«В среду, 11 апреля, вечером, – сообщала «Русская Ривьера», – в Ливадии состоялся сеанс кинематографа, на котором присутствовали: Николай II с дочерьми, великий герцог и герцогиня Гессенские, великий князь Дмитрий Павлович, лица свиты, находившиеся в Ливадии, и другие лица. Картины удостоился демонстрировать владелец ялтинского «Иллюзиона» г. Чепатти. Сеанс кинематографа продолжался с 9 4/4 до 113/4 вечера, причем было показано 11 картин». Через месяц, в мае 1912 г., П.К. Чепатти наградили Большой золотой медалью на Аннинской ленте с надписью «За усердие», а его жене пожаловали золотые часы с короной, усыпанной бриллиантами. Надо заметить, что такие подарки – обычная практика в Министерстве Императорского двора. Все люди, так или иначе, привлекаемые к обслуживанию императорской семьи и при этом не состоявшие в придворном обслуживающем штате, как правило, получали подарки, которые они высоко ценили.
В Ливадийском театре кроме кинематографических сеансов устраивались показы «картин в натуральных красках». В течение сеанса на экране возникали красочные пейзажи России. Менялись слайды, и перед взором зрителей представали достопримечательности, памятники древнего зодчества, знаменитые архитектурные ансамбли. Автор этих «картин» – Сергей Михайлович Прокудин-Горский (1863– 1948), родоначальник русской цветной фотографии, замечательный фотомастер, ученый-химик.
Николай II благосклонно относился к начинаниям Прокудина-Горского, с удовольствием смотрел его слайды, приглашая для этого Сергея Михайловича в Царское Село и Ливадию. По указу царя Министерство путей сообщения выделило фотографу вагон для его передвижной лаборатории и обеспечило бесплатный проезд по всем железнодорожным магистралям России. Во время последних поездок по стране в 1909– 1911 гг. Прокудин-Горский сделал несколько тысяч цветных фотографий. 30 ноября 1911 г. император «присутствовал при демонстрации С. Прокудиным-Горским картин в цветной проекции Туркестана и Средней России» в Ливадии.
Работы Прокудина-Горского и в последующие приезды царской семьи демонстрировались в Ливадии. 13 декабря 1913 г. Николай II записал в дневнике: «В 9 часов поехали в Ливадийский театр, где сначала были показаны снимки цветными стеклами, а затем интересный кинематограф».
Стереоскоп.
В новом Ливадийском дворце в рабочем кабинете царя хранились в красных кожаных футлярах два небольших диапозитива в натуральных цветах на стекле, выполненные С.М. Прокудиным- Горским. Один диапозитив был с изображением государя и государыни, другой – царской семьи. После революции эти фотографические снимки на стекле отправили в Москву вместе со многими ценными вещами из Ливадийского дворца432.
По мере взросления царских детей репертуарная политика постепенно менялась. Как правило, демонстрировались документальные ленты, причем значительную часть киноматериала составляли снятые Ягельским документальные зарисовки из жизни императорской семьи. Сам Николай II и Александра Федоровна с удовольствием смотрели семейную кинохронику. Конечно, весь киноматериал оставался в семье. Только малая его часть, связанная с различными официальными мероприятиями, тиражировалась и поступала в широкий прокат. Например, сохранился официальный ролик, посвященный закладке Федоровского собора в Царском Селе.
Судя по всему, при «семье» работали два кинодокументалиста. Наряду с К.А. Ягельским семейные и официальные кинофильмы из жизни императорской семьи снимал придворный фотограф Ган. Так, 20 января 1907 г. Николай II зафиксировал в дневнике, что после завтрака он «долго гулял и катался с детьми с горы. От 5 час. до 6 1/4 Ган показывал им кинематографические снимки – комические и из пребывания на «Штандарте»».
С 1911 г. репертуар фильмов начал определять начальник Канцелярии министра Императорского двора генерал А.А. Мосолов. Он писал впоследствии, что императрица сама определила программу киносеансов: «Сначала актюалитэ (хроника. –
Николай II и его близкие любили кино. Просмотр фильмов стал одним из любимых семейных занятий. Примечательно, что император Николай II положил начало традиции личной цензуры фильмов, имевших политический подтекст. Так, 13 ноября 1911 г. в Ливадийском театре на суд императора и его окружения представили первую в истории отечественного кино полнометражную историческую киноленту режиссера В. Гончарова «Оборона Севастополя». Фильм продюсировала крупнейшая российская кинофирма «Ханжонков и К°». За картину «Оборона Севастополя» Александр Ханжонков удостоился личной награды Николая II – бриллиантового перстня.
Ханжонков, прекрасно понимая, что для его фирмы означает высочайшее покровительство, попытался немедленно развить успех. Уже 20 ноября 1911 г. он пишет прошение на имя Александры Федоровны, сообщая, что его фирмой «снята картина, инсценированная по басне Крылова «Стрекоза и Муравей», все сцены каковой картины исполнены стрекозами, жуками и муравьями. Картина эта, по отзывам английской и французской прессы, является шедевром кинематографического искусства, и подобных картин по сие время на кинематографическом рынке не появлялось. Ввиду этого осмеливаюсь обратиться к Вашему Императорскому Величеству… разрешить мне поднести означенную картину нашему Обожаемому Наследнику Цесаревичу… быть может, демонстрирование этой картины доставит удовольствие Его Императорскому Высочеству в период восстановления Его драгоценного здоровья после перенесенной болезни»434.
Таксифот («Волшебный фонарь»),
Это прошение вызвало ряд официальных запросов – от экспертных оценок художественного качества картин до запросов о политической благонадежности «подъесаула войска Донского в отставке Александра Ханжонкова». Следует заметить, что картины были действительно новаторскими для того времени (по сути – первая мультипликация), поскольку «замечательны тем, что снимки сделаны с живых стрекоз и муравьев, и из множества снимков выбраны подходящие к воспроизведению басни»435.
В результате 23 декабря 1912 г. Ханжонков переслал в Александровский дворец «ларец с тремя картинами нашей фабрики»: «Стрекоза и муравей», «Приют-корабль Наследника Цесаревича» и «Рождество обитателей леса». В знак благодарности продюсер получает «часы золотые с изображением Государственного герба с цепочкою за 125 руб.».
Пропагандистский потенциал кинематографа в самодержавной России впервые широко использовался в год 300-летия династии. К торжествам специально сняли пропагандистский художественный фильм «Избрание на царство Михаила Федоровича». Фильм «сдавали» накануне торжеств 16 февраля 1913 г. лично самодержцу. И заслужили его одобрение. В дневнике царя в этот день появилась запись: «После обеда смотрели кинематогр. «Избрание на царство Михаила Феодоровича». Хорошо и достаточно верно в историч. отношении. Потом видели веселые снимки».
В период Первой мировой войны царя много снимали. Однако в условиях системного кризиса самодержавия документальный монархический кинематограф уже не мог спасти репутацию правящей династии. Когда в залах кинотеатров крутили фронтовую хронику с участием царя «Награждение Георгиевскими крестами», в зале в голос смеялись и выкрикивали: «Батюшка с Георгием, а матушка с Григорием».
Сохранилось описание одного из киносеансов, проводимых в ближайшем окружении Николая II в Александровском дворце. Его оставил посол Франции Морис Палеолог. 12 марта 1916 г. он записал в дневнике: «Я приехал в Царское Село в пять часов. Аппарат установили в большом круглом зале, перед экраном поставлены три кресла, вокруг них – дюжина стульев. Почти тотчас же вошли император и императрица с великими княжнами и наследником-цесаревичем в сопровождении министра Двора Фредерикса с супругой, обер-гофмейстера графа Бенкендорфа с супругой, полковника Нарышкина, г-жи Буксгевден, воспитателя наследника Жильяра и несколько чинов дворцового управления. Во всех дверях столпились и выглядывают горничные и дворцовые служители. Император одет в походную форму, на императрице и великих княжнах – простые шерстяные платья, прочие дамы – в визитных туалетах.
