пчела бессмертная поет.Пусть человек как смерть и каменьбезмолвно смотрит на песок.Цветок тоскует лепесткамии мысль нисходит на цветок.(А воздух море подметалкак будто море есть металл).Он понимает в этот часи лес и небо и алмаз.Цветок он сволочь, он дубрава,мы смотрим на него направо,покуда мы еще живеммы сострижем его ножом.(А воздух море подметалкак будто море есть металл).Он человека стал мудрее,он просит имя дать ему.Цветок мы стали звать андреем,он нам ровесник по уму.Вокруг него жуки и пташкистонали как лесные чашки,вокруг него река бежаласвое высовывая жало,и бабочки и муравьинад ним звенят колоколами,приятно плачут соловьи,летая нежно над полями.А воздух море подметал,как будто море есть металл.* * *
Колоколов.
Я бы выпил еще одну рюмку водичкиза здоровье этой воздушной птички,которая летает как фанатик,над кустами восторга кружится как лунатик,магнитный блеск ее очейпринимает высшую степень лучей.Она порхает эта птичка свечка,над каплей водки, над горой, над речкой,приобретая часто вид псалма,имея образ вещи сквозной,не задевает крылышко холма,о ней тоскует человек земной.Она божественная богиня,она милая бумага Бога,ей жизни тесная пустыня нравитсявесьма немного.Ты птичка самоубийствоили ты отречение.
Кухарский.
Хотел бы я потрогать небесное тело,которое за ночь как дева вспотело,и эту необъяснимую фигуру ночимне обозреть хотелось бы очень,эту отживающую ночь,эту сдыхающую дочь,материальную как небесный песок,увядающую сейчас во вторник.я поднял бы частицу этой ночикак лепесток,но я чувствую то же самое.
Свидерский.
Кухарский может быть ты нанюхался эфиру?
Кухарский.
Я камень трогаю. Но твердость камняменя уже ни в чем не убеждает.Пусть солнце на небе сияет будто пальма,но больше свет меня не освещает.Всё всё имеет цвет,всё всё длину имеет,всё всё длину имеет,имеет ширину, и глубину комет,всё всё теперь темнеети всё остается то же самое.
Колоколов.
Что же мы тут сидим как дети,не лучше ли нам сесть и что-нибудь спети,допустим песню.