Виктор задумался и снова почесал бородку.

— Ну… Нет. Даже не знаю, как их зовут… Вернее, не помню… А, ну да! — неожиданно просиял он. — Был там один интересный человек, Мартин его зовут.

— Прямо так и зовут?

— Не знаю, какое у него там настоящее имя. Я его знаю как Мартина, — отрезал Мироненко.

— И как найти этого Мартина?

— Найти… найти… — повторил два раза Виктор, продолжая чесать бородку. — Есть там один парень — Женя. Он живет около дома офицеров в пятиэтажке, у него и можно узнать.

— Ну вот, а говорите, что общались мельком, — укорила я его.

— Действительно, мельком, — возразил мне Мироненко. — Один раз я этого Женю видел, когда Дина ему кассету заносила. И Мартин там тусуется. И другие. В общем, сходите туда. Хорошо, кстати, что напомнили, а то я сам не догадался бы вас туда послать.

«А вот посылать меня не надо», — про себя ответила журналисту я.

— А насчет меня… — Виктор прижал руку к груди, — очень прошу вас меня больше не беспокоить!

— Что ж, спасибо вам за координаты Жени, — вздохнула я и направилась к выходу.

Уже в машине, когда я выезжала с улицы Соборной, у меня в голове прозвучали слова Виктора: «Я вам все честно рассказал». И тут же сама себе я ответила: «Нет, парень, не все ты мне честно рассказал».

Анализируя все сказанное Виктором, я приходила к выводу, что он явно или в чем-то солгал или что- то скрыл. Но и без этого всплывало много неясных моментов.

Во-первых, охлаждение к Мироненко со стороны Дины. Чем оно было вызвано? Скорее всего тем, что в ее жизни появился психолог Максим Пименов. Лариса Черемисина упоминала, что Дина увлеклась доктором. Но потом девушка неожиданно прервала занятия и все связи с Пименовым! Конечно, я еще пока не беседовала с ним и не знала, чем она объяснила прекращение встреч и помогавшего лечения, но тем не менее. Почему она так поступила? Появился кто-то еще? Тогда где же он, этот «кто-то еще»?

Теперь беременность… Не могла Дина скрывать от Виктора такой факт, если учесть, что забеременела от него. Он это отрицает. Но что-то в его поведении заставляло меня думать, что здесь он был неискренен со мной. Неискренность проявилась сразу, как только разговор зашел о беременности его, как он говорит, бывшей подруги. Мироненко сразу замкнулся, начал нервничать. Чувствовалось, что тема была ему неприятна. А почему она должна быть неприятна, если ты легко расстался с женщиной? С чего тебе вдруг, парень, нервничать по поводу того, что она от кого-то там забеременела?

Скорее всего врет Мироненко. Забеременела Дина от него, но он отказался помогать ей решать эту проблему. И что дальше — она от горя покончила с собой? Вот так все просто? Или он ее все же убил? Не стал искать деньги на аборт, а убил, прямо как в «Американской трагедии». Но кто тогда вызвал «Скорую»? Кстати, ведь надо было еще уговорить Дину принять таблетки. Кто ж добровольно станет их пить, зная, что может отправиться на тот свет?

Но если все обстоит так, как говорит Виктор, то непонятно, где он, тот персонаж, который занял его место в сердце и жизни Дины Черемисиной? О нем не знает Лера, не знают родные, на похоронах его не было.

А Лера Павлова, между прочим, отправилась не к кому-нибудь, а к Мироненко, чтобы сообщить о смерти подруги! Значит, была уверена, что он должен об этом знать. Кстати, данный момент нужно прояснить у самой Леры — было ли ей известно, что, как утверждает Виктор, они с Диной расстались еще зимой? И если нет, то и это говорит отнюдь не в пользу Мироненко.

Теперь следующее. С чего он вдруг так уперся, не желая, чтобы я встречалась с его бывшей женой? Не хочет, чтобы ее беспокоили? Возможно, конечно, и так. Но что-то очень уж шустро он встрепенулся и воспротивился этому. Наивный парень! Я ведь все равно узнаю ее адрес, все равно ее найду. А после отказа Виктора сообщить мне координаты я только сильнее заинтересовалась бывшей супругой журналиста и их взаимоотношениями.

На повестке дня у меня сейчас стояли несколько встреч: с неформалом Женей, Максимом Пименовым и с бывшей женой Мироненко. Не стоит забывать и о необходимости новой беседы с Лерой Павловой — больше всего меня интересовали некоторые детали, характеризующие отношения Дины с Виктором. Но были у меня к ней еще и другие вопросы.

Подумав, я решила начать с Павловой, тем более что начальный этап расследования я уже отработала.

Валерия откликнулась на мое предложение о встрече охотно, не став ее откладывать и заявив деловым тоном, что через полчаса у нее будет перерыв и мы сможем встретиться в кафе, расположенном поблизости от ее работы. На том мы и договорились и через полчаса уже сидели за столиком в ожидании заказанного обеда.

— Врет! — решительно заявила Лера, выслушав мой рассказ о «показаниях» Виктора Мироненко. — Однозначно — врет! Не было у нее никого!

Я поняла, что Лера имеет в виду предположение о появлении нового кавалера в жизни Дины, и уточнила, почему она так уверена в его отсутствии.

— Потому что откуда он мог взяться? — возбужденно развела руками Лера. — Дина о нем мне не рассказывала, ее никто никогда с ним не видел, дома у нее он не появлялся, на похоронах тоже не был. Получается, что он существует только в фантазиях Мироненко. И не расставались они! Я Дину спрашивала, и она ответила, что он просто к родителям уехал на праздники, вот и все. Я еще тогда заметила, что мог бы на Новый год ее одну не оставлять, а она только вздохнула, как обычно. Так что уверена — не было у нее никого! — заключила она.

— Значит, врет… — задумчиво протянула я. — Но вот зачем?

— Чтобы скрыть свою причастность к смерти Дины! — убежденно сказала Павлова. — Видите, как он открещивается от всего? И расстались-то, мол, давно, и знать о ней ничего не знал, и забеременела не от меня… Понятно же: такую тактику он избрал, чтобы отвести подозрения.

— Хорошо, но каковы причины таких сложностей? — в упор посмотрела я на Валерию. — Неужели он настолько испугался ее беременности? Вы сами говорили, что Дина была человеком зависимым, следовательно, ее несложно было уговорить сделать аборт. А это для любого человека, для Мироненко в том числе, выход гораздо более приемлемый, чем убийство, разве не так?

— Так-то оно так, — подумав, протянула Лера. — Но, убив Леру, он избавлялся и от ребенка, и от нее.

— Ну, вы теперь противоречите сами себе, — улыбнулась я. — Разве не вы убеждали меня при первой нашей встрече, что в теперешние времена глупо считать нежелательную беременность трагедией всей жизни и идти из-за нее на крайние поступки.

Лера замолчала, насупившись и глядя перед собой.

— Но Виктор все равно врет, — наконец произнесла она. — Я же говорила: с ним и жена его жить не захотела. Я ее как-то спросила, почему они развелись, а она мне ответила очень серьезно: «С ним я не смогла бы быть счастлива». Вот так! — и Лера с видом победителя посмотрела на меня.

Собственно, слова, якобы сказанные бывшей женой Виктора, могли ничего и не значить. Меня сейчас гораздо больше заинтересовало другое: где и когда Лера и бывшая супруга Мироненко могли беседовать на подобные темы? И я незамедлительно спросила об этом свою клиентку.

— Да случайно как-то получилось. Я же говорила, что знакома с ней постольку-поскольку, — пожала плечами та. — Осенью я в больнице лежала, и там была врач по фамилии Мироненко. Ну, я заинтересовалась и спросила, не по мужу ли у нее фамилия. Так и выяснилось, что это его бывшая жена.

— В больнице? — уцепилась я за слова Леры. — А в какой?

— В третьей, — чуть удивленно ответила та. — В хирургии. А что?

— Эта женщина и теперь там работает?

— Ну, наверное, — пожала плечами Павлова. — Подругами-то мы с ней не стали, так, общались по- приятельски, пока я лежала в больнице, вот и все. А вы что, хотите с ней встретиться?