К началу наступления радиоразведка сумела вскрыть систему обороны немецких войск как на подступах к Берлину, так и непосредственно в самом городе. Были установлены места дислокации 4-й танковой и 17-й армий группы армий «Центр», 3-й танковой и 9-й армий группы армий «Висла», а также корпусных и дивизионных штабов.

Не ускользнула от внимания «слухачей» частей ОСНАЗ и авиация 4-го и 6-го воздушных флотов. Контроль их радиосетей осуществлял 95-й дивизион 1-й отдельной радиобригады.

Внимательно следили радиоразведчики за деятельностью ближней разведывательной авиации противника. Так были установлены линии соприкосновения армий и корпусов практически на всем советско-германском фронте от Балтики до Карпат. Эти данные имели важное значение. Они исключали возможность проведения скрытого маневра соединениями и частями фашистских войск.

В этот период, казалось, всем было ясно, что победа Красной армии близка и фашизм обречен. И тем не менее противник весьма активно проводил радиодезинформацию. Немцы спланировали спецоперацию с целью введения в заблуждение нашего командования. Используя возможности средств радиосвязи, противник весьма профессионально имитировал создание мощной группировки войск между Одером и Берлином. Немцы создали ложные радиосети, пытаясь убедить штабы Красной армии в том, что здесь сосредоточены силы двух танковых корпусов и нескольких дивизий.

Однако на дворе стоял уже не 1941-й год и немецким разведчикам противостояли опытные, знающие спецы ОСНАЗ. Они сразу отметили некоторые особенности работы радиостанций фашистских танковых дивизий. Немецкие радисты действовали излишне старательно, я бы сказал, навязчиво, рассчитывая на то, что их обязательно заметит советская радиоразведка. Так и случилось, заметила, но не поверила.

Наше командование получило обоснованное заключение, что танковые корпуса «Берлин», «Бранденбург», пехотная дивизия «Эльба», 10-я танковая дивизия являются уловкой вражеской радиоразведки, и что никакой крупной танковой группировки на пространстве от Одера до столицы Германии не существует.

14 апреля, за два дня до начала Берлинской операции, Гитлер, пытаясь воодушевить войска, в своем воззвании писал:

«Мы предвидели этот удар и противопоставили ему сильный фронт. Противника встречает колоссальная сила артиллерии... Берлин останется немецким».

Однако пожелание фюрера не сбылось. Маршал Жуков впоследствии так напишет о начале наступления советских войск:

«Гитлеровские войска были буквально потоплены в море огня и металла. Сплошная стена пыли и дыма висела в воздухе, и местами даже мощные лучи зенитных прожекторов не могли ее пробить...»

Донесения с немецких разведывательных самолетов, перехваченных нашими «слухачами» ОСНАЗ, подтверждают слова Жукова. Вот некоторые из них:

«Налет сорока русских штурмовиков и крупных соединений бомбардировщиков на район перед плацдармом западнее Кюстрина. Населенные пункты в этом районе горят. Русские танки атакуют в районе Альттухебанд и у дороги на Мюнхен. Русские бомбардировщики бомбят наши колонны на шоссе Кюстрин – Берлин».

«Земля в районе плацдарма на западном берегу р. Одер покрыта сплошными разрывами снарядов и бомб противника. Столб дыма поднимается очень высоко».

Обстановка в тактической глубине немецких войск была такова, что фашисты зачастую не имели времени на шифрование своих донесений. Они передавали открытую информацию. Это облегчало деятельность нашей радиоразведки. Перехват сообщений противника давал возможность наиболее полно освещать картину сражения.

Радиостанции корпусного и дивизионного звена фашистов пестрили сообщениями следующего содержания:

«Двадцать русских танков атакуют в районе Врицен. В районе наших позиций прорвались пятнадцать танков типа «Сталин». Немедленно открыть артиллерийский огонь».

«Я нахожусь под угрозой окружения в районе западнее Кунерсдорф. Разрешите сменить позицию».

«Не разрешаю. Вести огонь до конца».

«Полк отступает в беспорядке, отвожу пехотные орудия».

«На шоссе северо-западнее нас прорвались двадцать танков Т-34. Срочно нужны подкрепления».

«Вокзал и южная часть Фихтенау заняты русскими. Веду ожесточенный бой».

Что касается боевой работы противника в звене полк – батальон – рота, то они хорошо освещались по результатам перехватов в УКВ диапазоне армейскими группами ближней радиоразведки.

Вот несколько примеров:

«Где вы находитесь? Вся наша пехота бежит...»

«Я нахожусь под «О» в Гольцов».

«Задержитесь на высоте, рассредоточьтесь и обстреляйте наступающую пехоту».

«Это сейчас невозможно. Наблюдайте за известковым заводом. Где наши танки?»

«Наши танки справа от известкового завода».

«Группа танков у известкового завода по этим данным радио-разведки была накрыта огнем нашей артиллерии».

«Внимание! Противник готовится к большой атаке. Наша пехота продолжает отходить».

«Остановить противника не удалось. У танков не хватает боеприпасов».

Данные групп ближней разведки были крайне ценны для принятия решений нашим командованием, ведь радиоперехваты сообщали об истинном положении на поле боя: рубежах выхода танков и пехоты, времени продвижения вперед, силу сопротивления противника, потери, которые несут фашисты, запасы их боеприпасов, состояние техники, моральный дух.

Вот один из случаев умелого использования результатов перехвата:

«Срочно прошу огня по району между Гросс – Глобич-Зее и Шварцер-Зее перед дамбой», – услышали наши радиоразведчики. Доклад срочно пошел в штаб армии. Оттуда последовало предупреждение в войска, которые находились в этом районе.

Или еще один перехват:

«Запросите сосредоточенный огонь по южной части треугольника леса западнее Фридерсдорф», – просили в радиограмме фашисты. Разумеется, наши части были предупреждены о предстоящем огневом налете немецкой артиллерии.

Дивизионы ОСНАЗ и группы ближней радиоразведки постоянно докладывали в штабы маршруты отходящих к Берлину войск.

Вскоре советское командование обладало полными данными о составе окруженной в столице Германии группировки. Здесь сосредоточились моторизованная дивизия «Мюнхен», 11-я моторизованная дивизия СС, 18-я и 20-я моторизованные, 309-я пехотная и 9-я авиационная дивизии, а также штаб 56-го танкового корпуса.

В районе Беесков и Шторков в окружении оказалась еще одна группировка фашистов. По данным радиоразведки, в ее состав входили моторизованная дивизия «Курмарк», 23-я моторизованная, 169, 286, 303, 712-я пехотные дивизии. В этом же районе засекли штабы 11-го танкового и 5-го горнострелкового корпусов СС, 9-й армии.

Войска группировки предприняли попытку вырваться из окружения, однако потерпели неудачу. 1 мая разгром группировки был завершен и их радиостанции замолчали.

2 мая капитулировал окруженный гарнизон Берлина. На следующий день прекратили работу все радиостанции фашистов, действовавшие перед войсками 2-го Белорусского фронта. Перед 1-м Белорусским фронтом изредка выходили в эфир отдельные вражеские радиостанции, а перед 1-м Украинском фронтом работали лишь радиостанции штабов двух танковых дивизий «Герман Геринг» и 20-й дивизии, которые дислоцировались севернее Дрездена.

Радиообстановка отражала состояние полного разгрома немецко-фашистских войск в полосе наступления наших фронтов.

Работа немецких радиостанций в эти дни продолжалась пока в Норвегии, Италии, Чехословакии,