артефакты…

— С ними разберемся позже! — безапелляционно заявил майор.

— Хозяин-барин, — огорченно ответил Мистерчук.

— Где посох? — майору натерпелось забрать артефакт и свалить из негостеприимного места.

— Сейчас отдышусь и проведу к месту, — произнес Министр. — Я там посредника оставил… Пусть покараулит… Валентиныч, дай руку, — попросил он пару минут спустя, — а то чего-то я совсем ослаб.

Уцепившись за майора, Петру Семенычу удалось подняться на ноги. Несколько секунд он стоял, покачиваясь, а затем уверенно указал в темноту:

— Туда!

Около двадцати минут контрразведчики петляли между бесчисленных захоронений, пока, наконец, не вышли к грубообработанной каменной стене.

— Все-таки здесь некогда были природные пустоты, — произнес профессор, рассматривая стену. — Этого камня явно не касались инструментом… Огромная пещера!

— Ага, вот и посредник! — радостно заявил Петр Семеныч, заметив в луче света неподвижно стоящий у небольшой ниши костяк. — Отойди-ка в сторонку, голубчик, — ласково произнес он.

Скелет с готовностью подвинулся, пропуская к нише коренастого некромансера.

— Взгляните, господа, перед вами последний приют волхва Кемийоке! — сообщил он членам экспедиции.

Бросая косые взгляды на живого мертвеца, в нишу заглянул Вадим. В углублении, замотанное в какие-то пыльные лохмотья, лежало мертвое тело.

— Вы уверенны, что это именно он? — спросил Миргородский.

— Можешь не сомневаться, Валера! — самодовольно ответил Министр. — Фирма веников не вяжет!

— Давайте вытащим этого страдальца, — предложил Сидоренко, — и выясним, наконец, наш это клиент или нет.

— Посмотрите, каким интересным способом вырублена эта ниша, — заметил профессор. — Она… Она как будто выжжена, вернее, выплавлена в камне!

— Да, действительно, — согласился с ним майор. — Видны подтеки… Камень словно разогрели до чудовищной температуры. И он оплыл как кусок масла…

— Ну что, так и будем стоять? — Петр Семеныч, переборовший слабость с помощью чудодейственного лекарства, вновь рвался в бой. — А то я уже проголодался, а нам еще обратно топать и топать!

— Кто о чем, а лысый о расческе! — рассмеялся Сидоренко. — Пришел в себя?

— Да, отпустило, — признался Министр. — Только после таких приходов жрать жутко хочется!

— Пожуй сухпай, — предложил майор.

— Сначала с нашим жмуром разберемся, а потом и перекусим, — возразил Петр Семеныч. — Так, братва, разойдитесь-ка в стороны — достанем нашего короеда из норы.

Археологи послушно отступили в темноту.

— Давай, братела, напрягемся! А то чего-то ты застоялся без работы! — Скелет, подчиняясь командам некромага, подошел к стене, ухватил продолговатый куль костяшками пальцев и резко выдернул тело волхва из глубокой ниши. Ветхая ткань, в которую запеленали тело, не выдержала такого грубого обращения и лопнула. Мертвый волхв, если это был он, с маху хлопнулся об пол.

— У-у, косорукая образина! — рассерженно зашипел Петр Семеныч. — Ничего доверить нельзя! Иди, свободен! Упакуйся обратно в свою коробку и сиди, пока вновь не призову! Пшел вон!

Скелет послушно развернулся и, шаркая хлябающим башмаком, удалился восвояси.

— А это обязательно? — нервно спросил Миргородский, глядя вслед исчезнувшему в темноте костяку.

— Что обязательно? — не понял Министр.

— Ну, разговаривать с этим… В таком тоне?

— А тебя что, коробит? Это же безмозглая кукла, которой я вернул некое подобие жизни. Не нужно его жалеть! Поверьте, он этого не оценит. Даже больше, если ты будешь щелкать хлебалом — он высосет твои мозги! — Заметив, как зябко передернул плечами Миргородский, Министр ядовито ухмыльнулся и продолжил:

— Пожрет как в прямом, так и в переносном смысле! Ведь это жмур, он уже давно мертвее любой гнилой деревяшки! Чтобы жить, ему нужна энергия. А мы, живые — ходячее сосредоточение этой энергии. И стоит чуть-чуть отпустить вожжи — можно поплатиться! Я столкнул маятник его жизни с мертвой точки, я же не даю этому маятнику раскачаться слишком сильно. Я жестко контролирую весь процесс! Эта тварь питается моими силами, которые я вливаю в него маленькими дозами. Только держу эту тварь в узде, не давая ей впиться обломками зубов вам в глотки…

— Семеныч, завязывай наших ученых друзей запугивать! — одернул подчиненного майор. — Не время, да и, в общем-то, не место!

— А это действительно так? — забеспокоился Миргородский. — Насчет зубами?

— Не дрейфь, наука! — заржал Министр. — Я пока еще в норме! Обороню в случае чего!

— Во как на тебя таблетки подействовали, — недовольно покачал головой Сидоренко.

— Я в норме, командир!

— Ладно, спишем твою говорливость на побочное действие лекарства. А сейчас лучше распакуй своего протеже.

Не раздумывая, Министр достал широкий десантный нож и разрезал истлевшие лоскуты материи. Под расползающимся материалом обнаружилась закорженевшая шкура какого-то животного, которая крошилась под руками некромага.

— Вот он, голубчик! — раскрошив шкуру в районе головы волхва, воскликнул Министр. — Хорошо сохранился, зараза! — удивленно произнес он, приближая фонарик к лицу мертвеца. — Выглядит так, как будто только вчера преставился!

Действительно, старик, лежащий в коконе засохших шкур, выглядел на удивление свежо. Петр Семеныч даже наклонился и понюхал воздух.

— Никакого запаха разложения, — задумчиво произнес он. — Это чего, Валентиныч, типа нетленные мощи?

— Не знаю, — отозвался Сидоренко, склонившись вслед за Петром Семенычем к телу волхва.

Костистое лицо колдуна, заросшее по самые глаза пышной седой бородой, выглядело умиротворенно, словно старик всего лишь заснул. Министр прикоснулся рукой к впалой щеке покойника, а затем оттянул веко и посветил в глаз фонариком.

— Холодный, — констатировал он. — И глаза на свет не реагируют. Но состояние организма — отличное! А за тысячу лет он давно должен был сублимироваться, превратиться в этакое подобие «Доширака». И еще… — Петр Семеныч положил руку на лоб волхва и сосредоточился. — Я не чувствую его присутствия… Никакого. Он не мертв — никаких эманаций смерти, уж жмуров-то я нутром чую. Но и жизнь в нем не теплиться! Интересно, неужели существует некое состояние между жизнью и смертью…

— А как же коматозники? — не удержался профессор.

— Сейчас мы говорим о телесном… Коматозники по умолчанию живы: сердце бьется, легкие потребляют кислород, кровь бежит по жилам и тому подобное. Таких людей я ощущаю как живых. А этот…

— А посох, посох где? — опомнился Сидоренко.

— Артефакт при нем, — успокоил командира Министр, рывком разрывая остаток шкур.

На груди волхва, поверх окладистой белоснежной бороды, покоился резной посох с навершием в виде оскаленной головы рептилии.

— А вот и посох, — Петр Семеныч бережно прикоснулся к нему руками. — А почему дракон?

— Это не дракон, — пояснил профессор, — это Ящер — повелитель подземного мира мертвых у древних славян.

— Символично, — сказал Министр, потянув посох на себя. Но странный мертвец не хотел отдавать ценный артефакт, вцепившись в него скрюченными пальцами. Потуги волхва сохранить посох не произвели