этих видов имеет свои плюсы и свои минусы, но они должны работать независимо и параллельно, взаимно друг друга дополняя и контролируя. Где неблагоприятно складывается обстановка для одной, может выручить другая, всегда преследуя одну цель – проникновение в планы противника. Работа тайной разведки есть та же война, но | в мирное только время и другими средствами, где изворотливость ума, сила воли и мужество играют первенствующую роль! Слишком многим рискует человек, отдавшийся работе по тайной разведке, чтобы можно было объяснить все его деяния лишь простой алчностью к деньгам. Есть немало среди них людей идейных, и является еще большим вопросом, где нужно больше мужества, сражаясь бок о бок со своими товарищами, или же будучи всегда предоставленным самому себе, не имея возможности ни с кем поделиться сокровенными своими мыслями, ежеминутно ожидать в лучшем случае лишения свободы, если не виселицы. Во всяком случае пожертвовавший жизнью за благо своего отечества шпион должен быть рассматриваем как и погибший на поле брани солдат.

Если столь высоки требования к рядовому шпиону, то насколько они должны быть повышены в отношении руководителя тайной разведки. При распространении в настоящее время войны на все области проявления человеческого ума и деятельности это должен быть всеобъемлющий ум, чтобы быть «с веком наравне». Кроме того он должен обладать особым аналитическим умом, дабы в мелочах улавливать общую картину, то есть обладать некоторым даром прозрения. Он должен быть вполне застрахован от разного рода увлечений, свойственных его возрасту, быть своего рода аскетом, находя выход своей энергии в азарте работы по тайной разведке. Но самое главное – он при огромном хладнокровии должен быть абсолютно честным человеком, так как он является бесконтрольным расходчиком отпускаемых на тайную разведку средств. В самом деле, ни один серьезный тайный агент никогда не даст расписки в получении денег, являющейся самой сильной против него уликой в руках руководителя тайной разведкой.

Со мной был такой случай. Агент, доставивший нам огромное количество ценнейших документов, требовал за них около 17 000 рублей, которыми я должен был быть снабжен, идучи на свидание с ним за границей. Так как эта сумма составляла около одной трети годового бюджета на тайную разведку, то я спросил свое начальство, одобрит ли оно мне этот кредит. На самом же деле, если бы агент потребовал в десять раз большую сумму, то и она была бы далеко не чрезмерной. Хотя я просил себе полномочий распоряжаться этой суммой, все же надеялся кое-что выторговать, но никоим образом не в ущерб добрым отношениям с агентом, что я ставил превыше всего. На самом деле мне удалось сговориться с агентом на сумме в 12 000 рублей, то есть сэкономить 5000 рублей. Конечно мое начальство было этим довольно и назначило мне в награду 300 рублей, чем я также очень был доволен.

тот случай я привожу также и для того, чтобы рассеять легенды, повторяемые даже иностранными специалистами по тайной разведке, о том, что мы якобы платили своим агентам гроши, держа их в руках уплатой первой суммы денег и угрозой их выдать.

Суммы, расходовавшиеся на тайную разведку, назывались у нас «суммами на известное Его Императорскому Величеству употребление». Расход их контролировался генерал-квартирмейстером как непосредственным начальником руководителя тайной разведки, то есть начальника разведывательного отделения, высшей же для них обоих инстанцией был начальник штаба округа.

Это абсолютное доверие начальников по отношению к руководителю тайной разведки я нередко характеризовал своему генерал-квартирмейстеру такими фразами: «Если Вам, Ваше Превосходительство, даже во сне приснится, что Ваш начальник разведывательного отделения нечистоплотен в денежном отношении, то Вы, проснувшись, его смените, так как контролировать его нет возможности».

В таком живом деле как тайная разведка и отношения наверху к своему начальству и внизу со своими агентами должны быть проникнуты доверием к слову, а не покоиться на бюрократической основе.

Выше мною чаще всего приводились примеры из практики тайной разведки мирного, а не военного времени. Причина тому – слабая работа ее в период войны. Если нашу тайную разведку мирного времени на основании утверждений наших противников можно считать хорошо поставленной, то это нельзя сказать про тайную разведку военного времени. Главное тому объяснение – недооценка на верхах этого могучего средства в руках командования. В самом деле с началом Великой войны весь персонал разведывательного отделения Главного управления Генерального штаба с генералом Монкевицем во главе уходит даже не в Ставку Верховного главнокомандующего, чему надлежало бы быть, а в высшие (По смыслу должно быть низшие. – Прим. состав.) штабы, предоставив молодым и совершенно неопытным их заместителям расхлебывать не ими плохо заваренную кашу. Между тем на Главном управлении Генерального штаба лежала чрезвычайно ответственная работа по ведению через военных агентов нейтральных стран тайной разведки в глубоком тылу наших противников.

Для того, чтобы знать как велось это дело, достаточно привести помещенную в копенгагенской газете «Berlingske Tidende» от 10 января 1939 г. рецензию о вышедшей книге норвежского полицеймейстера Joh Sohr «Шпионы и бомбы», в коей говорится об одной сотруднице нашего военного агента в Копенгагене полковника Потоцкого во время Великой войны. Она была кафешантанной танцовщицей, в дни молодости много путешествовала и познакомилась с полковником Потоцким, предложившим ей быть шпионкой в Германии. Для виду она согласилась, но фактически жила в Норвегии, где и читала газеты, делала из них вырезки, записывала их шифрами и два раза в месяц приезжала якобы из Германии с докладом, получая за каждый приезд по 500 крон. Вся эта история длилась в течение нескольких месяцев.

В самой Ставке Верховного главнокомандующего настолько не придают значения делу тайной разведки, что даже не формируют особого разведывательного отделения для общего руководства этим нелегким делом в армиях и для постановки очередных задач Главному управлению Генерального штаба. Этим же обстоятельством надлежит объяснить и полное игнорирование Ставкой радиотелеграфной разведки, когда дело это хорошо было поставлено в подчиненном ей флоте, откуда и можно было бы пересадить его в сухопутную армию.