Если он прав в своих подозрениях, то в ближайшие пару дней нападений быть не должно. Бонни и Мередит должны быть в безопасности. Но он не мог не задаться вопросом, что стояло за отказом Мередит. Он был уверен, это не просто усталость.

- Между прочим, а где Дамон? - спросила Бонни, так как они с Мэттом собрались уезжать.

Стефан почувствовал, как напряглись мышцы его живота.

- Не знаю.

Он ожидал, что кто-нибудь спросит его об этом. Потому что его брата не было с прошлой ночи, и он понятия не имел, что все это время мог делать Дамон.

- Он объявится, - ответил он, и закрыл дверь перед Мередит. - Это то, чего я боюсь.

Они с Мэттом шли к библиотеке в тишине, держась в тени, обходя освещенные участки. Он не мог допустить, чтоб его заметили. Стефан вернулся, чтобы помочь церкви Феллов, но он был уверен, что церковь Феллов не хотела его помощи. Он снова был здесь чужаком и злодеем. Если бы его поймали, они причинили бы боль.

Замок библиотеки открыть было не сложно, простой механизм. Дневники оказались именно там, где и сказала Бонни. Стефан обошел стороной дневник Елены. Она лично описала в нем события её последних дней. Если он сейчас начнет думать об этом...

Он сконцентрировался на тетради в кожаном переплете. Выцветшие чернила на пожелтевших страницах читать было тяжело, но после нескольких минут его глаза привыкли к плотному, сложному письму со всеми его причудливыми завитушками.

Это была история Хонории Фелл и её мужа, которые вместе со Смолвудами и несколькими другими семьями приехали сюда, когда тут была еще девственная дикая местность. Они стояли не только перед опасностью из-за изоляции и голода, но и родной дикой природы. Хонория рассказывала историю битвы за выживания просто и ясно, без лишних сентиментальностей. И на этих страницах Стефан нашел то, что искал.

Что бы унять дрожь в области шеи он снова все тщательно перечитал. Наконец он закрыл глаза и откинул голову назад.

Он был прав. В мыслях больше не было никаких сомнений. А это означало, что он был прав и в том, что сейчас происходило в церкви Феллов. На мгновение, яркая вспышка боли и гнева пронзила его, заставив захотеть немедленно все это остановить. Сью. Достаточно того, что Сью, которая была подругой Елены, умерла. Ритуал крови не достойная этому причина. Он захотел смерти.

Но когда гнев отступил, то на его место пришла свирепая ярость, он решил по справедливости остановить происходящее.

- Я обещаю тебе, - шептал он Елене про себя, - Так или иначе я прекращу это. Не смотря ни на что.

Он посмотрел на Мэтта.

В руках Мэтта был дневник Елены. Сейчас его глаза были такого же темно-синего цвета как у Елены. Слишком темные, полные беспокойства и горя, с примесью горечи.

- Ты нашел, то что хотел, - сказал Мэтт, - И это плохо.

- Да.

- Этому не бывать, - Мэтт задвинул дневник Елены на место. И в его голосе звучало почти, что удовлетворение. Как будто он только что, доказал что-то.

- Не надо было заставлять тебя ехать сюда.

Мэтт всматривался в темную библиотеку, пытаясь скрыть предательскую дрожь. Случайный наблюдатель мог бы подумать, что он спокоен, но голос его подводил. Он был надломленным и напряженным.

- Как только ты подумаешь, о самом худшем, что можно себе вообразить, тут же это оказывается правдой, - сказал он.

- Мэтт...

Внезапно Стефана охватило беспокойство. С момента возвращения в церковь Феллов он был слишком занят, чтобы приделить Мету немного внимания. Сейчас он понял, что был непростительно глуп. Что-то было ужасно неправильным. Все тело Мэтта было упруго и напряженно. А Стефан мог ощутить мучительное отчаяние, поселившееся в его голове.

- Мэтт, что случилось? - спокойно спросил он. Затем встал и подошел к парню, - Я что-то сделал не так?

- Все хорошо.

- Ты дрожишь, - и это была правда. Тонкая дрожь сотрясала напряженные мышцы.

- Я сказал все хорошо! - Мэтт отшатнулся от него, защищаясь, ссутулив плечи. - Так или иначе, что ты еще можешь сделать, чтобы расстроить меня? Кроме того, что ты уже забрал у меня девушку и убил её?

Это был удар, и он попал в самое сердце Стефана. Как лезвие, которое убило его когда-то давно. Он попытался дышать, даже не пробуя заговорить.

- Я сожалею, - голос Мэтта был полон свинца, Стефан увидел, как напряженные плечи опустились, - Это самое скверное, что я мог сказать.

- Но это правда, - Стефан выждал какое-то время, а затем добавил, - В этом и проблема, не так ли?

Мэтт не ответил. Он уставился в пол, двигая ногой что-то невидимое. И как раз в тот момент, когда Стефан решил сдаться, он заговорил:

- Каков мир на самом деле?

- Каков... что?

- Мир. Ты видел многое, Стефан. У тебя за спиной четыре или пять столетий, верно? Так какова цена сделки? Я имею ввиду, он оправдывает себя или просто является кучей дерьма?

Стефан закрыл глаза:

- Ох.

- А как насчет людей? Человеческий род. Действительно ли мы болезнь или только симптом? Я хочу сказать, возьмем например, Елену, - его голос дрожал, но он продолжал, - Елена умерла ради безопасности девушек нашего города, таких как Сью. Теперь Сью мертва. И все это происходит снова. Это никогда не закончится. Мы не можем победить. Это ни о чем тебе не говорит?

- Мэтт.

- Что я действительно хочу знать, так это, смысл всего этого? Или это какая-то большая шутка, которую мне не понять? Или все это только одна большая жуткая ошибка? Ты понимаешь, что я хочу сказать?

- Я понимаю, Мэтт, - Стефан сел и запустил свои руки в волосы, - Если ты минутку помолчишь, я попытаюсь тебе ответить.

Мэтт придвинул стул и расположился на нем:

- Прекрасно. Попробуй, - его глаза были тверды и требовательны, но Стефан видел в них еще и смущение.

- Я видел много зла, Мэтт. Больше чем ты можешь себе представить, - сказал Стефан, - я даже был им. Это всегда останется частью меня, независимо от того, как долго я борюсь с ним. Иногда я думаю, что весь человеческий род, это зло, намного злее того вида, к которому принадлежу я. А иногда я думаю, что зла хватает с обеих сторон. Несмотря на всё это, я знаю не больше чем ты. Я не могу тебе сказать, есть ли смысл во всем этом, и будет ли когда-нибудь все в порядке, - Стефан умышленно изучал глаза Мэтта, - Но у меня есть встречный вопрос к тебе. И что?

Мэтт пристально смотрел:

- И что?

- Да. И что?

- И что, если вселенная зла и мы ничего не делаем, чтобы попробовать измениться, это действительно имеет какое-то значение? - голос Мэтта сквозил недоверием.

- Да, и что? - Стефан наклонился вперед, - Что ты собираешься делать Мэтт Ханикат, если кругом одно зло, как ты сказал, верно? Что ты лично собираешься делать? Ты собираешься прекратить бороться и