промышленном, дорожном и других отношениях пункты неприятельской территории с указанием каждому из них подлежащих наблюдению районов, в коих ничто вновь появляющееся в области деятельности ума человека не должно ускользать от их наблюдения. Агенты соседних районов не должны друг друга знать, дабы арест одного из них не мог повлечь за собой ликвидацию части или даже всей шпионской сети. В этих же целях руководитель шпионской сети никоим образом не может жить на неприятельской территории, а должен находиться в своем государстве, то есть в пределах недосягаемости неприятельской контрразведки.

При подобных условиях поддержание связи агентов с руководителем тайной разведки представляет немалые трудности в мирное время, которые во сто крат увеличиваются с объявлением войны, то есть с закрытием государственной границы для свободных сношений. В мирное время связь с агентами поддерживается по фиктивным адресам, причем каждый агент должен иметь свой фиктивный адрес, как правило меняемый ежемесячно. Делается это для того, чтобы арест одного агента не мог повлечь за собой изъятие и других его коллег, пользующихся тем же почтовым адресом. Можно себе представить, какое получается обилие адресов, часто при том меняемых.

Ключ к этим адресам естественно является секретом преогромной важности, а потому вносится в особую секретную книгу, где имеются все данные, касающиеся тайных агентов: их фиктивные имена и фамилии, адреса личные, приметы, краткие личные сведения, наблюдаемые ими районы, специальные задачи, сорт почтовой бумаги, условия вознаграждения, шифр и прочее. Книга эта должна храниться в особом отделении несгораемого шкафа, ключ от коего имеется только у руководителя тайной разведки, ибо всякая небрежность в деле хранения этой книги может разрушить все дело тайной разведки, уничтожить плоды долголетних трудов, не говоря уже о могущем быть лишении свободы невинных тайных агентов.

Вообще надо иметь в виду, что в деле тайной разведки нет мелочей, а все главное. Для иллюстрации я приведу случай, имевший место со мной в Варшаве вскоре после Русско-японской войны. Долго учившийся у меня шпионскому делу тайный агент был командирован в Торн. Некоторое время спустя он завел тайную переписку с одним из моих военных писарей, предложив ему за плату указать фамилии тех тайных агентов, которые ежемесячно у меня бывают сообщить названия тех секретных германских планов, которые перечерчиваются у меня «инженерами с голубыми кантами на воротниках», то есть офицерами- топографами; откуда эти планы получены и пр. Возмущенный подобным дерзким предложением писарь доложил обо всем этом мне, что дало мне возможность войти в сношение через него с руководителем германской тайной разведки в целях выяснения ее нитей в Варшаве, в первую очередь отправителя вышеупомянутого письма из Торна писарю.

Каково же было мое удивление, когда через несколько дней я лично получил письмо от этого же агента из Лондона, в коем он сообщал, что был арестован немцами, но бежал в Англию; он давал свой лондонский адрес, прося поставить ему новые задачи по Германии, так как ему все же удалось установить там связи. Это письмо, написанное почерком моего агента, меня смутило, и я начинал уже верить версии его бегства и вынужденной, под угрозой, переписки его из Торна с моим писарем. Рассмотрев однако рубашки обоих конвертов, я убедился, что конверты писем из Лондона и Торна одни и те же, то есть здесь имела место провокация.

Начальник штаба Варшавского военного округа генерал Самсонов посоветовал мне прекратить переписку, что я по своей неопытности и исполнил, не выяснив варшавских нитей германской тайной разведки. Мой писарь послал этому провокатору письмо с указанием тех «негодяев, которые предают германские интересы», написав несколько фамилий этого агента-провокатора, под которыми он проживал в Варшаве и уехал в Торн. В ответ пришло его письмо, полное ругательств и угроз выдать мне писаря с головой за его якобы прежнюю работу с немецкими шпионами. С той поры я завел для каждого агента особый сорт почтовой бумаги и конвертов и если делал в этом отношении отступления, то только для агентов, живущих в разных государствах.

В целях скрытия от служащих в почтовом ведомстве своих фиктивных адресов я использовал одного пожилого почтальона в Варшаве с ведома и по указанию его высшего начальства, доверив ему все свои фиктивные адреса, приуроченные к улицам того района, где он разносил письма. Таким образом адресованные мне агентами письма попадали в общую кучу, рассортировывались по районам, на общих основаниях передавались соответствующим почтальонам, а затем уже попадали ко мне. Работа эта производилась за сравнительно небольшое ежемесячное вознаграждение (не свыше 25 рублей), была укрыта от пытливых глаз низших служащих, а главное – никаких перебоев и отказов не давала.

Для отправки писем своим агентам я широко использовал услуги начальников шести пограничных железнодорожно-полицейских отделений – в Граево, Млаве, Александрове, Калишае, Сосновицах и Границах, которые лично или через доверенных лиц опускали мои письма в соответствующих государствах, для чего у меня имелся запас их почтовых марок. Этим же способом я отправлял притом в простых письмах из разных заграничных городов деньги своим агентам – исключительно в валюте той страны, где они проживали. Мне всегда была не по душе корреспонденция «до востребования» с денежными к тому же в нее вложениями, так как и она сама своими адресами и ее получателями невольно мозолила глаза почтовым чиновникам.

Генерал Ронге в своей книге «Военный и промышленный шпионаж» очень подробно описывает, как такой первоклассный агент австро-венгерской службы полковник Редль попался только потому, что сношения с ним велись письмами «до востребования» с денежными вложениями в русской валюте. Долго лежавшее на почте письмо дало повод не только обратить на него внимание, но даже и вскрыть его, что в связи с деньгами в русской валюте повело к установлению наблюдения за его получателем и раскрытию полковника Редля.

Каждый поселенный в известном районе агент-резидент обязуется найти себе подходящее занятие, которое узаконило бы присутствие его в городе и давало бы ему достаточно досуга для выполнения лежавших на нем обязанностей. Дело это нелегкое, особенно в западно-европейских государствах, где предложения труда превышают спрос на него. Вторая трудность для агента будет заключаться в том, чтобы не показать себя расточительным в денежном отношении в глазах его окружающих и не навести тем на себя подозрения.

Как правило, каждый агент-резидент обязан посылать не чаще двух раз в месяц донесения о важных, по его мнению, событиях в своем районе. Если даже таковых нет, то все-таки получение письма агента в срок может указывать на пребывание его на свободе, что для руководителя тайной разведки весьма существенно. Так как война захватывает ныне все области проявления человеческого ума, то в донесениях могут быть сведения о таких явлениях, мимо которых обыкновенный человек ежедневно проходит, не придавая им особенного значения: постройка или исправление дороги, моста, железнодорожной платформы, аэродрома, военного магазина и пр., не говоря уже о предметах, имеющих непосредственное отношение к военному делу, как постройка укрепления, казарм, подземных складов и пр.

Получаемые таким путем сведения проверяются руководителем тайной разведки при помощи других средств тайной разведки как печать, данные документальной разведки и пр., классифицируются, а затем по мере накопления их они явятся основой для командирования специалистов с целью их проверки на месте.

Этим путем были подробно изучены нами укрепления Восточного фронта Германии – в Кенигсберге, на Мазурских озерах, в Данциге, Кульме, Грауденце, Торне, Познани и Бреславле, а также и австро-венгерские крепости Краков и Перемышль и укрепления у Ярослава, Львова и др.

К области личной тайной разведки должна быть отнесена работа чинов вышеупомянутых пограничных железнодорожно-полицейских отделений, а также и частей пограничной стражи, которые лично посещая пограничные зоны неприятельской территории, могут собрать очень ценные о них сведения, а равно и найти среди населения по обе стороны границы подходящих агентов как для личной, так и для документальной разведки.