топтался у номера.

– Пошли, – все единогласно поддержали эту идею, и мы шумной компанией направились к лифту. Мой жучок «МР Малыш» уже стоял в номере ребят. Мне хватило времени на то, чтобы прикрепить его вблизи наличника. Ночь обещала быть бурной, ведь, помимо караоке-бара, я рассчитывала с помощью жучка узнать о планах Виктора и Антона.

Мы спустились в столовую, просторную и светлую. Несмотря на вечернее время, на улице было еще достаточно светло, багряный закат врывался в помещение сквозь огромные окна от потолка до пола, наполняя столовую ярким красным светом. Круглые столы, рассчитанные на шестерых, были покрыты приятными глазу зелеными скатертями с рисунками, напоминающими по форме кружева. Сервировка стола была безупречной. Многочисленные вилочки, ложечки, ножи стройными рядами лежали возле каждой тарелки. Ряд бокалов: для безалкогольных напитков, для вина, шампанского или коньяка – выстроился в центре стола. Тут же красовалась изящная вазочка с живыми цветами. Максимку многообразие столовых приборов и посуды напугало.

– Ты подскажешь мне, когда чем есть надо? – шепнул он мне на ухо.

В ответ я с улыбкой кивнула.

Столик, который числился за мной и Максимом, оказался на приличном расстоянии от того, где сидел Станислав. Но когда я попыталась подойти к администратору попросить как-нибудь уладить нашу проблему, энергичный Виктор опередил меня и в считаные минуты уладил этот вопрос. Для нашей пятерки выделили отдельный столик под номером пятьдесят.

– Приятного аппетита, – пожелал нам расторопный официант и предложил на выбор несколько горячих блюд. – Из рыбных блюд могу порекомендовать стерлядь в шампанском или фаршированного судака с рисом. Из мясных блюд куриные медальоны, баранина по-ливански или свиные рулетики с грибами.

Мы все сделали заказ и, пока он готовился, направились с пустыми тарелками к шведскому столу. Улучив момент, я шепнула Стасу на ухо:

– Будет очень кстати, если после ужина ты плохо себя почувствуешь и мы пойдем в номер.

– Не проблема, – кивнул мне Гоцульский.

Он подошел к выполнению моего поручения со всей ответственностью, поэтому еще за ужином, подготавливая почву для отступления, стал жаловаться на странный привкус одного из салатов.

– Мне кажется, он отдает кислинкой. Может, майонез испорченный?

Никому другому салат не показался кислым, хотя было высказано предположение:

– В такую жару даже в холодильнике продукты портятся.

Ужин, что называется, прошел в веселой, дружеской атмосфере. Даже Максим, который поначалу жутко комплексовал из-за своего незнания, чем есть и из какого бокала пить, вскоре расслабился и легко сумел управиться с рыбой одной вилкой, периодически помогая себе хлебом.

После ужина мы, как и планировали, направились в караоке-бар. Предварительно Станислав поинтересовался у меня:

– Пора имитировать пищевое отравление или можно хотя бы полчасика попеть? – очень уж ему хотелось расслабиться с микрофоном в руке. Меня, признаться, такое увлечение мало забавляло.

Я позволила Гоцульскому немного развлечься пением под караоке, тем более что изображать отравление было пока рано: прошло слишком мало времени после ужина.

По дороге в бар, который располагался на втором этаже отеля, Виктор старался держаться поближе ко мне и все время досаждал мне вопросами относительно салона красоты:

– А там что делают – массаж, маникюр, стрижку?

– Разумеется, как в любом приличном салоне.

– А ты, Женечка, что делала? Вижу, – он взглянул на мои волосы, – к парикмахеру ты не обращалась.

– Массаж делала, – отвечала я с некоторым раздражением. – А что?

– Да я вот тоже думаю сходить к массажисту. Что-то поясница побаливает, – он картинно пригнулся, изображая боль в спине. – Что скажешь, стоит в салон этот наведаться?

– Думаю, стоит.

– А кто там – массажист или массажистка? – не унимался Виктор.

Я уже догадалась, он сильно сомневается, что я ходила в салон красоты исключительно с целью «наведения красоты», и потому пытается подловить меня. Но мои немногословные ответы не удовлетворяли его, поэтому он пытался копать глубже.

– Виктор, если вас действительно беспокоят боли в спине, я могу порекомендовать вам своего знакомого мануального терапевта. Он великолепный специалист, за десять сеансов сделает из вас нового человека.

– Правда? С удовольствием приму ваше предложение, – улыбнулся он и вновь попытался вернуться к начатому разговору: – А тут что, плохие специалисты?

– Здесь в первую очередь салон красоты, а не лечебница. На какое-то время вам станет лучше, но мой вам совет, обратитесь к специалисту посерьезнее.

Я шагнула к Стасу, которого развлекал Антон, взяла его под руку и предложила поторопиться:

– Ну что вы как мухи сонные ползете? Пошли скорее в бар!

Мы ускорили шаг.

В караоке-баре было очень многолюдно. Это место явно не вмещало всех желающих расслабиться после сытного ужина. Маленькие столики, на которых едва помещались три кружки пива, были окружены громоздкими диванами. И на них просто яблоку негде было упасть. От едкого табачного дыма щипало глаза, от запаха перегара кружилась голова. Публика развлекала себя чем могла. Тучная женщина в облегающей блузке, подчеркивающей все складки на теле, надрывно вытягивала знакомую песню из репертуара Витаса, ужасно фальшивя и хрипя. Ей подпевали подружки, худосочные вешалки, каждая из которых держала в руке по кружке пива. На первый взгляд, свободных мест в заведении не было, но энергичный официант, заметив нас у входа, быстро подскочил и затараторил:

– Если вы хотите отдохнуть у нас, могу предложить свободный столик в соседнем зале.

– А петь там можно? – несколько грубо поинтересовался Антон.

– Можно.

– Тогда пошли.

С трудом протискиваясь между диванами, мы направились в соседний зал караоке-бара. Проходя мимо одного из столиков, на котором возвышался кальян, я взглядом встретилась с молодым симпатичным парнем. Он с наслаждением курил кальян и безучастно взирал на публику. Этого человека я уже видела сегодня днем и про себя назвала его «парень в красной футболке». Правда, сейчас он был в светлой рубашке и таких же светлых брюках, но даже в полумраке бара я разглядела в нем того самого любопытного паренька, который водит дружбу с дежурной нашего этажа. Взгляд незнакомца задержался на мне на каких-то пару секунд, затем он отвел глаза в сторону. Я пожалела, что нам приходится переходить в другой зал, откуда я не смогу наблюдать за подозрительным парнем.

Второй зал оказался ничуть не лучше первого. Здесь было так же накурено, душно и мрачно. Единственный свободный столик, который достался нам, находился практически в самом центре зала, поэтому все посетители, протискиваясь к своим местам, непременно задевали нас. Мы оказались посреди бесконечно движущейся человеческой массы, говорить о каком-то удовольствии и отдыхе не приходилось. Но Станислав намеревался исполнить что-нибудь, и я немедленно направила «певца» к караоке, которое в этом зале пустовало.

– Если хочешь что-нибудь исполнить, не теряй времени. Мне тут совсем не нравится.

– Мне тоже не нравится, – кивнул он, но к караоке все-таки поспешил.

«Не слышны в саду даже шорохи», – затянул Станислав после непродолжительного поиска подходящей песни. Голос его не отличался звонкостью, но в ноты он попадал и практически не фальшивил, что делало его исполнение вполне сносным и терпимым. Я, как полагается влюбленной, смотрела на Гоцульского с наслаждением, а когда песня подошла к завершению, отчаянно захлопала в ладоши, изображая удовольствие. Вслед за «Подмосковными вечерами» грянул «Владимирский централ». Вторую песню подряд изображать удовольствие я не решилась, моего актерского таланта на это уже не хватало, поэтому я