Судя по всему, это относилось к ней, но от того, как это было произнесено, Эсмиель не испытала ни толики положительных эмоций. Сзади послышался топот, а потом она обнаружила рядом с собой возбужденного типа с блестящими черными глазами, полными чувственными губами и гривой роскошных вьющихся волос. Он был одет в укороченный рабочий комбинезон, расстегнутый на груди и обнажавший мускулистую грудь, крепкие плечи и руки, покрытые бронзовым загаром.

— Послушайте, принцесса, почему я вас раньше никогда не видел?

Эсмиель продолжала молча идти. Она не привыкла к такому обращению. Не говоря уже об империи, даже здесь в течение всего года Эсмиель чувствовала, что окружающие относятся к ней как-то по- особенному. Сначала она не обращала на это внимания, по привычке отнеся подобное отношение к обычному преклонению простолюдинов перед аристократкой, да еще столь высокородной, как она. Но однажды, после нескольких случаев, до нее дошло, что ее происхождение, как и все прежние заслуги, тут никого не интересует. С этой стороны она ничем не отличалась от тех же тактов или других бывших членов Единства, которые были выходцами с доброй полусотни планет. И это вызвало шок. Сначала ее поразил сам факт того, что ее смеют ровнять с какими-то канскебронами или даже с Измененными![9] Потом она заинтересовалась. Но, несмотря на все ее усилия, раскрыть причину этого ей так и не удалось. Ольга же на прямой вопрос только загадочно усмехнулась и свела все к неуклюжей шутке по поводу ее незаурядной внешности.

Тип между тем не отставал:

— Боже мой, королева, как вы холодны! Неужели вы не снизойдете до бедного трубадура, очарованного вашей красотой, и не подарите ему хотя бы одну улыбку?

Эсмиель раздраженно поджала губы. Это начало надоедать. Особых проблем она не предвидела. Все это время они с Ольгой тренировали не только мышцы, и после года подобных спаррингов у нее не было особых сомнений, что она сумеет справиться с этим хлыщом, но начинать первой не хотелось. Тип зло блеснул глазами и сделал третью попытку:

— Богиня, скажите мне только имя, и я исчезну во мраке подлунных переходов, чтобы обливаться слезами неразделенной любви и молить богов даровать мне возможность хотя бы еще раз, издали, узреть вашу божественную красоту.

— Эй, Край, а не отвалить бы тебе подальше? — раздался впереди голос Ольги.

Тот живо притормозил и удивленно присвистнул:

— Ого, Валькирия! Прошу прощения, мэм, я не знал, что у вас такие знакомые.

Ольга усмехнулась:

— Так-то лучше. Еще раз увижу тебя рядом со своей невесткой — яйца оторву.

У типа округлились глаза, и он сдавленно прошептал:

— Это — жена командующего?!

Эсмиель затормозила на пороге и резко обернулась, но тип уже торопливо двигался по коридору в обратную сторону. Она повернулась к Ольге:

— Что это значит?

— Что? — невозмутимо спросила та.

— Почему он назвал меня женой командующего?

— Ай, не бери в голову. Это старая история. Пошли, уже давно пора начать тренировку.

— Не увиливай!

Ольга усмехнулась:

— Вот теперь я верю, что твои родственники правят вашей империей уже несколько тысячелетий. — Она помолчала, но, поняв, что от ответа отвертеться не удастся, вздохнула и объяснила: — По-моему, Олег говорил тебе, что на время боевых действий назначается командующий?

Эсмиель кивнула.

— Ну так вот. Он был командующим флотом во время Битвы в поясе.

Эсмиель удивленно округлила глаза:

— Но… как же так? Ведь он был курсантом… То есть у нас, в Танакийской… — Она ошеломленно замолчала, а потом нервно рассмеялась: — Нет, ну прямо планета приключений. Выходит, я считала, что вышла замуж за курсанта, а на самом деле стала женой адмирала.

Ольга снова усмехнулась:

— Что поделать, милая, придется соответствовать.

Эсмиель метнула на нее дерзкий взгляд:

— Ну и как?

— Пока хорошо, — серьезно ответила Ольга.

Они еще немного помолчали, а потом Эсмиель спросила:

— А почему он назвал тебя Валькирией?

— Это позывной.

— Позывной?

Ольга кивнула.

— Значит, ты тоже пилот?

— Да.

— Военный?

— Да.

Эсмиель замолчала, напряженно размышляя над тем, что узнала в последние несколько минут, а потом снова повернулась к Ольге и твердо спросила:

— Значит, ты тоже берсерк?

Ольга отвела глаза и неопределенно пожала плечами.

— Ну, пилоты атакаторов не только берсерки…

— Не увиливай.

Ольга хмыкнула и, подняв глаза, спокойно сказала:

— Да. — Потом помолчала и негромко спросила: — И что теперь?

Эсмиель пристально рассматривала ее, а потом тряхнула головой и улыбнулась:

— Ничего. Я думаю, что нам уже давно пора начать тренировку.

После тренировки, когда они вымылись в душе и уже стояли в сушке под струями теплого воздуха, Ольга сама вернулась к этой теме:

— Понимаешь, Олега не зря все называют Берсом. Он был первым, кто смог научиться ЭТО контролировать. Сейчас мы имеем сведения о нескольких сотнях случаев проявления нечто подобного нашим способностям в куклосах, но все, кто продемонстрировал их, были уничтожены, канскеброны не терпели того, что казалось им генетическим отклонением. А среди «диких» было много таких, кто испугался своих особенностей и ушел от людей или, наоборот, скатился на животный уровень. Стал вести себя как этакий главный самец прайда, а Олег… Он оказался тем, кто смог научиться себя контролировать, и помог научиться этому многим другим. — Она замолчала.

А потом, когда они уже оделись и шли по коридору, она снова вернулась к этой теме:

— Знаешь, похоже, для нас с Олегом первопричиной была наша генетическая структура. Среди наших предков были люди, которых в бою охватывало боевое безумие. Летописи говорят, что в таком состоянии им не были страшны ни раны, ни усталость. Они были предками наших князей, бояр, дружинников. — И, спохватившись, что Эсмиель не знает, что обозначают эти слова, пояснила:

— Ну это так назывались древние воины и правители. В то время, когда еще сражались мечами и копьями. Именно их и называли берсерками. А мы… Мы — нечто другое. Хотя у нас тоже все начинается с боевого безумия. — Она остановилась, а затем произнесла: — Потому и уничтожили тех из нас, кто появился в куклосах. Они оказались одни и не знали, что делать со своим даром.

Эсмиель медленно кивнула, а спустя пару минут задумчиво произнесла:

— Вы еще очень молоды. Я бы никогда не осмелилась назвать людей, которые сражались мечами и копьями, своими предками. Это было столь давно.

Когда они уже подходили к ее дому, Эсмиель вдруг повернулась к Ольге и неожиданно твердо произнесла:

— Ты должна научить меня управлять атакатором.