нами был, а когда Илюшка кончил, я ему так и сказал… А он молчит, - я подумал,- что это он, - не понял там, или что? Илюша, - говорю, - я если чего не так сказал, так ты ответь, но вот ведь как я подумал, надо же ж, чтобы Вадим с нами совсем уж, - понимаешь? - а если он так не захочет, - так и это тоже хорошо, - так всё ясно станет нам всем, - ну, что ж тогда, - тогда мы с тобой снова одни будем, придётся, - но это правильно так, нельзя нам втихаря, - понимаешь? - или так, или… Что ж, уйдём, ты сильный, я с тобой не пропаду, мы теперь с тобой учёные, проживём и вдвоём, а ещё я хочу, чтобы… Вадим чтобы… Илюша-а, чтобы о-он с на-ами-и…

Ну, да. Расплакался я тогда, прямо Илюше в грудь и разревелся…

А Илья меня ещё теснее прижал, и шепчет мне в макушку, - как ты хочешь, Антон, так и будет, теперь всё будет только так… Вернётся вот Вадим, мы с ним и… Да нет, не будем мы с ним разговаривать, - мы его на этот вот диван затащим, и если он… то мы… Но он захочет, Тошик, мы же его любим, как же ему тогда не захотеть?..

Ещё чего-то Илья мне шептал… я успокоился, совсем хорошо мне стало… я и заснул… А разбудил нас, - Илья, оказывается, тоже задремал, - разбудил нас Вадим, он позвонил нам на мобильник, и я трубку первый схватил!

Тошик, - говорит Вадим мне в телефон, - пацаны мои родные, я возвращаюсь…

…

Я… я пока больше не буду писать, чо-то я…

Вадим:

Дела-а… Прочитал я сейчас это всё, что Антон написал… Дела.

Нет. Что-то я тоже… Пусть Илья пишет, когда с Пашкой освободится… Илья у нас сильный…

Да, дела…

Intermezzo.

Но Илья, - «Штурмовик» Ил, «Летающий танк» Илюха Титов сейчас занят со своим другом Пашкой. Чем? Да чем могут быть заняты два нормальных парня, четырнадцати с половиной лет, - не гопники, не нефоры, - ну, рэп, это так, все ж его слушают, даже и гопники слушают свой гангстарэп, - сплошняком все кругом слушают всех этих вот: «Каста», «Юг», “NTL”, этот вот ещё, как его, - “Drago”, и других ещё, имя им легион, - всех этих отпадков, - это Вадим так их про себя называет, - всех и не упомнишь… Но сейчас Ил со своим другом и одноклассником Пашей Сушко не слушают рэп, они просто прикалываются, - Пашка притащил Илюхе чумовую прогу, она вслух читает тексты в любом формате, только подгрузи их в эту «Говорилку», - и атас, помирай со смеху! Там ведь всё регулируется, - и тембр, и скорость, и сам голос, - типа женщина читает, или мужик, - так можно все настройки переколбасить, - прикол! Фича, воще, по мазе фича…

И Пашка ещё очень удивлён сегодня, - ведь Штурмовик какой-то необычный, и куда делась Илюхина… да нет, так-то Ил и весёлый всегда, и не бычит с друзьями, хотя в школе никто и не решится на него попереть, и во дворе так же, и все его уважают, полный респект, - даже кто и старше, - все ведь видели его в драке, и все ведь поняли, что для Штурмовика просто драк не бывает, для Ила драка, - это всегда бой! Да и про его опекуна, - Вадима Павловича, - тоже многие правильно понимают… А так-то, с друзьями, Илюха Титов классный, - но слова ведь Ил против не терпит обычно, и всегда он знает как лучше, - и не в том дело, что так и оказывается почти всегда, - реально лучше, - просто… Так это у него всегда получается… - «Летающий танк», одним словом. А сегодня Ил другой, таким он обычно бывает только со своим младшим братом Тохой, - вот Паша Сушко и удивлён, но приятно Паше очень, что Ил сегодня такой и с ним…

Но жизнь не может быть в кайф на постоянку, - что уж тут, Мир дуален, - и это основное положение картезианства, оно и проявляется сейчас наглядно, - хм, в реале, - Пашке на мобильник звонит его батя, и не терпящим возражения, приказным тоном велит Пашке чесать домой, нужна сейчас Сушко-старшему помощь Сушко-младшего, - у них ведь идёт стихийное бедствие, именуемое ремонтом... Дуальность, Декарт, - Notre reconnaissance, monsieur…

И снова они втроём, - да, хорошо когда есть друзья, и есть проклятая школа, и бассейн, и ещё куча забот, и фирма ведь у Вадима, - это вообще, отдельная песня, да ещё с припевом, - всё это очень здорово, это им троим нравится, - но нет ничего лучше, когда вот так вот, - втроём, и это навсегда, и нет никакой смерти, а есть только звенья изумрудной цепи, которая связывает этих троих через Вечность…

- Вадим, а скажи, тебе что, не понравилось, по ходу, что меня так называют, - «Штурмовик»? Ведь когда говорят мне «Ил», - то сразу вспоминают Ил-2.

- Ничего не имею против самолёта Ил-2, не попадал под него, а вот под Су-25 приходилось, - тоже ведь штурмовик, мать его…

- Вадим, а расскажи, - тут же распахивает свои синие-пресиние глазищи Тошик, и лезет к Вадиму на их новомодный диван, и устраивается с максимальным комфортом, и хлопает ладошкой рядом с собой, - зовёт туда же Ила, - ведь так и надо, если когда Вадим чего рассказывать будет, - втроём, потеснее…

- Ну-у… Расскажу, пожалуй. Только уговор, что сегодня будет один только этот рассказ, - устал я, пацаны, за неделю… В 92-ом мне в июле исполнилось восемнадцать, - ну, это вы знаете, - и уже двадцатого августа, почти через месяц после моего дня рождения, и через неделю после того, как грузины начали вторжение, я был в Абхазии, сразу и прямо, блин, после второго курса универа… И как-то так удачно у меня получилось: сразу удалось выйти на полковника Какалия, - он тогда был кем-то вроде командующего… - мда, ну, он мне и говорит: - Война у нас, парень, на уничтожение началась, нам помощь нужна любая, а если она ещё и от сердца… Мы, - говорит, - и апсуа-абхазы, и вообще все, кто на нашей земле с сердцем живёт, мы про такое не забудем… Куда мне тебя определить? - спрашивает… А я ж мальчишка совсем, - туда, говорю, где хуже всего. Ну, тогда везде было плохо, а хуже всего было в Ткварчели, но туда не попасть, - осада. И я в Эшеру. Грузины там через Гумисту пытались прорваться, - это наши Фермопилы были…

- Фермопилы… - шепчет Илья, и его очень красивого рисунка губы, - ну, может, самую чуточку тонковаты, - изгибаются в мечтательной улыбке…

- Да. Вот я и увидел тогда первый раз штурмовики в деле, правда, издалека, - они работали по катерам, которые морем беженцев вывозили, - самолёты были грузинские, катера абхазские, а беженцы всех национальностей.

- Нельзя же ж так! По мирным ведь нельзя, Вадим!

- Война на уничтожение, Антон, прав был Какалия. А потом, - это уже в начале октября было, начались бои за Гагру, туда наши командиры лучших собирали, а я к тому времени уже отличился… пару раз…

Тошик с Илюшкой понимающе переглядываются…

- Ну, вот, мы на Бзыби собирались, - это называется «концентрация сил для нанесения удара», - и нас было… порядком нас было, - во всяком случае, это тайной для грузин не стало, разведка у них была, какая- никакая. И Су-25 прилетели. Да только без особого толку, - горы, лес, - мы рассредоточились, - а по берегу моря, где устье Бзыби, - там сёла, ну, вот по ним штурмовики и ударили. А мы потом из руин женские и детские трупы вытаскивали, - ясно? - после этого я перестал пленных брать, - ясно, Илья?.. А уже когда мы на улицах Гагры дрались, тогда и нам от штурмовиков досталось, все три дня прилетали, - ну, наш-то отряд целый остался, но насмотрелись всякого. Авиация… Может быть, конечно, да только решалось всё на земле. А вот как раз на земле-то… Пацаны, я никогда не представлял себе, что может быть сразу столько трусов с оружием! Хм, Тошик, тебе вот Лермонтов не нравится, вон как ты с ним по литературе мучался, - но всё-таки он классик, есть у него такое: «бежали робкие грузины». Так вот, из Гагры грузины даже не бежали, они… блин, и слова-то не подобрать. В воздухе они начали растворяться, прямо на глазах! Два десятка танков побросали, целенькие машины, РПГ, автоматы на каждом углу валяются, - а город горит, сами же его и подожгли, сволочи… Раненых своих побросали, - это вообще, ни в какие ворота! Потом их российские морские погранцы вывозили… Шеварднадзе, - это президент Грузии был, он в Гагру для поддержки морального духа своих «гвардейцев» прибыл, - он из них первый драпанул отважно, на вертолёте, Герой, блядь, Социалистического Труда…

- Вадим, Вадим…