конца жизни поэта. Особенно теплыми они были весной 1920 года в Харькове и в зимние месяцы 1924–1925 годов в Батуме.
В своих воспоминаниях Л. И. Повицкий писал: «Весной 1924 года я приехал на Кавказ и поселился в Батуме, где начал работать фельетонистом в местной газете «Трудовой Батум».
Я был в курсе передвижений Есенина по Кавказу и ждал его прибытия в Батум ‹…›.
Приезд Сергея Есенина я отметил в «Трудовом Батуме» 9 декабря статьей о его творчестве. Он ответил мне стихотворением «Льву Повицкому» ‹…›. Оно бросает свет на душевное состояние поэта в 1924–1925 годах» (Восп., 2, 243–244).
Черновой недатированный автограф (ИМЛИ). Судя по тексту, с этого автографа состоялась посмертная публикация стихотворения в журнале «Красная новь», 1926, № 11, ноябрь, с. 109–112. С пометой: «Из черновых рукописей С. Есенина».
В письме от 17 декабря 1924 года из Батума Есенин извещал Г. А. Бениславскую: «На столе у меня лежит черновик новой хорошей поэмы «Цветы». Это, пожалуй, лучше всего, что я написал».
В письмах из Батума П. И. Чагину Есенин сообщал: 14 декабря 1924 года — «Сейчас же посылаю «Цветы»; 21 декабря того же года — «Цветы», как хочешь, печатай или не печатай. Это философская вещь. Ее нужно читать так: выпить немного, подумать о звездах, о том, что ты такое в пространстве и т. д., тогда она будет понятна». Чагин, являясь редактором газеты «Арена», полученное стихотворение опубликовал в этом издании.
Печатается по первой публикации.
Датируется по указанным письмам Есенина к Г. А. Бениславской и П. И. Чагину.
Выпуск однодневной газеты «Арена» был связан с чрезвычайным происшествием в Баку: 28 декабря 1924 года полностью сгорело здание местного цирка со всем находившимся в нем имуществом артистов. Комиссия по оказанию помощи пострадавшим среди других мер наметила «издание газеты 3 января».
Есенин «не включил поэму в «Собрание». В октябре 1925 г. он написал стихотворение «Цветы мне говорят — прощай…», в котором повторились некоторые строки поэмы «Цветы». Это стихотворение Есенин напечатал и тем самым, разумеется, отказался от возможности напечатать поэму» (Комментарий — ГЛМ).
Черновой недатированный автограф (РГАЛИ); беловой автограф (ИМЛИ), где под текстом неустановленным лицом проставлена дата: ‹1924–1925›.
Печатается по беловому автографу.
Датируется на основании письма Есенина к Г. А Бениславской от 20 декабря 1924 г. В этом письме рассказ о батумских впечатлениях поэта перекликается с содержанием стихотворений «Батум» и «Никогда я не был на Босфоре..», помеченного 21 декабря 1924 г.
В журнале «Огонек» напечатано под заголовком «Из неопубликованного литературного наследия Есенина» и сопровождено следующим примечанием: «Публикуемый нами отрывок «Корабли плывут в Константинополь…» — начало большого поэтического произведения и взят из черновой рукописи С. Есенина. Четыре страницы рукописи имеют множество поправок, целые строфы перечеркнуты совсем. Более закончены только первые, начальные строфы, которые мы и приводим».
Беловой датированный автограф (РГБ). В первоначальной помете: «18 марта 25. Батум» рукой поэта исправлены число и месяц: «17 январь».
Был еще источник текста, по которому стихотворение публиковалось в «Заре Востока». Его местонахождение в настоящее время неизвестно.
Печатается и датируется по беловому автографу (РГБ).
В газ. «Заря Востока» произведение напечатано под заголовком: «Сергей Есенин. Неизданные стихотворения». Над названием стихотворения помета: «1» и в сноске — примечание: «Впервые публикуемое стих-е Сергея Есенина «Капитан земли» написано в январе 1925 г. в Батуме, накануне годовщины смерти Ленина. Остальные неизданные стих-я Есенина будут опубликованы в ближайших номерах «З. В.».
Рассказывая о батумском периоде жизни поэта, Л. Повицкий вспоминал: «Как-то раз наступила у Есенина пора безденежья, между тем, ему срочно понадобилась сумма в сто рублей. Это была для того времени порядочная сумма. Мы думали-гадали, где добыть деньги, как вдруг Есенин воскликнул:
— Я протелеграфирую Чагину.
И он мне прочел тут же составленную телеграмму:
«Вышлите срочно сто высылаю стихотворение «Ленин». Дня через два деньги были получены. Я напомнил Есенину о данном им Чагину обещании.
— Сегодня напишу и вышлю.
И в самом деле вечером он мне прочел стихотворение. Я очень был огорчен: стихотворение сырое, недоработанное, с явной печатью торопливости. Такое стихотворение печатать нельзя. Я осторожно посоветовал ему:
— А ты не спеши, дай ему полежать, может быть, найдешь еще другие слова о Ленине.
Он понял, что стихотворение мной не одобрено, но, не показывая вида, деловито ответил:
— Нельзя, надо, чтобы стихотворение попало в газету к траурным дням.
Стихотворение было послано. Настали траурные дни. Получен был номер «Бакинского рабочего». Я развернул газету и с удовлетворением убедился, что стихотворения нет. И в следующем номере стихотворения не оказалось. Есенин был озадачен: пожалуй, это был первый случай подобного рода в его литературной практике советского времени.
В Москве в 60-х годах я при встрече с Чагиным спросил его, помнил ли он, что «забраковал» стихотворение «Ленин».
Чагин улыбнулся:
— Грех на моей душе. В таком виде стихотворение нельзя было печатать. К Есенину у нас требования были очень высокие» (Повицкий Лев. Сергей Есенин в жизни и творчестве. — Газ. «Лит. новости», М., 1992, № 5, с. 12).
Сам Есенин признавался П. Чагину:
— Я в долгу перед образом Ленина… Ведь то, что я писал о Ленине — и «Капитан Земли» и «Еще закон не отвердел», это слабая дань памяти человека, который не то что как Петр Первый Россию вздернул на дыбы, а вздыбил всю нашу планету (Восп., 2., с. 163).