здесь несколько дней?
— Я буду вести себя очень тихо, — добавила Аманда. — И щенок обычно тоже тихий.
— А как его зовут?
— Отис. Я нашла его пару дней назад около свалки. Хозяина у него, наверное, не было, потому что он был без ошейника и очень грязный. Я хорошенько вымыла его в ванне.
Никки почесала щенка за маленькими торчащими ушками. Отис смотрел на нее круглыми карими глазами. Светло–коричневая шерсть смешно топорщилась на его мордочке.
— Никки! Ты где? — донесся снизу голос Кристал.
Никки метнулась в коридор:
— Наверху!
— Спускайся! — позвала тетя. — Будем устраиваться.
Никки вернулась в спальню–детскую.
— Ладно, я о тебе не скажу, но ты должна сидеть тихо. Заткни какие–нибудь тряпки под двери. А я постараюсь убедить тетю не подниматься сюда. Если не получится — как–нибудь предупрежу.
— Спасибо тебе, — поблагодарила ее Аманда. — Я задержусь на пару дней. Как только найду работу, сразу же куда–нибудь переберусь.
— Пока, — попрощалась Никки и поспешила к лестнице.
В тот вечер они пообедали томатным супом из банки, которую нашли в буфете. Кристал взяла листок бумаги и стала составлять список дел, которые предстояло выполнить, прежде чем выставить дом на продажу:
«Позвонить в службу уборки. Позвонить в аукционный дом. Позвонить в благотворительную организацию. Переговорить с адвокатом. Позвонить малярам и сантехникам».
Никки поняла, что Кристал собирается провести много времени на телефоне.
— Кристал, — сказала она, — я не вижу ничего плохого в «Зеленой гавани». Почему ты говоришь, что этот дом ужасен?
— Он огромный, мрачный, в нем невозможно убраться. — Кристал вернулась к списку:
«Определиться с потенциальными покупателями дома».
Она задумалась, постучав длинными красными ногтями по столу.
Кристал нельзя было назвать красавицей, но она следила за собой и всегда модно одевалась: лак на ногтях, сережки, макияж, ее прическа (светлые «перья» на темных волосах) требовала частых визитов в парикмахерскую. Кристал дважды выходила замуж: сначала за Брента, потом за Брэндона, но теперь у нее не было ни того ни другого. Вероятно, она стала более резкой и раздражительной по этой причине.
— Кристал, — не унималась Никки, — если бы ты могла жить в отдельном доме, каким, по–твоему, он должен быть?
Кристал подняла голову, несколько мгновений смотрела на Никки, думая совсем о другом.
— Знаешь, мне проще сказать, в каком доме я не хочу жить, — вот в такой старинной громаде, как «Зеленая гавань». Но и маленькая, дрянная квартирка, в которой я живу сейчас, мне тоже не по душе.
— Так какой дом тебе нужен? — настаивала Никки.
— Красивый. Большие комнаты, большие окна, сад. И… — Кристал улыбнулась. — И милый большой мужчина, который будет жить в нем вместе со мной.
Никки рассмеялась.
— Еще один муж?
— С первыми двумя я промахнулась.
— Ты можешь завести собаку!
— Собаку? Господи, нет. Собаки портят мебель.
— Но, если придет какая–нибудь несчастная, бездомная, ты ее не оставишь?
— Конечно же нет. Она прямиком отправится в собачий приют, где и будет дожидаться счастливой жизни с кем–нибудь еще. Почему ты говоришь о собаках?
— Просто поинтересовалась. — Никки почувствовала, как у нее упало сердце. — Я люблю собак.
После обеда Кристал пошла принимать ванну, а Никки побежала на третий этаж. Аманда в пижаме открыла ей дверь. Приветствуя Никки, Отис встал на задние лапы, и девочка обняла и погладила его.
— Все в порядке? — спросила она Аманду.
— Да. Я сижу тихо.
— Это хорошо, — сказала Никки. — К сожалению, Кристал, как выяснилось, не любит собак. Мы должны вести себя очень осторожно.
— Ладно, на ночь положу его рядом с собой, — пообещала Аманда.
Никки еще раз погладила Отиса и поспешила вниз. Потом они с Кристал устроились в гостиной и стали смотреть новости.
«Жители Хиккори–Коув и Криксайда сообщают о подозрительных личностях в окрестных лесах, — говорил ведущий местного выпуска новостей. — Был замечен странный мужчина в светлой одежде, пробиравшийся между деревьями. Населению настоятельно рекомендовано быть осторожнее и незамедлительно сообщать властям обо всем, что может вызвать подозрение: незнакомцы в городе, разбитые стекла и взломанные двери, повреждения трубопроводов и электрических сетей».
Потом на экране появился президент. Никки не любила его слушать: очень уж вкрадчиво звучал его голос. Он опять заговорил о Фалангии, об их ракетах, размещенных в четырнадцати странах, и что–то об угрозе национальной безопасности.
Кристал покачала головой и нахмурилась:
— Мы подходим все ближе.
— К чему?
— К большой беде.
Свою речь президент закончил, как и всегда:
«Давайте помолимся Господу, попросим Его защитить наш народ и даровать успех нашим начинаниям».
Никки часто раздумывала над этой фразой. Получалось, если ты молился, если множество людей одновременно молились, прося об одном и том же, то Бог, возможно, что–то изменит. Но возникал вопрос: а если твой враг тоже молился? Чью молитву услышит Бог?
Она вздохнула:
— Кристал, меня уже тошнит от кризиса.
— Я знаю, — сказала тетя и выключила телевизор. — Но толку от наших тревог нет. Все, что мы можем сделать, — сохранять здравомыслие, не позволять страху взять верх и стараться быть хорошими людьми, не творить зла, его и так хватает. — Она улыбнулась. — Устала?
Никки кивнула.
— В какой комнате будешь спать? Право первого выбора за тобой.
Конечно же Никки хотела спать в комнате на третьем этаже, но она была уже занята, поэтому выбрала одну из спален на первом этаже, а Кристал решила расположиться в соседней. Они нашли в шкафу постельное белье и одеяла, застелили кровати, а потом распаковали чемоданы и повесили одежду в гардероб. Никки забралась в огромную кровать и подумала об Аманде и щенке. Они наверняка уже заснули. Как это, наверное, приятно, спать рядом с собачкой, с этим теплым комочком!
Черные стойки кровати поднимались к потолку, в темноте они выглядели как часовые, охранявшие ее покой. «Интересно, — думала Никки, — кто в прошлом спал на этой кровати, смотрел на эти стойки, на обои в цветочек, на эти пятна на потолке?» Ей хотелось узнать не только о прадедушке, но и обо всех своих
