сидел в конце гастрольного автобуса во время долгого и утомительного тура после выхода «Pablo Honey», когда, казалось, все лишено смысла.

«Реальность состояла в том, что мы, вероятно, глотали не меньше наркотиков, чем все остальные, — сказал он в интервью «Vox» . — Я не собираюсь идти на ток-шоу и обсуждать там свои проблемы, потому что дл я нас это было всего лишь развлечением. Я обожаю как следует нажраться, это лучшая вещь на всем долбаном свете».

Они кое-что записывали в состоянии опьянения или под наркотиками, иногда это помогало, но чаще — делало процесс работы медленным и болезненным, а порой провоцировало взрывы паранойи. Когда они подошли к порогу создания нового альбома, знаменитого «ОК Computer», любой дополнительный источник паранойи был им категорически противопоказан.

Когда в 1996-м группа начинала работу над третьим альбомом, «ОК Computer», Том уже пять лет воспринимал Radiohead как «постоянную работу». Иногда из-за этого ему казалось, что он теряет связь с реальным миром. Большую часть года он находился в окружении журналистов и агентов, на гастролях или рекламных акциях, так что иногда чувствовал себя не то торговцем, не то политиком. Даже дома он зачастую вынужден был убеждать друзей, что совершенно не изменился. А иногда они его в этом убеждали. Чувство потерянности плюс наследство XX века — постоянный гул компьютеров, телевидения и радио, который Том называл «жужжанием холодильника», — все это нашло выражение в следующем альбоме.

Музыканты Radiohead начали с того, что пообещали себе любой ценой сделать нечто непохожее на прежние записи. Не будет больше долгих изматывающих сессий в звукозаписывающей студии, когда они мрачно смотрели друг на друга пустыми глазами. Они не помчатся сломя голову к продюсерам за свежими идеями, как только им покажется, что свои иссякли. Джон Леки научил их, что продюсер не обязан диктовать музыкантам, что они должны или не должны делать. Участники группы были уверены, что теперь всю работу возьмут на себя.

«Я буду вечно благодарен ему за то, что студия больше не казалась своего рода научной лабораторией, — сказал Том в одном телеинтервью. — Джон сумел сорвать с процесса записи покров таинственности и превратить его в источник радости, настоящую игру».

Прежде всего им нужен был человек, который знает, на какие кнопки нажимать. Найджел Годрич, инженер, работавший над «The Bends», идеально подходил на эту роль. Музыканты подружились с ним за время долгой тяжелой работы в студиях «RAK» и «The Manor». Он был их ровесником, так что не выглядел слишком авторитетной фигурой, но его присутствие избавляло музыкантов от соблазна искать других советчиков. Кроме того, самые приятные воспоминания от сессий «The Bends» касались того периода, когда первоначальное напряжение схлынуло и музыканты вместе с Найджелом взялись за работу над оборотной стороной диска. Одна из композиций альбома, «Black Star», была записана настолько хорошо, что именно в таком виде и вошла в «The Bends».

Найджел Годрич разделял антипатию Radiohead к студиям. «Я и сам ненавижу студии, — признался он на своем веб-сайте www.nigelgodrich.com. — Сама мысль о том, что нужно приходить в то место, где еще двести миллионов человек занимаются тем же, что и ты, ужасна; это все равно что посещать общественный туалет. Невозможно почувствовать это место своим».

Участники группы считали, что, если удастся избежать элементарных ошибок, допущенных при работе над «Pablo Honey» и «The Bends», следующий альбом обойдется куда меньшей кровью. Они уже знали, как просто и легко можно сделать запись песни, поскольку им удалось удачно записать «Lucky» для благотворительного сборника «Неlр» в помощь детям, пострадавшим от боснийского конфликта. Они играли эту песню на гастролях на протяжении нескольких месяцев, и тут им предложили внести свой вклад, сделав запись. Джонни поддержал идею, но Том сомневался. Ему не нравились многие группы, также участвовавшие в благотворительном альбоме, и он терпеть не мог похлопываний по плечу и фальшивых речей, неизбежно сопровождавших благотворительные церемонии.

«Нас попросили принять участие, и мы согласились: кроме того, Эд интересовался Балканами, — сказал Том. — Мы чувствовали, что сделать такой жест будет правильно. Мы понимали, что нас все подряд начнут хвалить и одобрительно хлопать по плечу, но мы также знали, что дело не закончится фарсом вроде „Live Aid'. Честно говоря, нам в любом случае не терпелось сделать запись песни, так почему бы не принять участие в проекте».

Когда музыканты пришли в студию вместе с Найджелом, они обнаружили, что времени у них немного. Идея благотворительного альбома состояла в том, чтобы каждая песня была записана и обработана в течение дня. Задача выглядела посильной: в случае удачи — к чему подталкивало само название песни «Lucky» («Счастливчик») — они могли сразу записать готовый трек для сборника. Но когда музыканты пришли в студию, оказалось, что вся первая половина дня будет посвящена разговорам с прессой и телеинтервью. Том постоянно смотрел на часы и с раздражением думал: «Хм, может, наконец, приступим к записи?»

Но, когда дошло до дела, больших усилий не потребовалось. Песня относилась к разряду типичных для Тома «катастрофических баллад» . Это история о человеке, который пытается выбраться из разбившегося самолета, и в итоге ему удается спастись. «Все произошло как-то само собой, — рассказывает Том. — Песня сама собой написалась, и запись прошла легко, никакого лишнего времени, никаких специальных усилий» .

Суметь записать подобную песню без постоянных переделок и критического анализа — редкая для Radiohead радость. Теперь Том вспоминал первые их с Джонни опыты записи на четыре дорожки как счастливое время. Хотя в те дни Том и не мечтал о том, чтобы получить доступ в профессиональную студию. Зато тогда он не мог и вообразить, насколько утомительным может стать процесс записи.

«Противно сидеть в студии в окружении кучи пиарщиков и первоклассных кондиционеров и при этом тупо таращиться на те же стены и те же микрофоны. Это просто безумие, — заявил Йорк в интервью на веб-сайте «Launch». — Мы хотели достичь другого настроения, понятного и близкого нам».

Доверие музыкантов к Найджелу Годричу было так велико, что они передали ему 140 000 долларов, выделенных EMI для закупки мобильной арт-студии. Найджелу уготовили роль «богатенького баловня», который может пойти и купить все, что считает нужным. Они выбрали подход, опробованный героями юности Тома U2 в их альбоме «The Unforgettable Fire». Такой способ давал возможность делать записи в разных местах, но без необходимости каждый раз осваивать новую аппаратуру.

Сначала казалось, что весь период работы над их следующим альбомом получится таким же простым и легким, как запись «Lucky» . В интервью канадскому радио в начале 1996-го Джонни высказал мнение, что альбом уже почти готов.

«Мы намеревались потакать своим слабостям и посвятить записи весь год, — сказал он. — Но за четыре дня в студии мы уже сделали три песни, так что я думаю, что и дальше дело пойдет чудовищно быстро».

«Я помню первые сессии работы над альбомом „ОК Computer', которые проходили на студии „Fruit Farm', недалеко от того места, где я живу, — рассказывает Найджел Пауэлл. — В течение первых недель я прослушал версии композиций „Paranoid Android' и „No Surprises' и подумал: „Похоже, дело пойдет легко, они сделали уже половину'. А затем, девять месяцев спустя, они записали еще четыре варианта „No Surprises', но что-то было потеряно. „Может, послушаем еще раз самую первую?' — и они послушали ее и решили: „Она в самом деле хороша, правда?' Судя по всему, именно такой у них подход» .

Место их репетиций раньше служило хранилищем яблок при фруктовой ферме «Canned Applause», и они проводили много времени то играя с лупами, то доводя до совершенства фоновые шумы, которые должны были составить важную часть нового альбома. В течение первых четырех месяцев музыканты в основном репетировали, пока не добились нужного звучания. Можно было бы взять сэмплы, но