— Да как не знать-то! — воскликнул призрак. — Туточки мои кости гниют! Меня как Парамошка Кривой убил, так здеся же и зарыл, душегуб!
— Говорит, что здесь его убили, — передал старцам слова призрака Петр Семеныч. — И схоронили тоже здесь…
— Все ясно, — с знанием дела произнес отец Филарет, — останки часто служат якорем для души. Нужно их уничтожить — и призрак освободится. Возможно, он направится туда, куда должно следовать всем умершим…
— Я не хочу в ад! — вдруг заявил призрак.
— Что, настолько грешен? — спросил Петр Семеныч.
— Грешил, — признался Харитон.
— Вот что, брат помещик, нам сейчас некогда… Сделаем свои дела — откопаем твои кости. А там на выбор: хошь — сожжем, и свободен; хошь — захороним на кладбище…
— Не оставляйте меня! — взмолился призрак. — Я свихнусь от одиночества! Уж лучше в ад!
— Слышь, не ной, а? — раздраженно прикрикнул на Харитона Министр. — Сколько лет ждал, еще денек подождешь! Хотя погоди-ка… Чувствую я, где косточки твои сложены. И сил, в общем-то, немного уйдет…
Петр Семеныч подошел к самому краю оврага и заглянул в него. Знание пришло само. Отец Филимон оказался прав, обладателю посоха не нужны были никакие подготовительные этапы. Главное — обладать соответствующим даром. Даром некромансера. Все остальное не важно. Рыхлая стенка оврага неожиданно начала осыпаться. Сначала вниз покатились мелкие камешки и песчаная крошка, а затем целые пласты земли. Вместе с землей на дно оврага выпал скелет. Черные, начисто обглоданные червями, кости копошились в куче земли, подобно большому навозному жуку. Наконец, выбравшись из завала, скелет принялся карабкаться по крутому склону оврага наверх. Это у него получалось на удивление ловко. Вскоре скелет вытянулся по стойке смирно напротив поднявшего его некромансера. Петр Семеныч обошел вокруг скелета, словно оценивая новую игрушку. Череп скелета оказался раздробленным в районе виска. Через большую дыру в голове на траву сыпалась земля, заполнявшая пустую черепушку.
— Чем это тебя? — полюбопытствовал Министр. — В дыру кулак войдет.
— Топором, — пошелестел призрак.
— Было за что? — поинтересовался Петр Семеныч.
— Тать он, Парамошка, разбойник с большой дороги, — сказал призрак. — Я за ним долго охотился, солдат поднимал… Но он, сволочь меня раньше подловил, одного…
— Ладно, позже расскажешь! — отмахнулся некромаг. — Ну что, отцы, возьмем отставного полковника с собой? Авось на что и сгодиться.
Старики деловито осмотрели костяк.
— Чувствую следы старой волшбы, — произнес отец Филарет. — Спроси у этого страдальца, он к знахарям при жизни не ходил?
— Ходил, — признался бывший отставной полковник. — Кучу денег одной ведьме отвалил…
— Чего просил-то? — стало интересно Петру Семенычу. — Уж не вечную ли жизнь?
— Очень я в ад попасть боялся, — не стал темнить Харитон. — Она пообещала, что не попаду.
— И ведь сдержала ведьма слово, — сказал волхв, выслушав пересказ некромага. — Она мало того, что привязала душу к телу, так еще и заперла для него врата в потусторонний мир. Так что мыкаться этому страдальцу по земле в таком виде до скончания времен.
— Как? — испугался призрак. — И ничего сделать нельзя?
— Почему нельзя? — ответил волхв. — Покумекать можно…
— Только не сейчас, — попросил призрак.
— В Пекло тебе все-таки не хочется? — подвел итог Петр Семеныч.
— Не хочется! — подтвердил призрак.
— Тогда топай… Или лети… Короче, дуй за нами!
Призрак встрепенулся, отлетел от костяка на пару метров и застыл.
— Не могу дальше! — жалобно пролепетал он.
— Ах, да! — опомнился Петр Семеныч. — Ты-то тут ни при чем… Ух, ты! — восхищенно произнес он. — Вижу нити связующего заклинания.
От привидения к скелету тянулись призрачные изумрудные струны. Мистерчук протянул руку, пытаясь коснуться этих нитей. Рука, не встретив сопротивления, легко прошла сквозь них. Зато когда Петр Семеныч попытался прикоснуться к ним оскаленной драконьей мордой посоха, струны натянулись и возмущенно завибрировали.
— А если так, — Петр Семеныч неожиданно увлекся произведенным эффектом.
Он зацепил одну ниточку из связки и резко дернул «Полководцем». Ниточка лопнула и через мгновение растаяла в воздухе.
— Слышь, Харитон, я тебя от заклятия прямо сейчас освободить, — предложил призраку некромаг. — А там лети на все четыре стороны…
— Боязно мне, — эфемерное тело помещика почти по-человечески передернуло плечами. — А вдруг все-таки в ад заберут? Чего-то расхотелось мне на сковородке… Может чего другого…
— А ведь и вправду можно, — неуверенно произнес некромаг. Последовательность необходимых действий сама оформилась в его голове. Он ткнул острым, обитым металлом концом посоха в центр привидения. Затем некромаг принялся крутить посох против часовой стрелки. Эфемерное тело призрака уплотнилось, превратившись в изумрудный биоплазменный шар. С шаром на конце посоха некромаг подошел к неподвижно стоящему скелету и вбил металлический наконечник в его проломленный висок. Когда Министр выдернул посох из черепушки, светящегося шара на его конце не было. В пустых глазницах черепа неожиданно вспыхнули изумрудные огоньки, которые стали заметны даже спутникам некромага.
— Что ты с ним сделал? — нетерпеливо спросил батюшка.
— Он сделал Лича, — пораженно выдохнул волхв. — Теперь я чувствую это! Поразительно! Создавать высшую нежить — большое искусство! У твоего некромага, Феофан, настоящий талант!
Глава 7
После странной процедуры с применением посоха, скелет несколько минут стоял, слабо покачиваясь из стороны в сторону словно пьяный. Такое поведение подопечного вскоре наскучило некромагу. Стукнув в измазанную глиной грудину скелета драконьей мордой посоха, Петр Семеныч недовольно произнес:
— Слышь, костяшка, хорош балдеть! У нас еще дел не меряно!
Скелет потряс проломленной черепушкой, как будто хотел вытрясти из нее остатки земли. Потом медленно принялся с хрустом сжимать и разжимать кулаки.
— Во! Ожил, кажись? — почесал затылок Петр Семеныч, с интересом наблюдая за действиями скелета.
Платов, тем временем, пустился в пляс, хлопая по черным берцовым костям такими же черными костяшками пальцев.
— Эх, мать-перемать! — закричал Харитон, пускаясь «вприсядку».
Правда, кроме Министра никто не слышал его эмоциональных выкриков.
— Погляньте, отцы, чего убиенец наш творит! — Петр Семеныч отступил в сторону — пляшущий на радостях скелет едва не сбил его с ног. — Застоялся, бедолага… Он еще и глотку дерет! Жаль, что вы не слышите — описались бы со смеху! — хохотнул некромаг.
— А ведь я ему могу голос сделать, — неожиданно заявил отец Филарет. — Есть у меня одна вещица…
