В охоте я ничего не смыслю. Но случилось вот что… Был я врачом при армянском паре. Однажды, когда я сидел у него, привели какого-то преступника. Царь приказал отрубить ему голову. Я попросил обождать; приготовил тут же лекарство и, когда тому человеку отрубили голову, влил лекарство в глотку и прикрепил к шее сковороду.

Человек не умер, по вместо головы у него была сковорода. После обезглавления он произвел на свет не то троих, не то четверых детей — все безголовые, а вместо голов у них были маленькие сковородочки.

Везир рассказал:

Жил я у самой границы полуночной страны. Был я убог и беден. Была у меня жена, был дом — и больше ничего.

Однажды я бесцельно бродил по полю. Вижу, бежит волк, несет в пасти ребенка. Закричал я на него; волк выронил ребенка и убежал. Я поднял малыша, спросил:

— Чей ты? Он ответил:

— Я сын каджи. Волк утащил меня, Теперь, раз ты спас меня, то спрячь: отец пустится на поиски, придет к тебе, посулит столько драгоценных камней и жемчуга, сколько во мне весу. Но ты не возвращай меня до тех пор, пока он не даст ключей от подземелья. Этого тебе будет предостаточно.

Я спрятал его в дупло и прикрыл своей одеждой. Пришел каджи и сказал мне:

— Волк утащил моего сына, если ты знаешь, где он, укажи, я дам тебе столько золота, что его хватит на всю твою жизнь.

Но я под всякими предлогами не соглашался возвратить ему сына до тех пор, пока оп не отдал мне ключа от своего подземелья. Он дал его мне очень неохотно и обвинил сына, говоря:

— Как же иначе ты мог узнать о ключе?

Он указал на скалу:

— Kоснись ключом скалы — и откроется дверь. И ушел.

Я направился к той скале, открыл дверь, вошел, но там ничего не оказалось, стоял только осел на привязи. Мне стало досадно, и я сказал:

— Разве мог каджи не обмануть меня! Он предлагал так много, а к чему мне этот ключ?

Рассердившись, я ударил осла палкой. Тогда сзади из него посыпались серебро и плури. Увидев это, я обрадовался и увел осла домой. Поделился радостью с женой, ввел осла в дом и привязал.

Мы подставляли корыто к его задним ногам и били, а осел сыпал нам золото и серебро.

Прошло некоторое время. Загордился я. Вздумалось мне проехаться на этом осле в баню.

Жена отговаривала:

— Не бери осла.

Я не послушался, сел и поехал. Привязал осла к дверям бани, а сам вошел. Хозяин бани, как оказалось, был в отлучке. Возвратился он и, как увидел осла, ударил его палкой, а меня обругал. Осел открыл свою сокровищницу. Увидел хозяин бани, обрадовался, увел осла и привязал другого, похожего. Искупавшись, я вышел, сел на осла и уехал. Сколько я потом не бил его палкой, из него ничего не сыпалось, кроме помета.

Жена стала укорять меня и ругать. Снова отправился я к подземелью, рассчитывая найти еще что- нибудь. Пришел и увидел ручную мельницу. Больше там ничего не было. Огорчился, но взял ее, подумав: «Пригодится».

Возвратился домой. Стоило се завертеть направо, из нее сыпались всевозможные, какие только ни пожелаешь, яства. Этим я и стал жить.

Снова я возгордился, задумал позвать царя в гости, Жена отговаривала:

— Не зови.

Я не послушался, позвал царя. Можно и не клясться, угостил я его наславу. Проведали, в чем дело, отняли мою мельницу. Снова впал я в печаль. Отправился к подземелью — так меня к нему и тянуло. Вошел, вижу — висит тыква. Ничего нет, кроме нее. Взял тыкву, пошел домой.

Утомленный и грустный, уселся я на дороге; досадно мне было, стал я себя упрекать:

«Зачем я так поступил? На что мне были бапя и царская милость! Потерять такого осла и такую мельницу! Заслужил я, чтоб меня отодрали, — пришли бы хоть четыре человека да избили до полусмерти палками!

Вылезли из тыквы четыре человека, избили меня до полусмерти. Когда я отдышался, мне это дело очень понравилось. Взял я тыкву с собою, подошел к городской окраине и сказал:

— Пусть выйдут двенадцать тысяч человек, отнимет осла у хозяина бани и мельницу у царя!

Вылезло ровно столько людей, сколько я назвал, отняли и возвратили мне и осла и мельницу. Жена сказала:

— Уйдем — ка в чужие края, нельзя нам здесь жить. Мы ушли и сели на корабль. Море взволновалось,

корабль разбился. Осел, ручная мельница, тыква и жена утонули. Все погибло. Я один спасся, уцепившись за доску. Волны выбросили меня на берег. Пришел я сюда из тех мест и достиг вот какого величия. Царь рассказал:

Отец моего отца, Абдул-Азим, был дервиш, он обошел все страны мира и был такой искусный волшебник, что не нашлось бы дела, которого он не мог бы совершить; и действительно совершил много удивительных и необыкновенных дел. Стоило ему только приметить в земле или в степе клад, он обязательно добывал его; как бы ни был могуч талисман, он уничтожал его силу, а клад раздавал беднякам.

Однажды он увидел волшебные знаки над входом в одну пещеру и решил осмотреть ее.

Много необыкновенных талисманов попалось ему на пути. Прежде всего он увидел: сами собою взвивались и опускались перед ним мечи, — он их убрал с помощью волшебства. Прошел глубже, увидел кипящую реку, через нее невозможно было перебраться, — он ее осушил. Тут же была медная обезьяна, которая вступила с ним в ожесточенную борьбу, — он уничтожил и ее. Пошел дальше и увидал озеро, оно было наполнено ртутью. Скалистая тропа вела прямо к талисманам, он не мог обойти ни одного из них. Трудно одолеть озеро ртути. Миновал и его. Перед ним оказалась маленькая келья, в ней запечатанный сундучок. Поднял его, вскрыл и увидел шапку, сплетенную из волос и соломы, низенький сапожок н подсвечник. Он удивился и сказал:

— Что бы это могло быть? Большая, верно, цена этим вещам, если их охраняют такие необыкновенные, такие могучие талисманы.

Он ушел из тех мест и прибыл в какой-то город. На нем была эта шапка. Спросит о чем-нибудь, а ему не отвечают. Он очень удивился. Снял шапку, и тотчас же все стали с ним разговаривать. Оказалось, пока на нем шапка, ничей глаз его не видит, — таково уж свойство этой шапки.

Дед мой сказал:

— Какая тайна в шапочке, я понял. Но что делать с другими вещами?

Вошел он в дом, вынул подсвечник и зажег свечу. Появился высокий черный человек, поцеловал ему руку и стал перед ним. Дед спросил:

— Какую службу можешь ты мне сослужить? Тот ответил:

— Я раб этой свечи и обязан служить тому, кому она принадлежит.