отставки назначался членом Государственного совета, я был назначен двумя годами позже ввиду оппозиции, которая была проявлена по отношению к моей кандидатуре реакционными кругами и вследствие влияния их на императора. Только благодаря энергичному протесту Столыпина эти препятствия были устранены, в результате чего я сделался членом Совета вместе с моим братом, и мы оба присоединились к партии центра.
Глава четвертая Граф Витте
Теперь мне предстоит весьма трудная задача: дать характеристику великого государственного деятеля графа Витте, которую я хочу сделать возможно более добросовестно. Немногие министры вызывали о себе столь различные суждения, высказываемые с такой страстью. Он имел значительное количество врагов, но также много восторженных поклонников, которые пользовались только превосходной степенью, когда говорили о его характере и вообще о его личности. Вряд ли кто-нибудь умел лучше, чем он, внушить к себе со стороны своих друзей столь горячую и искреннюю преданность, великолепный пример которой можно видеть у д-ра Диллона в его книге 'Россия в упадке', посвященной 'памяти моего друга, величайшего русского государственного деятеля С. Ю. Витте'.
Что касается меня, я никогда не находился под очарованием властной личности графа Витте, и, с другой стороны, Я не испытывал по отношению к нему того чувства недоброжелательности, которое он вызывал у многих своих современников, особенно у императора Николая, так и не сумевшего победить своё чувство антипатии к нему.
Я чувствую, что могу дать его описание с полной объективностью, что и постараюсь сделать.
Отличительной чертой его внешности были высокий рост и широкие плечи. Он был высок даже для России, где часто встречаются люди высокого роста, и все тело его казалось сделанным грубыми ударами топора. Его лицо имело бы тот же характер, если бы не дефекты формы носа, которые давали ему некоторое сходство с портретом Микеланджело. Его манеры были резки, по-видимому, намеренно; может быть, он практиковал это, чтобы защитить себя от смущения, которое испытывал при дворе и в высшем обществе столицы, с обстановкой которого он никогда не смог освоиться. Но, несмотря на его внешность и резкие манеры, он производил на всех впечатление человека большой силы и оригинальности.
Что всегда производило на меня неприятное впечатление, это его голос, который звучал очень резко и особенно его произношение, усвоенное им в юности, когда он жил в Одессе, где население чрезвычайно смешанное и состоит из греков, румын и других южан. Это произношение, которое было для него обычным явлением, чрезвычайно резало ухо, так как я привык к чистому и элегантному языку, употреблявшемуся нашим великим поэтом Пушкиным, языку, на котором говорили вся культурная Россия и население обеих столиц, особенно Москвы.
Граф Витте, как известно, был 'самоучка'. Он не был по рождению совсем простого происхождения: его отец, который был провинциальным чиновником иностранного происхождения (я думаю, датчанин), занимал довольно высокий пост на государственной службе, а мать принадлежала к одной из лучших фамилий России. Но, закончив образование в его родной провинции, он не начал делать бюрократической карьеры, которая являлась единственным путем к достижению высокого чина в этот период. Он поступил на службу крупной частной компании, которая владела Юго-Западными железными дорогами в России, и первые двадцать лет своей службы провёл там. Одаренный редкой энергией, он прошел все ступени службы, не уклоняясь от самых незначительных обязанностей, вплоть до должности начальника станции, и благодаря всестороннему знанию железнодорожного дела он был призван в Петербург Александром III в качестве эксперта по железнодорожному делу, столь важному в то время для России.
В Петербурге его кипучая деятельность скоро вышла за рамки специальности, и он сделался авторитетом не только по железнодорожному вопросу, но и по вопросам экономической жизни страны. Его восхождение по ступеням чиновничьей иерархии было весьма быстро, и всего через несколько лет после прибытия в Петербург он уже встал во главе министерства финансов. Он занимал этот пост (исключая 1903 – 1905 годы) до того самого дня, когда, как мы видели, сделался главой первого конституционного правительства России.
Ум графа Витте всегда был направлен на практическое разрешение вопросов; его политические и экономические взгляды не были проникнуты глубоким пониманием проблем с государственной точки зрения или подкреплены знанием законов, которые управляют жизнью человеческого общества. Этим отчасти объясняются, как я думаю, некоторые из его ошибок, но, хотя я не раз был поражён отсутствием у него того, что принято называть высокой культурой, и общей основной идеи, я не могу пойти в этом направлении так далеко, чтобы согласиться с Бомпаром, который в своей статье, напечатанной в 'Revue de Paris', высказывает мнение, что графу Витте не доставало самого элементарного знания финансовой науки.
Несмотря на это утверждение, Бомпар признает, что граф Витте был 'администратором большой интеллектуальной силы, финансистом с широким кругозором и выдающимся государственным деятелем'. Это суждение делает честь беспристрастию бывшего французского посла в Петербурге, политические разногласия которого с графом Витте никогда не прекращались, но мне кажется, что это суждение не отдает должного гениальности графа Витте. Без колебания употребляю я слово 'гениальность', потому что граф Витте в известную пору его деятельности проявил нечто большее, чем простой талант.
Можно ли с полным правом сказать, как делает это д-р Диллон в своей книге, что граф Витте был 'единственным государственным деятелем, которого дала Россия со времен Петра Великого'? Я так не думаю. Его деятельность изобиловала ошибками, от которых Россия жестоко страдала, чтобы было возможно отвести ему столь высокое место в истории страны. Я думаю, было бы более правильным сказать, что в известные периоды его деятельности благодаря смелости взглядов и решительности, с которой он проводил свои планы в жизнь, его можно поставить наряду с величайшими государственными людьми всех времен и всех наций. Но в иные времена и, к сожалению, в очень критические моменты он не оказывался на высоте положения. Это происходило скорее от недостатка характера, чем интеллекта, так как в противоположность личности Столыпина он обнаруживал себя как человек, моральные качества которого не всегда были на одном уровне с его интеллектуальной одаренностью.
Не умаляя замечательной деятельности графа Витте, всякий может отметить тот факт, что он не следовал в своей работе какой-либо определенной схеме и что она представляла разнообразные и часто противоречивые фазы. Чтобы объяснить эту аномалию, необходимо представить себе ту обстановку, которая влияла на него в течение пятнадцати лет государственной деятельности.
До провозглашения конституции 1905 года в России не было однородного кабинета министров, не было ни председателя Совета Министров, ни даже постоянного совета в полном смысле этого слова. Император в известных случаях созывал министров на совещание под своим председательством, чтобы рассмотреть тот или иной вопрос особой важности, но такие случаи бывали редки, как правило, каждый министр работал отдельно с императором и получал указания, исходящие только непосредственно от государя.
В результате получалось, что министры не были связаны между собою единством работы и даже,
