— Вам не показалось, что это птица, верно? Но на самом деле это и есть наша бедняжка кагу, которая изображена на почтовых марках. Давным-давно, когда у нее не было причин бояться охотников, кагу утратила способность летать. Когда же люди высадились на Большую Землю и стали охотиться за птицей, она научилась имитировать лай охотничьих собак. Но конечно, этот лай не мог обмануть собак, птицу продолжали истреблять. Сейчас осталось очень мало кагу.

— Ее можно увидеть? — спросила Хона.

— В естественных условиях почти невозможно. Несколько экземпляров имеется в ботанических садах Порт-Маре. Кагу-самец очень заботится о самке, подобно хорошему мужу. Верно, Арно?

— Верно, относительно чего — идеального мужа или самца-кагу? — не без иронии в голосе спросил Арно.

— Относительно обоих, конечно, — досадливо поморщилась миссис Лорд, — ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Все женщины, сколько бы они это ни отрицали, — продолжала миссис Лорд, — нуждаются в мужской поддержке. Даже взаимоотношения между нашими кагу, подтверждают эту истину. Я рада, что Хона услышала сегодня голос птицы. Может быть, за все время, что она проведет на острове, ей не доведется больше слышать его! Ну, а теперь давайте есть. Арно, передай Хоне упаковку с заливными цыплятами. Так, а теперь салат из овощей… Хона, вы всем запаслись? Тогда давайте выпьем. Арно, за что ты предлагаешь выпить?

— Почему бы не за выживание кагу?

Миссис Лорд печально покачала головой:

— Несчастная птица. Но нет, ее судьбу мы зачтем в тосте за рыцарство мужчин, без которого мы, женщины, не можем обойтись. Выпьем!

После того, как они осушили бокалы, миссис Лорд продолжала выполнять функции хозяйки во время трапезы на природе столь же искусно и грациозно, как за столом в «Ла-Вуале». Она рассказывала Хоне забавные истории, знакомила ее с обычаями и традициями жителей острова, все время обращаясь к Арно за подробностями. Их скромное импровизированное застолье превращалось в настоящий банкет.

К своему удивлению, Хона обнаружила, что скованность и напряжение, которые охватывали ее при встречах с Арно, уступили место непринужденности и веселью. Сегодня он был вежливым, внимательным и добрым. Таким, очевидно, знали и любили его друзья и близкие. Сейчас он не имел ничего общего с человеком, который обвинял ее во всех смертных грехах. Это был, по мнению Хоны, тот Арно, которого знала Исан и у которого она нашла защиту, когда ее бросил Пирс. Исан умела возбудить его рыцарские чувства. Этой способности напрочь была лишена Хона. Но сегодня в присутствии матери Арно вел себя так, что никто бы не догадался о проявленных им прежде черствости и грубости в отношении Хоны. И когда часом позже миссис Лорд отпустила их искать диковинку, обещанную Хоне, его руки, то обнимающие ее плечи, то поддерживающие во время преодоления каких-либо препятствий, были участливыми и нежными.

Они шли к горному потоку, который пробил себе тесное русло между скалами. Его берега предательски круто уходили вниз, требуя от Арно отслеживать каждый шаг Хоны. Наконец они добрались до самого потока. Здесь Арно, немного помешкав, отбросил в сторону клубок терна и папортник, обнажив россыпь осколков скалы разных размеров. На каждом из них были изображены фигуры, которые могла высечь только рука человека, — треугольники, неправильные квадраты, глаз, солнце с лучами, головки цветов с лепестками.

Хона непроизвольно опустилась на колени, чтобы потрогать пальцами линии на осколках.

— Это — рисунки! — воскликнула она. — Сколько им лет? Кто это сделал?

— Эти рисунки известны под названием «петроглифы», — объяснил Арно. — В такой форме они уникальны на Большой Земле. О других рисунках ведется дискуссия по вопросам их хронологии, а также о том, располагали ли аборигены острова орудиями для обработки столь твердых пород, как местные скалы. Хотя они превращали те же самые породы в каменные топоры и метательные снаряды, почему бы не сделать и скребки для рисования? Что касается значения рисунков, то это могли быть алфавит, зашифрованные символы или просто плоды праздного времяпрепровождения. Чего-чего, а времени у аборигенов было предостаточно.

— Так они и выглядят, — согласилась Хона. — Результат машинальных действий. Они даже не закончены. Посмотрите, вот рукоятка посоха, здесь часть кинжала, а может, птица в полете. О Боже! — воскликнула девушка. Она энергично очистила большой кусок скальной породы от налипшей земли. — Вот законченный рисунок! Настоящий цветок! Такие рисунки находят только здесь или в других местах острова тоже?

— Других таких мест очень мало, — ответил Арно. — Природа стремится оставить реликвии там, где они хранятся. Лишь немногие из них обнаруживают.

Хона поднялась с колен и присела на корточки, отряхивая юбку от пыли. Она поблагодарила Арно за показ диковинок.

— Вам нужно поблагодарить мою мать. Но если вы посмотрели… — Он не закончил, подал руку Хоне и помог подняться на ноги. Он повел ее вверх по крутому берегу горного потока.

Миссис Лорд оценила искренний интерес Хоны к петроглифам.

— Вы порадовались тому, что нашел для вас Арно? Чудесно. Вы становитесь одной из нас, одной из небольшого числа посвященных людей, которым я могу доверить собственную версию о значении символов, изображенных на камнях, не боясь быть осмеянной.

— Если бы, мама, ты когда-либо боялась быть кем-то осмеянной или кто-либо посмел смеяться над тобой! — пробормотал Арно, принявшись загружать обратно в машину все то, что использовалось для пикника.

— А ты не упускаешь случая посмеяться над своей бедной мамой, — отмахнулась она от сына и доверительно сказала Хоне: — Я думаю, рисунки на камнях — это любовные письма. Вы не согласны?

— Любовные письма… — засомневалась Хона.

— Почему нет? В молодости мы шифровали свои любовные записки, а в распоряжении аборигенов были только камни вместо бумаги. Например, стрела могла значить «Я иду к тебе», волнистая линия — «Я жду тебя», ну а цветок… И почему только я занимаюсь разгадыванием этого, вместо того, чтобы спать.

— А ты не думала о том, почему древние получатели любовных записок беззаботно бросали их где попало, вместо того, чтобы перевязать розовой лентой и спрятать в углу пещеры? — поддразнил ее Арно.

Но мать готова была дать отпор:

— Ты должен знать, Арно, что в то время еще не было розовой ленты. — Когда же ее собеседники рассмеялись, лицо миссис Лорд погрустнело. — Как бы то ни было, вы не должны лишать пожилую женщину ее фантазий. Для меня розочка, высеченная на камне, означает только одно: уже много веков назад некто знал, что брак без любви, все равно что голая скала. Поэтому этот некто стремился увековечить любовь брачной пары единственным доступным ему способом. Он высекал на камне изображение цветка. — Закончив свой монолог, она быстро поднялась и стала давать указания относительно дальнейшего маршрута. — Мы будем возвращаться домой по дороге, идущей вдоль побережья. Может, Хоне захочется искупаться в лагуне Лиан, а я пока отдохну Арно, чего мы ждем?

Как только они выехали на прибрежное шоссе, открылась морская панорама — коралловые рифы светящимся барьером отделяли море цвета индиго от неподвижной, будто отполированной поверхности лагуны. Небольшие дюны с торчащими стеблями песочного тростника спускались от дороги по косогору к морю. Почти у самой воды высились пальмы. Бухта Лиан представляла собой серебряный полумесяц мелководья, примыкающий к пустынному участку суши, затененному кронами пальм. Здесь царила первозданная тишина, нарушаемая лишь слабым шелестом вод лагуны, ласкающих берег.

Мисс Лорд уселась под пальмой. Арно разделся еще в машине и теперь плавал довольно далеко от берега, мощно взмахивая руками. Хона выскользнула из платья, на ней был раздельный купальник, и отправилась через мелководье на глубину.

Она нежилась в морской прохладе, била по воде руками, плавала, зажмурив глаза от ослепительных лучей солнца, ныряла и резвилась, как дельфин. Обогнув песчаный выступ берега, отгораживающий эту бухту от соседней, к Хоне подплыл размашистым кролем Арно.

— Если вы выбились из сил, скажите, — крикнул он ей. — Но если вы поплывете дальше, то можно