Сталину его работа в Наркомате Национальностей. Еще в 1913 году Ленин писал:Россия - пестрая в национальном отношении страна. Правительственная политика, политика помещиков, поддерживаемая буржуазией, проникнута вся насквозь черносотенным национализмом. Политика эта направлена против большинства населения страны. А рядом с этим поднимает голову буржуазный национализм других народов (поляков, евреев, украинцев, грузин и т. д.), стараясь .этим отвлечь рабочий класс от борьбы классовой». В том же году Сталин работал над своим первым литературным опытом - статьей «Марксизм и национальный вопрос», - тезисы и выводы которой были построены на всестороннем изучении Сталиным национального вопроса в Австро-Венгрии, взятой им в качестве отрицательного примера. Интерес молодого Сталина к этому вопросу был понятен: родился он в стране, где национальный вопрос стоял весьма остро, где рабочие - грузины, татары, армяне и русские - должны были у себя на местах разрешать этот вопрос таким образом, чтобы сохранять между собой мир и благодаря этому иметь возможность бороться с общим политическим врагом - русским самодержавием. Уже тогда Ленин писал Максиму Горькому, что при нем находится «удивительный грузин», который пишет замечательную статью для журнала «Просвещение» о национальному вопросу, причем в этой статье он приводит богатый сравнительный материал из истории Австро-Венгрии, страны, бывшей тогда ареной жестокой междоусобной борьбы составлявших ее народностей. В этой статье Сталин проводил идею, что каждый народ, населяющий Россию, имеет право на самобытность и самоопределение вплоть до отделения; но в то же время он считал долгом рабочих всех национальностей организовываться в общие профессиональные союзы и в единую политическую партию. Эти идеи были проведены в жизнь знаменитым декретом советского правительства от 2 (15) ноября 1917 года под названием «Декларация прав народов России», главные пункты которой были следующие: 1) равенство и суверенитет народов России; 2) право народов России на свободное самоопределение вплоть до отделения и образования самостоятельного государства; 3) отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений; 4) свободное развитие национальных меньшинств и этнографических групп, населяющих территорию России. Декларация эта была подписана Ульяновым- Лениным и Сталиным-Джугашвили. Впоследствии советское правительство развило еще далее эту политику, особенно в отношении подъема меньшинственных национальных культур. Высокая государственная мудрость была проявлена советской властью в разрешении национального вопроса в России. Сталин развязал внутренние, нетронутые силы народностей, населяющих безграничные просторы России - особенно ее Азиатской территории. Для многих наций это было даже больше, чем пробуждение от многовековой спячки - это было фактическим рождением их в современном мире. И при этом Сталин уже мог не бояться, что Россия станет ареной борьбы между этими национальностями и превратится в новую «лоскутную» империю вроде Австро-Венгрии… Однако, проводя в жизнь, через посредство компартии, свои идеи свободы национальностей, Сталин все же считал, что рабочий класс не должен забывать, что национальная проблема для него должна быть на втором плане, никогда не отвлекая его внимания от первоочередных, политических и социальных задач. Таким путем Сталин удерживал в известных границах национальные устремления отдельных народностей, и это было тем более нетрудно, что большинство последних находились на значительно более низкой ступени культурного развития, чем, например, Великороссия, Белоруссия и Украина. Русская культура была доминирующим, притягательным и цементирующим элементом в этом конгломерате народностей. Сталин шел дальше и считал негосударственным допускать чрезмерное развитие «сепаратистских» тенденций некоторых, наиболее национально-сознательных частей Союза, как Грузии и Украины. Попытки такого чрезмерного движения к «самостийности» дорого обошлись некоторым видным коммунистическим вождям на местах, как, например, Скрыпнику - председателю Украинского Совнаркома, - покончившему самоубийством. Так же беспощадно Сталин расправился с некоторыми видными коммунистами Грузии - бывшими его соратниками по борьбе с меньшевиками… В рамках вышеуказанной национальной политики Советов, и еврейство в России весьма скоро эмансипировалось; однако, по причине своего рассеяния по всей территории страны, оно в известной степени ассимилировалось. Резюмируя, можно сказать, что руководство национальными делами дало Сталину близкое знание интересов, проблем и возможностей каждой из населяющих Россию народностей, включая и те, которые в прошлом не играли никакой роли в жизни страны; а руководство органами контроля государственного аппарата дало Сталину знание всех сильных и слабых сторон Советской России. Обстоятельства эти сыграли важнейшую роль в дальнейшей политической карьере Сталина и превращении его в вождя современной Советской России. Решающим моментом в восхождении Сталина к власти был факт назначения его на пост генерального секретаря коммунистической партии; пост этот дал ему политический контроль над государственным организмом через секретарей всех комячеек на местах, и тем самым вооружил его огромной фактической силой в деле управления страной. Сила эта, в соединении с опытом, приобретенным в работе по наркоматам Рабоче-Крестьянской Инспекции и Национальностей, и создала того Сталина, которого мы теперь видим в роли вершителя судеб России. Впоследствии мне пришлось слышать мнение о Сталине от таких видных коммунистов, как Красин и Данишевский - впрочем, это было даже не столько мнение, сколько выражение боязни за самих себя. Красин, например, в отчаянии восклицал:«Что же мне делать? Сталин ведь меня ненавидит!» А Данишевский, добившись после многих месяцев аудиенции у Сталина, рассказывал с непонятным мне тогда чувством удовлетворения, почти счастья, что ему удалось добиться от Сталина прощения за «грехи молодости» - он тогда (задолго еще до революции) сттремился к соглашению между большевиками и меньшевиками - и за его симпатии к троцкизму. Упорство и твердость характера Сталина были всем известны. Этот искусный политический деятель медленно и непоколебимо шел к власти, сокрушая все на своем пути. Напор и горячность Троцкого разбились о холодный и хитрый расчет невозмутимого Сталина: победа осталась за «секретарем партии», «этим стальным, несгибающимся человеком», - как назвал его один из советских писателей. Однажды мне передали - по поводу очередного обсуждения в Организационном Бюро моей кандидатуры на пост директора-распорядителя Северолеса (был установлен порядок, по которому, до утверждения Высшим Советом Народного Хозяйства состава правления крупных хозяйственных комбинатов, кандидатуры и некоммунистов должны были пройти через партийный фильтр), - что, мол, Сталин довольно хорошо осведдомлен о моей деятельности, что он относится к ней доброжелательно и что в скором времени я буду удостоен чести предстать перед ним… Этого, увы, не произошло, так как я вскоре уехал по делам службы за границу, и мне не суждено было больше вернуться в Россию. О деятелях революционных периодов обыкновенно создаются легенды, которые превозносят до небес тех, кто вышел победителем и достиг верхних ступеней социально-политической лестницы и представляют в смешном виде тех, кого революция не помиловала и смела в своем вихре. Легенды начинают сейчас создаваться и вокруг Сталина. Некоторые народы СССР, особенно на востоке, чуть ли не начали обожествлять Сталина, считая, что он велик и непогрешим. Легенды поддерживаются «в интересах революции», и по этому поводу Джон Скотт отмечает, что даже компартия (хотя по существу своему «безбожная» не прочь создать «культ вождя» ради укрепления авторитета власти. Я хотел бы рассказать об одной из таких историй, переданной мне, впрочем, не сторонником Сталина, а его политическим противником. Во время знаменитых показательных процессов, я как-то провел вечер с Г., одним из лидеров грузинского социализма. Это был один из тех общественных деятелей, который политически рос параллельно со Сталиным; но они были на разных полюсах одной и той же политической партии - марксистской: один был большевиком, другой - меньшевиком. Внутри партии эти течения уже давно вели борьбу между собой, но в отношении своих политических буржуазных противников они вначале пытались идти в ногу: часто, при разногласиях, обыкновенно после ожесточенной дискуссии внутри партии, они путем голосования устанавливали свою политическую линию. Приятель мой был бывшим членом Центрального Комитета грузинских меньшевиков. Говорили мы откровенно, и, обращаясь к нему, я спросил его: - Скажите, вы лучше многих других знали Сталина. Он ведь безусловно честный революционер. Каким же образом можно допустить, что он искренно верит в то, что Бухарин, Рыков, Крестинский и многие другие были предателями, агентами Гитлера или японцев? Ведь не может быть, чтобы Сталин в душе своей не знал, что все это - неправда? Приятель мой многозначительно посмотрел на меня, подумал и сказал: - Трудно дать характеристику такого человека, как Сталин, так как в нем добро и зло переплетаются. Но вот я вам расскажу один факт из его жизни, который даст вам представление об его характере и, быть может, многое объяснит. И Г. рассказал мне следующее: - Однажды, еще до революции 1917 г., внутри партии завязалась борьба между большевиками и меньшевиками по вопросу об отношении к либеральным элементам. Мы доказывали, что необходимо продолжать работать вместе с либеральной буржуазией, этим путем расширяя арену борьбы с самодержавным строем. Большевики же стояли за бойкот, не веря в