наблюдал, как Десса борется с желанием догнать его и сказать все, что она о нем думает. Это продолжалось несколько секунд, затем девушка решительно повернулась, быстро сбежала по лестнице и исчезла за дверью салуна.

Он благодарно улыбнулся Мэгги, получил в ответ понимающий кивок и снова вышел на галерею. Правильно ли он поступил, щелкнув Дессу по носу? Да и поняла ли она его намек или приняла все за чистую монету? Нет, наверняка поняла, иначе чем объяснить ее гневную реакцию? Бен довольно улыбнулся. Пусть он не может заставить ее относиться к нему как к равному, но и забыть о себе тоже не даст. Чем чаще он будет попадаться ей на глаза, тем лучше, а там кто знает, вдруг… И все же она была чертовски хороша в своем строгом черном платье! А эти волосы, а этот надменно вздернутый подбородок, а холодный блеск в глазах! Нет, он решительно не солгал ей, когда заявил, что не встречал никого красивее… хотя и вкладывал тогда в свои слова совсем другой смысл.

Бен постучал в дверь Роуз и, получив разрешение, вошел.

– Куда это она упорхнула в такую рань? – поинтересовался он прямо с порога.

– Спасибо, Бен, тебя тоже с добрым утром, – насмешливо улыбнулась Роуз.

– Ой, прости… Доброе утро.

Она кивком указала ему на столик у залитого солнцем окна:

– Позавтракаешь со мной?

Бен недоуменно уставился на тарелку с крошечными печеньицами, рядом с которой стояла расписанная розами фарфоровая чашка с дымящимся чаем.

– И это ты называешь завтраком? Что ж… Кстати, как ты думаешь, она пошла в церковь? – Он с опаской опустился на изящный стул с гнутыми ножками и отправил в рот целую пригоршню печенья.

– Ох, Бен, Бен… Твои манеры меня просто ужасают, хотя, возможно, в этом есть и моя вина.

– С моими манерами все в порядке, просто, как я заметил, их никогда не хватает на двоих. Если ты настроилась меня воспитывать, то я лучше отправлюсь в соседний бар и закажу там себе хороший завтрак с яйцами, картошкой, ветчиной, бобами, зеленью, пивом и…

– Давай, давай, проваливай! Там так кормят, что ты уже через пару часов поплатишься за свою глупость.

– Вот в этом ты права, – с улыбкой кивнул Бен. – Ну ладно, поговорим о ком-нибудь другом. Например, о нашей общей знакомой. Как ее дела?

Роуз от души расхохоталась:

– Слушай Бен, если бы я не знала тебя так хорошо, я бы подумала, что ты по уши влюблен. Мне казалось, что тебе нет никакого дела до Дессы Фоллон, но всякий раз, как ты появляешься здесь, а это теперь происходит на удивление часто, ты говоришь только о ней… когда не голоден, конечно. Что с тобой творится?

– Черт возьми, Рози, я и сам не знаю. Когда я вижу ее на улице, то понимаю, что мне лучше перейти на другую сторону, а вместо этого пру, как бык, прямо на нее лишь затем, чтобы она меня заметила. Выслушиваю очередную порцию гадостей и ухожу злой, но довольный: я говорил с ней! Я отлично понимаю, что веду себя как последний дурак, а поделать с собой ничего не могу. Наваждение какое-то! Знаешь, Рози, я еще не встречал такой красавицы.

– Глупости, Бен, здесь ты повидал немало красоток, да и не только здесь, уж я-то знаю. Тут дело в чем-то другом.

– Не спорю, Роуз, но в чем? Она ведь даже не смотрит в мою сторону, и в этом нет ничего странного. В самом деле, кто я и кто она? Тут и говорить-то не о чем. Грязная, исцарапанная, с опухшими от слез глазами, она все равно прекрасна, как целое поле цветов на рассвете. Ох, Рози, эта девочка крепко запала мне в душу еще тогда, когда я нес ее ночью на руках к нашей с Вили хибаре… Она словно околдовала меня, и я был бы рад услышать от тебя дельный совет. Как избавиться от этого наваждения? Я думал даже уехать отсюда и никогда не возвращаться, но не могу, меня слишком многое связывает с нашим городком. Остается надеяться, что уедет она, и жизнь вернется в прежнее русло. Но она, похоже, и не думает уезжать! Что скажешь, Рози? Как мне быть?

– Скажу, что ты и вправду влюблен до беспамятства. А коли так, то самое лучшее – это выяснить все раз и навсегда. Пойди к ней и поговори начистоту.

– Да ты что? – опешил Бен. – Она же просто выкинет меня в окно!

– Ну, это ей вряд ли удастся, – усмехнулась Роуз. – Главное – не будь многословен. Сразу объясни ей что к чему, и по ее реакции поймешь, каковы твои шансы. Если получишь от ворот поворот, то постараешься ее забыть. Но знаешь, мне почему-то кажется, что ты его не получишь. Видишь ли, Бен, она – капризный, избалованный ребенок, выброшенный судьбой в жестокую взрослую жизнь. Ее вины тут нет, это результат чрезмерной опеки богатеньких родителей. Но в ней чувствуется характер, и она сможет побороть себя, надо только… как бы это сказать?.. вдохновить ее.

– Ты всерьез полагаешь, что я могу кого-то вдохновить? Черт возьми, Рози, ты обо мне слишком высокого мнения.

Взгляд Роуз посерьезнел. Ей вспомнился оборванный босоногий мальчишка, возникший в один прекрасный день у нее на пороге; под мышкой он держал свою дырявую пыльную шляпу, а в руках – сверток, который ему поручил передать Рэми из «Хромого Мула».

С тех пор Бен сильно вырос, набрался сил, из его глаз исчезла невысказанная тоска бездомного побирушки, видевшего немало смертей и чудом уцелевшего. Теперь она любила его как сына и жалела только об одном: что ей не удалось научить его не относиться слишком уж серьезно к жизни и к себе самому. Ничего не скажешь, тот случай с мужем Сэры обернулся подлинной трагедией и стал для Бена проклятием, кошмаром всей его жизни. До недавнего времени Роуз казалось, что Бен никогда не сумеет от него избавиться, но сейчас, когда он так неожиданно и страстно увлекся Дессой Фоллон, у него появился шанс. Сама того не зная, Десса могла помочь ему обрести вкус к жизни.

Судьба дает человеку не так много возможностей изменить свою жизнь, и горе тому, кто по лени или глупости все их упустит. Он останется ни с чем: что было, то сплыло. Так всегда: кто-то жарит мясо, кто-то его ест, а кому-то достается только запах. А одним запахом сыт не будешь.