Евреям пишет: «мир имейте и святыню со всеми, без них же никто же узрит Господа».

А как достигается не только мир, но и исполняется закон Христов, тот же апостол указывает краткую стезю… «друг друга тяготы носите и тако исполните закон Христов».

<…> Надолго не следует задумывать и заботиться о внешнем; а… должно позаботиться всячески, чтобы из самоугодия не мешать спасению ближнего, и миру его душевному, и успеху духовному…

Долг христианский — содействовать спасению ближнего, а не препятствовать. Не должно забывать о юродивых девах и того, за какие страсти они лишились чертога небесного.

<…> Молись пока, как можешь и как умеешь, ожидая конца от Промысла Божия. Веруй, что силен Господь помиловать тебя. Он пришел не праведники спасти, но грешники призвать на покаяние, как Сам объявил в Евангелии, прибавив, что радость бывает на небеси о едином грешнике кающемся.

Страх, бывающий при молитве, считай искушением от врага, который старается отвратить от молитвы всякого желающего молиться. Приступая к молитве, ограждай себя крестным знамением, и продолжай молиться, и по времени милостью Божией избавишься от этого искушения, если поменьше будешь гневаться на других и удерживать себя от осуждения.

Вкратце сказано: «многими скорбми подобает нам внити в Царствие Небесное». Помни это и старайся терпеть все находящее неприятное и скорбное, — прощай разумеющему и не разумеющему, по слову Господню: «оставите, и оставится вам». Вот что значит умудряться во спасение.

<…> Милость и снисхождение к ближним и прощение их недостатков есть кратчайший путь ко спасению.

Сказано во святом Евангелии: «не судите, и не судят вам! не осуждайте, да не осуждени будете; отпущайте, и отпустят вам!» (Лк. 6, 37); «милости хощу, а не жертвы» (Мф. 9, 13). И еще: «милуяй, помилован будет» (Прит. 17, 5).

Древние христиане по великой ревности духовной много подвизались в посте и во всенощных бдениях и упражнялись в продолжительном псалмопении и молитвах.

Мы же в настоящее время, по слабости нашей и нерадению, чужды этих добродетелей. По крайней мере, позаботимся об исполнении самого необходимого, что заповедует нам апостол, глаголя: «друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов» (Гал. 6, 2).

Но исполнение этой заповеди и совершение этой добродетели невозможно без смирения и терпения, потому что смирение подает крепость во всякой добродетели, а без терпения не совершается никакое доброе дело.

По свидетельству преподобных Каллиста и Игнатия, любовь и милость, и смирение отличаются одними только наименованиями, а силу и действие имеют одинаковые. Любовь и милость не могут быть без смирения, а смирение не может быть без милости и любви.

Добродетели сии суть непобедимые оружия на диавола, на которые он и все множество бесов даже взирать не могут. Вооружим себя этой троицей добродетелей, да приблизимся к Богу, и получим милость вечную от воскресшего Господа, Ему же подобает слава и держава, честь и поклонение со безначальным Его Отцем и с Пресвятым Духом во веки веков. Аминь.

Господь взирает не на наружные наши действия, а на намерения наши, почему так или иначе поступаем, и если намерение — благое… то и можно быть покойным.

Потому и других не должно судить ни в каком случае: мы видим только внешние поступки; а сокровенные побуждения и намерения, по которым эти поступки будут судиться, ведомы Единому Сердцеведцу Богу.

Мир тебе! Мужайся о Господе! <…>

<…> Всякий из вас да исполняет дело свое с благим намерением и с христианским расположением да поступает относительно слов и действий.

Люди смотрят на видимое, Господь же взирает на внутреннее расположение человека и действие по совести, как в отношении других, так в отношении самого себя.

Когда не можем приносить пользы другим по каким-либо причинам, то позаботимся о пользе хотя своей собственной душевной, по тем указаниям, какие читаем в книге Аввы Дорофея. <…>

Приближается 27 июля (9 августа по новому стилю), память святого великомученика Пантелеимона. Помни, что Пантелеимон значит всемилующий, и сколь возможно направляйся к тому, чтобы держаться любви, которая, по словам святого апостола Павла, «милосердствует, долготерпит, не завидит, не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла, не радуется о неправде, радуется же о истине, вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит».

О, если бы Всеблагий Господь помог всем нам, за молитвы святого великомученика Пантелеимона, стяжать эту добродетель, которая, по словам того же апостола, больше всех других добродетелей… и без которой человек — яко медь звенящи или кимвал звяцаяй!

<…> Ты с нею увиделась с радостными чувствами… это потому, что ты против нее не совсем права была и теперь рада случаю, чтобы загладить свою вину: в духовной жизни вещь весьма хорошая — вовремя благоразумно объясниться, вовремя попросить прощения, чтобы и свою душу умиротворить и другим подать повод к тому же.

Не вотще сказано в псалмах: «взыщи мира и пожени и».

…Весьма кстати и вовремя N пожелал узнать свойства той любви, без которой ни раздание всего имения, ни предание тела на сожжение недействительны. Свойства эти изъясняет… апостол… говоря: «любы не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своих си, не раздражается, не мыслит зла (то есть не помнит зла), не радуется о неправде, радуется же о истине: вся любит (то есть все покрывает), всему веру емлет, вся уповает (то есть всегда надеется на все лучшее), вся терпит. Любы николи же отпадает (от Бога и от людей в самых трудных обстоятельствах)».

Блажен, кто стяжал такую любовь; а мы, немощные, хотя да стремимся к стяжанию свойств и качеств ее самоукорением, смирением и покаянием. Необходимые эти добродетели притупляют горесть и горечь стеснительных обстоятельств, подавая облегчение и соразмерную отраду душе страждущей и, по силе, смиряющейся и кающейся с самоукорением, которое состоит в том, чтобы всегда причиной скорбей и огорчений и стеснительных обстоятельств поставлять грехи свои и гордость.

Видимой гордости в нас как будто незаметно, но обнаружение тонкого самолюбия и честолюбия нередко проявляется в негодовании, раздражительности, в ревности не по разуму, а иногда в некоем завидовании удачам других. Самолюбие и честолюбие, хотя и тонкие, много препятствуют стяжанию той любви, о которой сказано выше. Не зря изрек святой Давид: «виждь смирение мое и труд мой и остави вся гриех моя».

Первая степень к достижению истинной любви есть искание прощения грехов правильными средствами. А преподобный Лествичник еще смиреннее говорит: «аще и на всю лествицу добродетелей взыдеши, о оставлении согрешений молися».