- Итак, вы не справились.
Одна из серых фигур попыталась что-то сказать, но ночь взглянула на нее сквозь провалы в древнем черепе, - и слова застыли, не успев родиться.
- Вы не справились. Вы послали свою лучшую гончую, но даже она не успела схватить нужного нам человека. Я бы даже сказал: не просто человека, а наиболее вероятного кандидата на место четвертого Хранителя. Хранителя, способного гарантировать возвращение Владыки в наш мир.
Рука в когда-то до блеска отполированной перчатке поднялась и ткнула пальцем в замерших Спящих:
- Мы дали вам шанс. А вы его бездарно потратили. Хотя мы предупреждали, что, как только получим гарантии от других народов, тут же откажемся от ваших услуг.
Лишь слабый треск горящих факелов был ответом.
- Я разговаривал сегодня с новым повелителем Перешейка. Нежить совершила блестящий поход на человеческие земли и теперь восстанавливает силы дома. Их единогласно выбранный военачальник подтвердил, что интересующий нас Глэд встретился с представителем эльфов и в ближайшее время вступит под своды южного Леса у Пределов. Древние хранители Талантов назвали имя проводника и готовятся к встрече. Я думаю, что в начале лета наш кандидат прибудет на место, а через пару месяцев мы проведем обряд.
- Но Безглазый еще не добрался до длинноухих,- осторожно прошептала одна из серых фигур.
- Доберется. Я в этом уверен. Поэтому навестил Совет Спящих и поговорил с вашими соратниками. С теми, кто в последнее время только и делал, что бездарно тратил наше золото.
Маги замерли, ожидая вынесения приговора.
- Хранители решили, что почти всех Спящих следует на время отстранить от дел. Мы придумаем, чем их занять.
- Почти всех?
- Да. Почти всех. За исключением вас двоих. Вы получили приказ и не выполнили его.
- Но у нас еще есть время! - закричал один из магов.- Ты сам обещал нам подождать до первого июля! У нас впереди почти целый месяц на поиски и помощь в охране кандидата!
- Ваше время закончилось. Странно, что вы, не сдержавшие данное слово своему верному цепному псу, так расстроены. Можете считать, что последним своим действием вы расписались в своей полной несостоятельности. У вас нет нужных и верных людей в нужной нам точке. У вас нет ясного понимания ситуации. И вы перестали держать данное вами слово. Вы бесполезны и опасны для нас. Поэтому я объявляю…- Хранитель сложил руки на подлокотниках своего трона и отчеканил: - Именем Владыки лишаю вас данных магических сил. Налагаю на вас кару вечной жизнью и оставляю здесь до скончания веков. Факелы прогорят и погаснут. Этот древний стол рассыплется в прах. А вы так и будете гнить здесь в вечной тьме, в назидание другим. Да будет так…
Огромная фигура подернулась серой пеленой и беззвучно растаяла в воздухе. Один из застывших у стола магов осторожно протянул перед собой руку и попытался начертить в воздухе какой-то простейший магический символ. Увидев, что его действие не привело к каким-либо результатам, он задрал свою иссушенную голову к низкому потолку и утробно закричал. Его вопль, вторя давно угасшему эху крика Мима, заметался по комнате, вычеркивая двух неудачников из клана Спящих.
Никто больше никогда не посещал комнату без дверей, укрытую в глубинах северных гор.
М аленький жук деловито спешил по высокой метелке степной порыв-травы, цепко держась зелеными лапками за колышущийся на ветру стебель. Укрывшаяся за густой зарослью травы девушка мельком глянула на занятое своими делами насекомое и снова стала наблюдать за сидящими под холмом кочевниками. Четыре воина развалились на брошенном на землю ковре, больше напоминающем драную дерюгу, и не спеша допивали напиток, щедро разливая его из кожаного бурдюка. Пятый кочевник следил за степью с вершины холма. Как успела заметить охотница, это был еще совсем молодой парень лет пятнадцати, которого старшие товарищи прогнали подальше от вожделенного напитка. Явно хмельная жидкость занимала почти все мысли молодого охранника, который больше уделял внимания пирующим товарищам, чем наблюдению за пустынной степью.
Глэд и Энна-эной домчались до изломанного хребта пограничной стены за ночь, затем убили лошадей и укрылись на маленьком болоте, раскинувшем редкие камыши в пяти километрах от границы. Следующей ночью под руководством эльфийки они незамеченными перебрались через стену, незримыми тенями ушли в степь и там залегли. Два дня они пробирались вперед со скоростью черепахи, при этом мужчина взял на себя руководство предстоящей операцией и потребовал беспрекословного подчинения. Он постоянно принюхивался, осматривался и двигался, как дикое животное, вышедшее на чрезвычайно опасную охоту. И вот к исходу третьего дня безумно медленного продвижения по степи они обнаружили разъезд степняков, присматривающих за стеной. Благодаря принятым беглецами предосторожностям они сумели заметить местных жителей до того, как те обнаружили возможную опасность. И теперь беглецы медленно готовились нанести удар.
- Запомни, нам надо захватить хотя бы двоих живыми,- наставлял напарницу Глэд.- Это чрезвычайно важно! Охранника я оставлю тебе, его можно тихо убрать. А потом тебе придется поддержать меня: одному против четырех мне не выстоять.
Кивнув, Энна-эной змеей ввинтилась в траву, направившись в сторону одинокого часового. Глэд медленно скользнул в распадок, подбираясь к пирующим. И вот уже больше часа эльфийка настороженно ждала, когда она получит сигнал к началу атаки, держась максимально близко к жертве.
Острый взгляд лесной охотницы заметил, как еле заметно шевельнулась трава за спиной одного из воинов, со смехом поднявшего пиалу с напитком. Судя по всему, Глэд счел опустевший бурдюк со спиртным отличным поводом начать атаку. Подобравшись, Энна-эной еще раз глянула в сторону беспечно высунувшего голову сторожа и поудобнее перехватила рукоятку длинного ножа.
Воин в распахнутом халате запрокинул голову и потряс пиалу, добывая последние капли. Черной тенью возникший за его спиной Глэд скользнул сбоку и Приложил на коротком замахе кулаком в висок. Шаг вперед, и второй кочевник не успел увернуться от сильнейшего удара ногой в лицо, опрокинувшего его с седла в высокую траву. Двое степняков ушли перекатами назад, при этом один успел выхватить из ножен кривую саблю, а второй потянул нож. Увидев начало схватки, Энна-эной осторожно поползла вперед.
Юный кочевник, услышав шум внизу, бросил разглядывать темнеющую вдалеке нитку стены и прыжком вскочил на ноги, поднимая лежащий рядом лук. Наложив тетиву на стрелу, он замешкался на секунду, пытаясь сориентироваться в происходящем. Этого мгновения Энне-эной хватило, чтобы ударить стрелка ножом в спину, а потом сбить напрягшиеся ноги под колени, обхватить завалившееся назад тело и нанести еще один удар уже спереди, в сердце.
Внизу тем временем Глэд продолжил атаку. Оглушив на время двух противников, он схватился врукопашную с оставшимися. В правой руке безглазый боец сжимал короткий меч, похожий на любимый легионерами «жнец», с обоюдоострым лезвием и простой крестообразной рукоятью. В левой руке сверкающей молнией длинный нож плел стремительный рисунок, защищая бок и постоянно угрожая контратакой.
Кочевники оправились от неожиданного нападения и стремительно закружились вокруг неизвестно откуда появившегося врага, пытаясь навязать схватку на мечах и дать возможность кому-то из степняков зайти за спину противнику. Но Глэд не принял такой вариант боя и разбил поединок на ряд рваных столкновений: сначала атака противника с мечом, потом неожиданный бросок к подбирающемуся сбоку бойцу с ножом. Отогнав длинным выпадом кочевника, разворот и атака на первого. Было понятно, что в таком бешеном ритме Безглазый долго не продержится, но он и не собирался драться в одиночку.
Всхрапнув, наиболее опасный для Глэда противник покачнулся, выронил меч и повалился. Энна-эной, ни минуты не колеблясь, вогнала стрелу ему в горло. Тут же развернувшись, Глэд в длинном выпаде достал в бедро оступившегося последнего бойца и погнал его, нанося удар за ударом. Получив еще несколько ран, мужчина в халате рухнул на землю и поднял руки, прося о пощаде.
С пустившись с холма, Энна-эной посмотрела на связанных пленных, с ненавистью кидающих проклятия в сторону напавших. Глэд тем временем деловито расчищал площадку. Оглядевшись по сторонам, подтащил поближе к костру убитого и повернулся к девушке:
