Так как соединение Кондо не подверглось разгрому, он не стал колебаться и пошел прямо к Мидуэю. Адмирал выстроил свои 8 тяжелых, 1 легкий крейсер и 10 эсминцев в линию с интервалами 4 мили между кораблями и повернул на северо-восток, чтобы попытаться найти американцев, 2 линкора должны были следовать в 10 милях сзади. Легкий крейсер «Дзинцу» вместе с 10 эсминцами адмирала Танаки находился неподалеку. 2 линкора, 2 тяжелых крейсера и 12 эсминцев Нагумо шли всего в 125 милях от Кондо. Кондо приказал 7-й дивизии крейсеров адмирала Куриты в 02.00 обстрелять Мидуэй. Однако после уточнения диспозиции выяснилось, что обстрелять остров ранее 03.00 не получится, а это означало, что на рассвете крейсера окажутся слишком близко от Мидуэя и неизбежно попадут под ответный удар американских самолетов — с атолла или с авианосцев, это было неважно. В опасном положении могли оказаться и другие корабли Кондо. Поэтому Ямамото после долгих колебаний отменил обстрел и приказал всем кораблям Кондо и Нагумо отходить, а в 02.55 скомандовал общее отступление. Все его корабли должны были встретиться в назначенной точке северо-западнее Мидуэя, чтобы начать совместный отход и произвести дозаправку. Корабли Кондо присоединились к Главным Силам в 08.15, а остатки Кидо Бутай появились на горизонте в 13.00. Операция MI была отменена, и больше о ней не вспоминали.
Мы не забыли про 7-ю дивизию крейсеров, просто на ее долю выпала новая порция захватывающих приключений. Как выяснилось много позднее, ее несчастья начались с того, что в очередной раз отвратительно сработала связь, причем не где-то, а на флагмане самого Ямамото. Приказ на отход был ошибочно передан 8-й дивизии крейсеров. Адмирал Курита получил его лишь в 02.30, когда находился всего в 50 милях от Мидуэя. Судя по всему, японцам в этот день не везло везде и всегда. Крейсера начали поворот в районе патрулирования американской подводной лодки «Тамбор», более того, чуть ли не на прицеле у нее. Лодка заметила японские крейсера, но и сама была обнаружена. Лучше бы наблюдатели флагманского «Кумано» ее не заметили! Лодка могла промахнуться, торпеды могли не взорваться, как это произошло у «Наутилуса». Зато результат срочного поворота оказался катастрофическим. Строй рассыпался, каждый корабль маневрировал как бог на душу положит. И если «Кумано» и «Судзуя» еще разминулись в считаных метрах, то «Могами» и «Микуме» повезло много меньше. «Могами» ударил «Микуму» в левую раковину и свернул себе всю носовую часть до первой башни под прямым углом вправо. На «Микуме» были повреждены нефтяные цистерны и вспыхнули небольшие пожары. Скорость «Могами» упала до 12 узлов, и адмирал Курита решил не ждать его, чтобы не рисковать двумя целыми крейсерами. Он оставил позади «Могами» и «Микуму», придав им в качестве охранения 2 эсминца, а сам пошел на соединение с адмиралом Кондо.
Кстати, ночной обстрел острова все-таки был проведен. Это сделала подводная лодка I-168, хотя ее снаряды, самое большее, могли помешать американцам выспаться.
Адмирал Спрюэнс, как мы уже говорили, решил, что лучшая храбрость — это осторожность. Его авиагруппы понесли большие потери, а кроме того, он совсем не желал, чтобы ОС 16 и ОС 17, имевшие достаточно слабое охранение, натолкнулись на японскую армаду, пусть даже и потерявшую все 4 авианосца. Спрюэнс знал, что в составе японских эскадр имеются быстроходные линкоры, которые в считаные минуты могли отправить на дно любой из американских крейсеров, не говоря уже об авианосцах. Кроме того, не было никакой гарантии, что рядом не находится еще один японский авианосец — слишком много самолетов прикрывали «Хирю» во время последнего боя. Поэтому всю первую половину ночи Спрюэнс шел на восток и лишь около полуночи повернул обратно, чтобы оказаться недалеко от Мидуэя на случай, если японцы будут упорствовать в своем желании высадить десант.
На рассвете с Мидуэя на разведку были отправлены все имеющиеся «Каталины», а за ними последовали 12 армейских бомбардировщиков В-17. Но теперь уже американцы допустили грубую ошибку в организации разведки, ограничив радиус поиска 250 милями, хотя еще накануне те же самолеты производили поиск в радиусе 700 миль. На острове после беспокойной ночи готовились ко всяческим неприятностям, вдобавок подводная лодка «Тамбор» донесла о своей встрече с крейсерами. И действительно, в 06.30 одна из «Каталин» обнаружила их в 125 милях от Мидуэя, приняв, правда, за линкоры. Упустить такую соблазнительную цель было бы крайне обидно, тем более что за «линкорами» волочился нефтяной след, и с Мидуэя немедленно вылетели все уцелевшие самолеты морской пехоты: 6 «Доунтлессов» и 6 «Виндикейторов». В 07.45 они заметили нефтяное пятно, которое навело их на поврежденные японские корабли, атака началась в 08.05. «Доунтлессы» атаковали с пикирования, а «Виндикейторы» планировали на цель. Зенитный огонь был плотным и точным. Японские крейсера открыли зенитный огонь и сорвали атаку неопытных пилотов, которые добились только 6 близких разрывов.
В ходе атаки «Виндикейтор» капитана Флеминга был подбит и загорелся, а дальше начинается очередная таинственно-героическая история. Долгое время американцы утверждали, что пилот направил свой самолет прямо на «Микуму» и врезался в четвертую башню. Дескать, потом пламя разлетелось по палубе и было затянуто вентилятором машинного отделения правого борта, где погибла вся машинная команда, остальные 3 корабля повреждений не получили. Подтверждением этой гипотезы служил снимок горящего крейсера, сделанный уже на следующий день. Там на крыше башни ясно виднеется нечто странное, что принимали за обломки самолета. Но дотошные историки изучили этот снимок под микроскопом и пришли к выводу, что это вполне могут быть обломки надстройки или даже грот-мачты, смотрите описание атак 6 июня. Так был поставлен под сомнение подвиг Гастелло по-американски. Кстати, сами же американские пилоты утверждали, что самолет Флеминга упал в море, но, как говорится, правда не то, что было на самом деле, а то, что написано. Ну, а в 08.28 японцев атаковали 8 «Летающих крепостей», которые тоже не добились попаданий, что уже никого не удивило.
Адмирал Спрюэнс продолжал осторожничать. Сообщение о крейсерах Куриты, идущих на восток в 90 милях от Мидуэя, указывало, что бой может возобновиться. Невнятные сообщения «Каталин» о горящем «Хирю» снова заставили его заподозрить, что рядом скрываются японские авианосцы. Поэтому 5 июня в 06.00 Cпрюэнс находился в 130 милях северо-восточнее Мидуэя и двигался на запад, не слишком торопясь. На рассвете ОС 16 возобновило полеты самолетов-разведчиков, пытаясь найти японские авианосцы, уничтожение которых было главной целью операции. Лишь по этой причине 5 июня Спрюэнс даже не думал о каких-то там крейсерах.
Адмирал долго выжидал, только в 15.12 решился поднять 32 пикировщика с «Хорнета» и 32 с «Энтерпрайза». Самолеты могли взлететь раньше, но в какой-то момент их решили перевооружить с 1000- фн на 500-фн бомбы, чтобы увеличить радиус поиска. Единственным кораблем, который им удалось отыскать, был эсминец «Таникадзэ». В свое время его послали удостовериться, что «Хирю» затонул, и теперь эсминец возвращался к своей эскадре. Американцы приняли его за легкий крейсер и, за неимением других целей, атаковали. У «Таникадзэ» и без того выдался горячий денек, так как его дважды бомбили В- 17, а теперь на бедный эсминец обрушились 56 пикировщиков. Тем не менее, благодаря искусному маневрированию, он не только не получил ни царапины, но даже сбил один пикировщик. Японцы даже не подозревали, что отчасти отомстили за «Хирю», так как это был самолет лейтенанта Адамса, который накануне днем нашел авианосец.
Наконец адмирал Спрюэнс отбросил надежду атаковать главные силы Ямамото и решил переключиться на то, что находится ближе. В 20.40 он двинулся на запад, чтобы атаковать их утром 6 июня, что и было сделано. Но Спрюэнс не был бы Спрюэнсом, если бы изменил своей методичной осторожности.
На рассвете с «Энтерпрайза» взлетели 18 «Доунтлессов», вооруженных 500-фн бомбами с приказом обшарить всю западную половину горизонта. В 06.30 крейсер «Микума» заметил американские самолеты, а через 15 минут самолеты заметили крейсеров. Правда, первая радиограмма энсайна Картера поставила в тупик Спрюэнса и его штаб, так как гласила: «Вижу 2 авианосца и 5 эсминцев». Неужели, кроме потопленных вчера 4 авианосцев, японцы имеют еще 2? Или потопленные, так сказать, не до конца потоплены? Но размышлять слишком долго было опасно, и Спрюэнс приказал поднимать самолеты. С «Хорнета» взлетели 23 собственных «Доунтлесса» и 2 приблудыша с «Энтерпрайза»,
8 самолетов несли 500-фн бомбы, а остальные — 1000-фн, их сопровождали 8 «Уайлдкэтов». По пути командир группы получил успокаивающее сообщение с авианосца: вражеское соединение состоит из крейсеров и эсминцев, авианосцев в нем нет. Это подтверждало вчерашние догадки, что все японские авианосцы потоплены накануне. Тем временем над японским отрядом появились 2 гидросамолета с крейсера «Нью Орлеане», которые поддерживали устойчивый контакт и навели пикировщики на
