Тимон
Я чуть не задохнулся. Это черти,
А не заимодавцы!
Флавий
Ваша милость…
Тимон
А если сделать так…
Флавий
Мой господин…
Тимон
Да-да, я так и сделаю… — Эй, Флавий!
Флавий
Я здесь.
Тимон
Усерден, как всегда. Ступай
Зови моих друзей сюда — Лукулла,
Семпрония, и Луция, и прочих;
Еще раз пир задам мерзавцам этим.
Флавий
Ах, лишь из-за душевного расстройства
Такие речи вы ведете, сударь;
У нас нет денег, чтобы угостить,
Пусть даже скромно…
Тимон
Не твоя забота.
Ступай, я приказал; в последний раз
Ты впустишь эту стаю воронья:
Мы угостим их — повар мой и я.
СЦЕНА 5
Первый сенатор
Вполне согласен с вами; свершено
Кровавое злодейство, и за это
Он должен умереть! Ничто греха
Не поощряет так, как снисхожденье.
Второй сенатор
Да, правильно. Он будет осужден!
Алкивиад
Сенату — процветания и славы!
Первый сенатор
Чего желаешь ты, Алкивиад?
Алкивиад
Взываю как смиренный челобитчик
Я к вашим добрым чувствам. Добродетель
Закона — состраданье; лишь тираны
Безжалостны в суде. Судьба и время
На одного из близких мне друзей
Жестоко ополчились; в раздраженье,
Презрев закон, он пал в такую пропасть,
Откуда не спастись. Он человек
(Оставив в стороне его вину),
Исполненный достоинств высочайших,
Который в преступлении своем
Не подлостью был движим. Искупил он
Проступок этот доблестью своей.
Так горячо и в благородном гневе
Напал он на врага лишь потому,
Что честь его тот оскорбил смертельно,
Но так достойно с ним себя он вел,
Так доблестно на поединке бился
И так держал в узде свой гневный пыл,
Как если бы не в бой, а в спор вступил,
Первый сенатор
Ты, право, до нелепости дошел,
Стремясь поступок низкий приукрасить.
Твои все речи сводятся к тому,
Чтоб узаконить подлое убийство
И в доблесть буйство возвести. Оно же
Есть доблести побочное дитя
И родилось на свет одновременно
С интригами и распрями людскими.
Поистине же доблестен лишь тот,
Кто с мудростью невозмутимой сносит
Из оскорблений худшее и кто
К любым обидам так же равнодушен,
