Он еще не знал то слово: вероятно, был влюблен. То ли шалость, то ль стремленье преклониться, полюбить. Пили рядом чай, варенье предлагал, чтоб услужить. Убегали в садик малый, в уголке искали тень. На малютках-креслах тихо ворковали в ясный день.

IV. «Так роман был первый начат, и конца роман не знал…»

Так роман был первый начат, и конца роман не знал. Волн быстрей дни нашей жизни, и Павлуша поспешал. Смерть пришла, как тень внезапна, и ребенок наш угас, Он, рожденный в день прекрасный и в счастливый тихий час. Он лежал в гробу прозрачный и как будто говорил: «Плачьте, плачьте, я-то знаю, что свое здесь совершил, Заключил я краткий век мой, но успел всё испытать, Всё, что сердцу нужно было и на чем лежит печать Жизни вечной… Всё святое полюбил я в ранний час, Оттого иду спокойно и в душе лелею вас. Между нами нет разлуки, только крепче связь с Отцом». Так, казалось, говорил он просветившимся лицом.

V. «Провожали гроб ребята и девули без числа…»

Провожали гроб ребята и девули без числа. Между ними, как вдовица. Слава юная прошла, И была она прекрасна, словно белой розы цвет. Лета день был теплый, ясный — он был дан тебе, поэт, Чтоб печаль тобой любимых озарялася лучом И кропился, как елеем, дух, пронизанный мечом. Вот и вся поэма Павла, я писал ее затем. Что во сне склонился милый и спросил он: «Папа нем? Пусть напишет он про сына, не смущается концом, Пусть собрата видит в Павле. Сочиняем мы вдвоем. Сократи что больно было, вникни в светлый детский мир: Нас, поэтов, ведь могила не лишает звонких лир».

AD ROSAM PER CRUCEM[4]

Всё темнее сердце и печальней, Но к Тебе, упорствуя, стремлюсь. Как лоза завьет колонну пальмы, Я вкруг воли Спаса обовьюсь. Никогда б не ведать мне исхода, Не дойти до Божьего крыльца, Если б Ты, предвечная Свобода, Не приял тернового венца. Если б, багряницей облеченный, Ты не стал позорищем для слуг И, на крест рабами вознесенный, Не простер широко бледных рук. И в борьбе с властителем упорным Нам ясней Любовь твоя, Христос, – На кресте обугленном и черном Расцветет венок пурпурных роз.

ПОДРАЖАНИЕ КАМПАНЕЛЛЕ

Народ наш величав, как некий светлый бог С неисчерпаемой и творческою силой, Но чудно правит им ребенок злой и хилый, Велит ему – несет то камень, то песок. Тирану низкому он выстроит чертог, На дикий клич его забудет страх могилы – Пойдет колоть людей, как сноп, что колют вилы И в слепоте своей <замкнет> себя в острог. И дело страшное! Когда к нему приходит
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату