человек.

– Стой! – довольно грубо крикнули ему.

– Ассалам аллейкум, – вежливо поздоровался Асанов. Он был одет не в пуштунский, а в таджикский национальный костюм, состоящий из свободно болтавшегося халата, рубахи, штанов, заправленных в большие пыльные сапоги, – такой вариант «военизированной моды» середины девяностых.

Патруль даже не ответил на его обращение.

– Кто такой, – грубо спросил один из них, – откуда идешь?

– Я лекарь, – скромно ответил Асанов, – моя цель нести людям избавление от мук и страданий. Если я могу чем-то помочь, я готов.

– Лекарь, – обрадовался второй из патрульных, – как раз то, что нам нужно. Пойдем с нами.

Они направились прямо к лагерю. Расчет был правильным. В горах лекари были первой необходимостью. Здесь не хватало ни медикаментов, ни врачей, и лечили по-прежнему старыми, проверенными дедовскими способами, не всегда оставлявшими шансы больным людям.

Асанов сразу обратил внимание на дисциплину в лагере. У палаток было чисто, все они стояли, выстроившись в ряд. Костры горели в специально отведенных для этого местах, где готовили еду и грели воду. У одной из центральных, самых больших, палаток патрульные остановились. Из палатки вышел заросший человек в очках. Здесь было странно видеть человека в очках, словно в пустыне – одетого в калоши прохожего. У горцев, всегда славившихся великолепным зрением, многие никогда не видели очков за всю свою жизнь.

Вышедший оказался врачом. После неудачного прорыва у Нуруллы было довольно много раненых, и вот уже несколько недель врач, буквально падая с ног от усталости, пытался в одиночку спасать получивших тяжелые ранения людей. Если учесть, что никто из окружавших его людей не мог даже делать перевязку, можно представить, как он обрадовался появлению лекаря.

Позже Асанов узнал от раненых, что врач находился здесь по линии Красного Креста и уже давно должен был возвращаться в Кабул, но Нурулла, хорошо плативший за услуги единственного эскулапа, настаивал на его пребывании в отряде.

Асанов делал перевязки несколько часов, промывал раны, давал лекарства, имевшиеся в скудной походной аптечке, когда после полудня над лагерем затарахтел чужой вертолет. Все начали выскакивать из своих палаток. Даже раненые, способные ходить, вылезли, чтобы посмотреть на «летающую машину». После того как из гранатомета была подбита такая машина «шурави», люди Нуруллы чувствовали себя героями, способными бороться с этими монстрами.

Акбар обратил внимание, что на вертолете не было опознавательных знаков пакистанских вооруженных сил. Из него вышел высокий, дородный господин, похожий на спортсмена, затем спрыгнул еще один – суровый и недовольный, и оба гостя прошли прямо в палатку Нуруллы.

Асанов сразу понял, что у него появился шанс. Палатка охранялась только снаружи у входа. Нурулле и его людям и в голову не могло прийти расставить часовых вокруг всей палатки, словно она была во враждебном окружении. Он подошел поближе, с правой стороны палатки, там, по его расчетам, должны были находиться стол и стулья, перевозимые в походных условиях специально для таких гостей. Он услышал громкие голоса говоривших. Отвечал сам Нурулла. Это ему принадлежал глуховатый голос с каким-то непонятным хрипом. С ним в основном разговаривал один из приехавших.

– Ты все время пытаешься устроить какие-то свои интересы, Нурулла, – с угрозой говорил гость. – Так дальше нельзя. Мы платим тебе большие деньги. Зачем ты полез через кордон, не предупредив нас? Я еще в прошлый раз говорил, что это было глупо. Даже преступно по отношению к своим людям. Сколько человек ты потерял и ради чего? Или у тебя были какие-то другие планы?

– Ничего не было, – отвечал Нурулла, – просто борьба с неверными – мой долг и моя обязанность перед моим народом.

– Говори своим людям такие дешевые речи, – разозлился гость. – А зачем ты полез на самом деле?

– Мы воюем за правду.

– Поэтому возите наркотики в таком количестве. Это ваша правда?

– Не говори так, – попросил Нурулла, – ты ведь знаешь, что под Джелалабадом пять лет назад погиб даже мой сын.

– Не нужно нас обманывать, – разозлился гость, повторив свои слова, – у нас есть даже ваша радиограмма. Вы теперь возите наркотики не только через Душанбе, но и через Москву?

Асанов замер, ему показалось, что он ослышался.

Но замер и сам Нурулла. В палатке наступило неловкое молчание. Наконец хозяин палатки чуть виновато кашлянул.

– Насчет Москвы ты не прав. У нас с ними была точная договоренность. Главное, чтобы груз дошел до Москвы, а там – не наше дело.

– Кто это «они»? – спросил гость.

– «Они» это – «они», – уклонился от прямого ответа Нурулла. – Я понимаю, чего вы боитесь. Но уверяю тебя, эти люди не причинят вам вреда, скорее, наоборот, помогут в случае необходимости.

– Не нужно меня агитировать, – гость был явно взбешен. – Это правда насчет наркотиков?

– А как мне кормить всех своих людей? – немного виновато ответил Нурулла. – У меня просто нет другого выхода.

– Ты решил работать на двух хозяев, – с явной угрозой заметил взбешенный гость. – Смотри, Нурулла, на двух конях хочешь усидеть. А так не бывает.

– Ты напрасно пугаешь меня, – теперь уже с трудом сдерживался Нурулла. – Твои люди и армии далеко, а мои люди совсем близко. Не нужно так со мной разговаривать.

– Мы сейчас уедем, улетим, – поправился гость, – и больше никогда сюда не вернемся. Ты этого добиваешься?

– Ты ведь знаешь, что нет. Вы мои друзья, и я рад, что вы мои гости, – немного сбавил тон и Нурулла.

Асанову не нравился ни тон разговора, ни его содержание, но он продолжал внимательно слушать.

– Этот офицер еще у тебя? – спросил гость.

– Да. Он полковник. Думаю обменять его на пятерых моих людей, попавших в плен два месяца назад. Как думаешь, «шурави» согласятся?

– Если действительно полковник, думаю, да.

– Настоящий, – оживился Нурулла. – Хочешь, его сейчас приведут.

– Не хочу, – отрезал гость, – сам разбирайся со своими пленными.

– Как хочешь, – Нурулла был явно разочарован. Он так хотел похвастаться пленным офицером и сбитым вертолетом.

– Нас интересует, какие части дополнительно могут перебросить на границу «шурави», если начнется крупный военный конфликт. Сумеешь узнать?

– Как обычно, – оживился Нурулла. – Мои люди везде. Они проникают повсюду. Поэтому я всегда знаю, что хочет делать и дурак Алимурат со своей командой, и фанатик Абу-Кадыр.

– Не будь таким самоуверенным, – посоветовал гость, – Аллах не любит подобной гордыни.

Со стороны вертолета раздались какие-то крики. Асанов заметил, как бегут сразу несколько человек по направлению к палатке Нуруллы.

– Что случилось? – испугались охранники.

– Пустите, – пилот вертолета бежал первым. Он был явно взволнован. За ним бежало десятка два человек, понявших, что случилось нечто ужасное.

– Сэр, – вбежал в палатку пилот, – только что передали. На нашу станцию совершено нападение неизвестными лицами. Все трое наших офицеров убиты.

– Не может быть! – закричал гость, стуча кулаком по столу.

– Вас просят немедленно вернуться, – сказал запыхавшийся от быстрого бега пилот.

– Да, да, конечно, – заторопился гость и, обращаясь к своему молчаливому спутнику, попросил: – Давайте быстрее. Что там еще случилось, подробности известны? – спросил он. Разговор шел только по-