Прошло двадцать лет царствования хана, все он имел, что может желать человек, не было только у него наследника.

В иные минуты хан приходил в такую ярость, что приказывал рубить головы беям, которым судьба даровала сыновей, в дворцовых бассейнах топил своих жен, которых обвинял в бесплодии. Часто видели, как он в озлоблении рвал свою бороду, как в отчаянии молился аллаху. Придворные были в ужасе от жестокости своего господина, привозили к нему с разных концов света прославленных мудрецов, но ни один из них не мог излечить его.

Однажды хан, по обыкновению сумрачный, выходил из мечети. Его остановил старец, похожий на дервиша, и сказал:

— Государь! Я хочу помочь тебе избавиться от горя и, кажется, сумею это сделать.

Гирей грозно посмотрел на ничтожного смертного, осмелившегося остановить хана, но старик не смутился.

Гирей приказал ему явиться вечером во дворец. В условленное время старик был введен в покои хана. Никто не знал, о чем они говорили наедине. Слугам было ведено к полуночи приготовить двух оседланных коней, и ровно в двенадцать часов дервиш и хан выехали за город и поскакали к глухому ущелью, известному под именем Темного. Въехав в ущелье и сойдя с лошади, дервиш сказал:

— Хан, ты имеешь еще время раздумать и возвратиться домой. Решай!

— Делай со мной все, что надо, — ответил хан.

Дервиш предложил идти за ним в темную расщелину. Некоторое время спустя хан выскочил оттуда бледный, трясущийся. Вслед за ним из пещеры вырвались смрадный дым и багровое пламя. Не переводя духа, хан вскочил на коня и что было силы рванул повод…

Девять месяцев спустя одна из жен хана родила сына; на лице ребенка лежал красный отсвет, словно оно было опалено огнем. С детских лет в мальчике открылся ужасный характер. Его могли упросить не капризничать, только пообещав показать казнь человека. На охоте он развлекался тем, что добивал раненых зверей. Старый хан все это видел и радовался: сын рос таким, каким он хотел видеть его, — человеком без сердца.

Наступило время умирать хану. Он призвал к себе юношу и рассказал ему историю его рождения. Закончил старый хан так:

— Я добыл тебе и жизнь и исполнение самого сокровенного твоего желания. Своей кровью я скрепил договор с могучими духами. Когда ты после моей смерти вступишь на престол, то в полночь должен обязательно отправиться в Темное ущелье, чтобы поблагодарить дервиша за все, что он для нас сделал. И скажешь ему, что ты хочешь иметь, но только одно что-то, самое-самое главное для себя. Обдумай хорошенько, что ты намерен попросить, чтобы быть довольным всю свою жизнь.

Умер хан. В тот же день по решению Верховного дивана юноша вступил в управление ханством. В полночь молодой хан вскочил на коня и помчался к пещере.

У въезда в лес, за последней деревней, путь ему пересек старик-крестьянин, несший вязанку хвороста.

— Прочь с дороги! — крикнул хан и с такой силой хлестнул старика плетью, что тот упал, обливаясь кровью.

У входа в пещеру молодого хана встретил дервиш. Он взглянул на плеть, покрытую запекшейся кровью, и довольно усмехнулся.

— Ты приехал благодарить меня и просить исполнения желания? — спросил дервиш.

— Да.

— Я знаю твое желание. Ты хочешь, чтобы весь свет трепетал перед тобой, чтобы имя твое пугало людей. Ты хочешь сеять повсюду смерть и разрушения.

— Ты угадал, — ответил хан, боясь взглянуть в глаза старика, горевшие каким-то зловещим огнем.

— Я дам тебе столько золота, что ты сможешь вооружить огромную армию, какой нет ни у одного царя на свете. Взгляни вон туда, к Чатырдагу. Видишь трещину у подножия? Доберись до нее, отбрось несколько лопат земли, и под ней найдешь неистощимую россыпь золота. Она — твоя. Золото это будет служить тебе, помогать тебе сеять злые дела. С его помощью ты будешь целые страны превращать в бесплодные пустыни…

Сказав это, колдун исчез. Молодой хан нашел трещину у подножия Чатырдага, разгреб землю возле нее и действительно открыл там золотую россыпь. Набив золотом переметные сумки, он возвратился к себе во дворец.

И с той поры забыл о покое молодой хан. Он проводил годы в кровавых походах, как отец его, не оставляя ни на один день седла. Как смерч налетал он на мирные города и села, сеял пожары, убивал тысячи людей, и это было для него истинным наслаждением. Ему удалось вооружить армию, равной которой не было ни у одного царя на свете. Но хану и этого показалось мало. Часто он, никем не сопровождаемый, скакал глухой ночью в горы и возвращался оттуда к утру на взмыленном коне с переполненными сумками.

Задумал хан устроить набег на страны, лежащие к северу от Крыма. Его несметная конница двинулась в поход. Задрожала земля под десятками тысяч копыт. Запылали селения, полилась кровь, от стонов и криков людей содрогнулось небо. Бесконечные колонны пленных, обреченных на рабство, потянулись по пыльным дорогам.

Когда мимо пленных проезжал хан, все еще не насытившийся картинами смерти и разрушения, в одежде, обрызганной кровью невинных жертв, воины принуждали пленных падать ниц в дорожную пыль, а тех, кто ослушивался, убивали.

Но нашелся один смелый человек, который не пал ниц и, прежде чем был зарублен воинами хана, успел крикнуть:

— Погоди, злодей! Придет время — последняя капля крови твоих жертв переполнит чашу. И тогда жди возмездия!..

Рассмеялся хан. Мало ли что вздумает сказать перед смертью обезумевший невольник?

В числе пленниц, угнанных в рабство ханскими войсками, была не старая еще женщина, имевшая двенадцатилетнюю дочь. Когда воины хана нагрянули в деревню, где жила эта женщина, ее дочь спряталась.

Теперь несчастная мать мучилась мыслью о том, что дочь умрет от голода на пепелище деревни или будет растерзана зверями.

Но девочка не погибла. Она пошла по следам разбойничьей орды, питалась мясом павших лошадей, выпрашивала подаяние.

В Крыму девочка узнала, что многих пленников угнали в горные селения у Чатырдага. Девочка направилась туда, надеясь разыскать мать.

Несколько дней спустя во время сильной грозы хан, по своему обыкновению один, возвращался от золотой россыпи с сумками, полными золота. Он проезжал мимо девочки, укрывшейся под деревом у края дороги, и в этот момент из сумки выпал кусок драгоценного металла.

Девочка окликнула хана и подняла золото, чтобы отдать владельцу. И в этот миг она подумала: “Это может спасти мать”.

— Господин! — сказала девочка. — У тебя много золота. Дай мне хоть маленький кусочек. Я выкуплю из неволи свою мать…

— Как ты осмелилась сказать мне это, дерзкая девчонка? — с яростью воскликнул хан, и его плеть со свистом, словно сабля, упала на девочку.

Страшно вскрикнула девочка, падая на землю, так вскрикнула, что небо откликнулось ей раскатами грома. Еще грознее засверкали молнии.

Но хан не обратил ни на что внимания. Он спрыгнул с коня, оттолкнул носком сапога лежавшую без чувств девочку и жадно схватил потерянный кусок золота. Капли крови ребенка, брызнувшие на это золото, обагрили пальцы хана

И кто знает, которая из этих капель оказалась той последней, что переполнила чашу…

Положил хан окровавленное золото в сумку, и показалось ему, что мало он взял на этот раз из россыпи. Повернул коня и под завывание ветра, грохот грома и сверканье молний поскакал обратно к