– Сегодня ты выглядишь просто потрясающе, детка, – встретила ее Роуз. – Наш воздух тебе явно пошел на пользу. Знаешь, говорят даже, что он целебный. Раньше мне это казалось ерундой, а теперь сама вижу… Да ты присаживайся, в ногах правды нет.
Десса опустилась на стул напротив нее и сняла перчатки.
– Сегодня я бы не отказалась отведать чего-нибудь особенного, – сказала она.
– Вот и чудесно. Что скажешь об омлете с грибами? Или шампанском с фруктами? Ты, надеюсь, не считаешь, что шампанское по утрам не пьют? – улыбнулась Роуз.
– Что ж, – в тон ей ответила Десса, – я, конечно, выросла не в Париже, но отголоски цивилизации докатились и до Канзас-Сити. Однако, Роуз, вы меня удивляете. Омлет с грибами? Шампанское и фрукты? Здесь? Можно подумать, что Виргиния-Сити минувшей ночью стала столицей Соединенных Штатов и об этом известно всем, кроме, разумеется, меня.
– Все гораздо проще, – рассмеялась Роуз. – Катрина, хозяйка «Континенталя», женщина со вкусом и всегда держит только самое лучшее. А шеф-повара она выписала из Швейцарии.
– Ого! – изумилась Десса. Это действительно впечатляло. – Раз так, я, пожалуй, закажу шампанское, персики и кусочек дыни.
– А я остановлюсь на омлете. – Роуз отхлебнула кофе и бросила поверх чашки быстрый взгляд на Дессу. – Кстати, в субботу в оперном театре будет большой концерт. Не хочешь сходить?
– Конечно! – обрадовалась Десса. – С удовольствием! Мы чудесно проведем время.
– Не сомневаюсь, но меня там не будет. По субботам всегда столько работы… особенно по вечерам, сама знаешь. Твоим провожатым будет Десмонд Винбел, я с ним уже говорила. Вполне сносный тип. Не то что Бен. – Последовал еще один быстрый взгляд.
«Что это она вдруг?» – удивленно подумала Десса. Неужели Роуз тоже разочаровалась в Бене? Иначе как объяснить столь резкую смену настроения: еще недавно она буквально толкала ее в его объятия, а теперь… Но как бы там ни было, упускать возможность попасть на концерт ей не хотелось, а пойдет с ней Десмонд Винбел или кто-то другой – какая разница?
И все же неожиданная реплика Роуз задела девушку за живое. Пригубив ледяное шампанское, она представила себе Бена, едущего по пыльной жаркой прерии на тряской повозке, и ей почему-то стало стыдно. Интересно, пил ли он когда-нибудь за завтраком шампанское? Да что за завтраком, пробовал ли он его вообще? Был ли хоть раз на концерте? А на балу? Может, он и танцевать-то не умеет? По крайней мере, она никогда не видела, чтобы он танцевал с кем-нибудь в «Золотом Солнце».
Десса вновь увидела Бена лишь в день концерта. В тот вечер она надела новое малиновое платье с бледно-розовым цветочным рисунком – последний шедевр миссис Фабрини. Широкий пояс подчеркивал ее тонкую талию, а свободные рукава – изящные запястья, затянутые в длинные перчатки. Идя по улице и опираясь на руку Десмонда Винбела, она чувствовала себя почти так же беззаботно, как в былые времена.
Десмонд оказался довольно приятным молодым человеком, хорошо одетым и воспитанным. Правда, в его манерах сквозила некоторая нарочитость, а речь и осанка не были лишены оттенка снобизма. В нем вообще все было как бы немного напоказ: излишне дорогой костюм, чересчур вежливые фразы, чрезмерно аккуратная прическа… короче говоря, несмотря на весь внешний лоск, в нем сразу чувствовался сын провинциального банкира. И ему сильно недоставало хоть капельки силы и подлинно мужской красоты… Бена Пула.
Но все равно ей было приятно идти на концерт с кавалером – это давало ощущение того, что, несмотря на страшную смерть ее родителей и прочие беды, жизнь продолжается.
Улицы кишели народом, но те, кто направлялся в тот вечер в театр, отличались от остальных, шедших в «Золотое Солнце» или в «Хромой Мул».
Бен Пул принадлежал как раз к последним, но выглядел куда чище многих из них, поскольку успел вымыться, а также побрился в недавно открывшейся в городе парикмахерской. Он сразу заметил Дессу, выделявшуюся в толпе, как лебедь среди гусей. Благодаря своему яркому платью, кокетливо сдвинутой шляпке с перышками, новой прическе и возбужденно горящим глазам, она была хороша, как никогда.
Десса тоже увидела его и шепнула что-то своему провожатому, обратив тем самым на него внимание Бена. Бен кисло улыбнулся: так вот, значит, какие мужчины в ее вкусе… Куда ему тягаться с этим пижоном- белоручкой, который сам еще не заработал ни цента, но со спокойной совестью тратит деньги отца. Впрочем, у них все равно их куры не клюют…
Десса между тем подошла к нему и протянула руку:
– Здравствуйте, Бен Пул. Вы… Вы сегодня такой нарядный!
Бен покосился на свои видавшие виды сапоги. Если она хотела смутить его, то ей это удалось.
– Познакомьтесь, Бен, это… м-м-м… мой друг, Десмонд Винбел. Десмонд, это Бен Пул, тот самый человек, что спас мне жизнь.
В знак приветствия Винбел небрежно коснулся края кошмарно дорогого серого котелка, как бы подчеркивая разницу между своим головным убором и засаленной шляпой Бена, и неохотно протянул руку для пожатия. Но Бен даже не заметил этого жеста: его глаза были прикованы к лицу Дессы.
Едва увидев Бена, девушка с ужасающей ясностью поняла, что не задумываясь променяла бы десять Десмондов и сто концертов на одну короткую встречу с ним наедине. Но что ей было делать? Не могла же она сказать ему такое прямо! И ее девичья стыдливость была здесь совершенно ни при чем. В ней заговорила гордость. В конце концов, он мужчина, а значит, он и должен сделать первый шаг. Она хотела отвернуться и пойти дальше, но, взглянув мельком на лицо Бена, сразу передумала. В его глазах появилось что-то новое. Обычно спокойные, а то и просто холодные, они смотрели на нее с какой-то странной грустью, за которой, однако, явственно чувствовался тлеющий огонь вот-вот готового вспыхнуть пожара. Его взгляд обволакивал, гипнотизировал, пугал, но… не отпускал. У Дессы перехватило дыхание, голова закружилась. Зачем он так смотрит на нее? Что хочет сказать ей своим взглядом? О Боже, неужели она ошибалась, и он все-таки…
– Вы великолепно выглядите, мэм, – раздался его голос. – Это платье вам чертовски идет.
Бен наклонился и поцеловал ей руку, но не там, где того требовала обычная вежливость, а чуть выше края перчатки. Почувствовав его губы на своей коже, Десса едва заметно вздрогнула. Никогда еще она не
