И березы в белом плачут по лесам.Кто погиб здесь? Умер? Уж не я ли сам?
4/5 октября 1925
'Клен ты мой опавший, клен заледенелый…'
Клен ты мой опавший, клен заледенелый*,Что стоишь нагнувшись под метелью белой?Или что увидел? Или что услышал?Словно за деревню погулять ты вышел.И, как пьяный сторож, выйдя на дорогу,Утонул в сугробе, приморозил ногу.Ах, и сам я нынче чтой-то стал нестойкий,Не дойду до дома с дружеской попойки.Там вон встретил вербу, там сосну приметил,Распевал им песни под метель о лете.Сам себе казался я таким же кленом,Только не опавшим, а вовсю зеленым.И, утратив скромность, одуревши в доску,Как жену чужую, обнимал березку.
28 ноября 1925
'Какая ночь! Я не могу…'
Какая ночь! Я не могу*…Не спится мне. Такая лунность!Еще как будто берегуВ душе утраченную юность.Подруга охладевших лет,Не называй игру любовью.Пусть лучше этот лунный светКо мне струится к изголовью.Пусть искаженные чертыОн обрисовывает смело, —Ведь разлюбить не сможешь ты,Как полюбить ты не сумела.Любить лишь можно только раз.Вот оттого ты мне чужая,Что липы тщетно манят нас,В сугробы ноги погружая.Ведь знаю я и знаешь ты,Что в этот отсвет лунный, синийНа этих липах не цветы —На этих липах снег да иней.Что отлюбили мы давно,Ты — не меня, а я — другую,И нам обоим все равноИграть в любовь недорогую.Но все ж ласкай и обнимайВ лукавой страсти поцелуя,Пусть сердцу вечно снится майИ та, что навсегда люблю я.
