— Проблема.

— Да, мадам.

— Ты мог бы…

Билл осеклась. Она чуть было не предложила дворецкому проникнуть в спальню Аделы, подлив ей патентованного снотворного, которое, по слухам, могло свалить с ног кого угодно. У нее как раз было немного в запасе — презент одного бармена с Третьей авеню, с которым она была в теплых отношениях, — и Билл с удовольствием одолжила бы нужную порцию Фиппсу ради такого случая, но как раз в этот момент в комнату с террасы зашла Кей. На плече у нее висела сумка с клюшками для гольфа. Доверительную беседу пришлось прервать.

— Привет, Билл! — бросила Кей.

— Доброе утро, крошка.

— Доброе утро, Фиппс!

— Доброе утро, мисс.

Раскрасневшаяся от игры, побронзовевшая от калифорнийского солнышка, Кей была на загляденье хороша. Глядя на нее, Билл могла понять ход мыслей Джо Дэвенпорта и его привычку делать ей предложение каждый божий час.

— Что это вы такие серьезные? — спросила Кей. — Случилось что-нибудь?

— Мы с Фиппсом обсуждали обстановку в Китае, — ответила Билл. — Он, оказывается, дока в политике.

— Продолжайте, не. обращайте на меня внимания.

— Ничего, мы в другой раз побеседуем. Правда, Фиппс?

— В любое удобное для вас время, мадам. Кей швырнула сумку с клюшками в угол.

— Ну что, Билл, заработалась?

— Как проклятая.

— Все над мемуарами?

— Все над мемуарами.

— И что, интересно?

— Ни капельки. Кто бы мог подумать, что звезды немого кино влачили такое тоскливое существование! Просто грех тратить отпущенный мне Богом талант на это занудство.

— Жаль, что тебе позволили уйти со студии.

— Их проблемы. У меня как раз зародилась гениальная идея лучшего фильма категории «Б» всех времен и народов, и «Суперба-Лльюэлин» готова была это напечатать. А тут они по дурости отказались от моих услуг. Им же хуже. Я пошлю текст в «Ужасные истории». Сюжет таков: безумный ученый держит взаперти девушку, которую пытается превратить в омара.

— Омара?

— Ну да. Это такие чудовища, похожие на кинопродюсеров. Так вот, злодей собрал кучу омаров, перемесил их, вытянул из них все соки и уже собирался впрыснуть это дело в спинной мозг малютки, но тут в лабораторию ворвался ее нареченный и вызволил бедняжку.

— А почему он это сделал?

— Не хотел, чтобы девушка, которую он любил, превращалась в существо, похожее на кинопродюсера. По-моему, нормальная психология, не находишь?

— Я имела в виду ученого, ему-то это зачем?

— Причуда гения. Знаешь, что творится в головах у этих умников!

— Забавная история. Очень аппетитная.

— И достаточно калорийная. А тебя, Фиппс, никогда в омара не превращали?

— Нет, мадам.

— Ты уверен? Подумай хорошенько.

— Нет, мадам, не имею такого опыта.

— Ну пойди спроси кухарку, не превращали ли ее.

— Слушаюсь, мадам, — почтительно ответил дворецкий и покинул комнату. На его лице вновь была маска профессиональной невозмутимости, и даже Шерлок Холмс, глядя на это бесстрастное лицо, не догадался бы, какие страсти раздирали грудь под униформой.

— А к чему эти расследования? — осведомилась Кей.

— Я взыскательный художник. Мне нужно хорошо разбираться в материале. Если я пишу гангстерскую историю, апробирую ее в гангстерской среде. Если пишу про водородную бомбу, консультируюсь в фирме, которая выпускает водородные бомбы. И так далее.

— У вас очень увлекательная профессия, мисс Шэннон.

— Благодаря ей я познакомилась с массой интересных людей. Ни у кого в Соединенных Штатах нет таких связей среди жуликов и мошенников, как у меня. Все они присылают мне поздравительные открытки на Рождество.

— Ты, стало быть, опасная птичка, Билл. Как только тебя тетя Адела терпит у себя в доме?

— Ей приходится меня терпеть, потому что я ваяю ей мемуары практически задарма. А она не может устоять перед халявой. Кстати, что это за выражение — опасная птичка? Никакого уважения к старшим. Между прочим, я послала Фиппса поболтать с кухаркой, чтобы он малость отвлекся от тягостных дум. Адела его только что выперла.

— Выперла Фиппса? За что?

— Длинная история, расскажу как-нибудь в другой раз. Напомни мне потом. Скажи лучше, как тебе игралось?

— Продулась с позором. Лорд Тофем меня сделал.

— Да, он уж тут распускал хвост.

— Значит, ты его видела? Где он?

— Думаю, все еще треплется по телефону. Пошел позвонить через океан своему дружку за Аделин счет, какому-то не то Бинго, не то Стинго в Лондон. Кстати, о телефонах: Адела сказала, что вчера сюда звонил твой приятель. Она желает обсудить с тобой этот вопрос.

— Какой приятель?

— У тебя что их — дюжина? Джо Дэвенпорт. Адела выслушала от него адресованное тебе предложение выйти замуж, и можешь себе представить, что теперь у нее в голове. Она надеется выдать тебя за этого обаятельного недоумка, обломка английской аристократии.

— В самом деле? Вот зачем она меня сюда пригласила!

— Так она мне и сказала.

— Конечно, это большая честь — стать женой чемпиона по гольфу. Но, с другой стороны…

— Вот именно. С другой стороны. Имей в виду, что, если ты выйдешь за Тофема, народишь полдюжины таких же недоумков с оксфордским произношением.

— Мисс Шэннон, как можно!

— Это так, к слову. Вошел Фиппс.

— Кухарка просила передать, что ее никогда не превращали в омара, мадам.

— Отнесемся к этому факту как истинные мужчины, Фиппс. Стиснем зубы, ладно?

— Да, мадам. Не могли бы вы мне сказать, где сейчас находится миссис Корк, мадам?

— Полагаю, у себя в комнате. Ты знаешь, где это. Она ведь собиралась на сеанс массажа, помнишь?

— Ах, правильно, мадам.

— Хочешь пойти к ней?

— Да, мадам.

— Я бы на твоем месте воздержалась.

— Что делать, мадам!

— А зачем она тебе понадобилась?

— Я хотел сообщить миссис Корк, что прибыл мистер Дэвенпорт.

Кей издала крик:

— Что?