вальдшнеп, рябчик, 3 русака и 10 беляков; всего 27». 18 ноября: «В 12 1/2 отправился по новой Моск. – Винд. Рыб. жел. дор. на наши охотничьи места. У переезда за первой станцией сел в сани и поехал прямо к кругу. Взяли один большой загон, весьма удачный по результату. Я убил двух хороших лосей на месте, Димка Голицын – большого быка». 24 ноября: «В 12 1/2 поехал на охоту в Царско-славянский лес. Погода была скверная, дуло и шел мокрый снег. Убил лося с хорошими рогами, но всего с 4-мя отростками». 30 ноября: «После обычных докладов отправился на охоту на лосей. Взяли два круга, но стрелять не пришлось, т. к. быки прорвались назад, вышли на линию только коровы».
Это достаточно типичная подборка записей в дневнике Николая II о его охотах. Во-первых, следует отметить, что выезды на охоту не были частым делом. В относительно спокойном 1904 г. (война с японцами началась в январе этого года) царь охотился в зимний сезон четыре раза и осенью восемь раз. Всего за год он сумел выбраться на охоту только 12 раз, хотя все зависело только от его желания, поскольку организацией охот занималось целое придворное подразделение. Во-вторых, обращает на себя внимание тщательная фиксация итогов охоты вообще и своих личных результатов в частности. В-третьих, царь с удовольствием фиксирует «чрезвычайные» происшествия на охоте. Конечно, все то, что выбивалось из «запланированного» круга событий, «застревало» у него в памяти. В-четвертых, Николай II тщательно перечисляет всех участников охотничьих забав, но это была выработанная годами привычка. В-пятых, обращает на себя внимание периодически превышающее все разумные пределы количество убитой дичи. Как правило, дичь в таком количестве убивалась в царских «зоопарках» под открытым небом, в так называемых зверинцах, когда дичь в огромных количествах просто гнали под выстрел императора. Следует отметить, что это было частью дворцовых традиций, зародившихся еще в XVIII в., когда императрица Анна Иоанновна буквально наваливала горы дичи своей меткой стрельбой.
Император Николай II на утиной охоте
В последующие годы аналогичные записи с теми или иными вариациями повторялись каждый сезон. Какие бы ни происходили тревожные политические события, Николай II старался ежегодно вырваться на столь любимую им охоту. Но в записях встречаются и вариации происходящего. Так, с 1905 г. к традиционным местам охоты добавляются финские шхеры, где отдыхала императорская семья с 1905 г. Охота в шхерах носила импровизированный характер (что царь особо отмечал в дневнике), но от этого она проходила не менее масштабной. Так, на охоте в финских шхерах 5 сентября 1905 г. в качестве загонщиков задействовано 125 матросов. Правда, результаты той охоты оказались мизерными: царь убил одну (!) тетерку, а один из офицеров – лисицу и зайца, но все получили огромное удовольствие.
Примечательно, что в очень тяжелые и тревожные дни осени (октябрь – ноябрь) 1905 г., когда в стране полыхала Первая русская революция и охрана фактически изолировала Николая II в его резиденциях, царь достаточно регулярно продолжал выезжать на охоту. Любопытно, что по перечислению спутников на царской охоте можно с уверенностью фиксировать появление новых фаворитов. Так, 6 января 1906 г. Николая II впервые сопровождал на охоту генерал Д.Ф. Трепов, назначенный в октябре 1905 г. дворцовым комендантом и оказывавший огромное влияние на формирование внутренней политики этого периода.
По числу перечисленной дичи можно сделать выводы и о степени квалификации Николая II как ружейного охотника. Например, 16 января 1906 г. три охотника (Николай II, Д.Ф. Трепов и великий князь Петр Николаевич) застрелили в процессе «весьма удачной охоты» в Петергофском Знаменском фазаннике 626 штук дичи, из них 601 – фазан. Из этого количества дичи на долю Николая II пришлось 90 штук (86 фазанов, русак и 3 беляка). То есть доля его была скромной – 14,37 %. Иногда царь так и упоминал в дневнике: «Стрелял плохо». Хотя следует отметить, что количество добытой дичи для Николая II на охоте являлось не самым главным делом. В дневнике он подчеркивает, что «погода была удивительная, все наслаждались и радовались»; «как всегда чувствовал себя после охоты бодрым». С 1906 г. в организации охоты появилось весьма существенное изменение: на охоту начали выезжать на «моторах», т. е. на автомобилях. Что являлось не только данью моде, но и отвечало требованиям усиления личной охраны царя в условиях массового политического терроризма.
За организацию царской охоты отвечал довольно обширный персонал конкретной службы. Как структурное подразделение Императорского двора эта служба возникла еще в 1742 г. С 1882 г. по 14 апреля 1917 г. она действовала под названием Управление императорской охоты Министерства Императорского двора271. В ведение Управления императорской охоты входил довольно широкий круг задач: организация императорских охот; приобретение и содержание собак и лошадей; наблюдение за выездкой верховых лошадей, натаскивание собак; обучение персонала охотничьему делу; покупка и ремонт ружей; истребление хищных зверей в окрестностях загородных дворцов; надзор за частными лицами, производящими охоты.
Император Николай II на охоте в Беловеже.
Во главе этого подразделения стояли обер-егермейстеры – известные личности, десятилетиями отвечавшие за организацию царских охот. Например, более 20 лет (с 15 сентября 1852 г. по 12 января 1871 г.) подразделением руководил П.К. Фрезен, чей облик запечатлен придворным художником М. Зичи на «охотничьей» колоде карт, подаренной художником Александру II. Около 30 лет (с 6 ноября 1889 г. по 28 марта 1917 г.) во главе подразделения стоял князь Д.Б. Голицын272.
Непосредственно организацией охот ведала Охотничья часть. Ее персонал с 1857 г. базировался в Гатчине в Егерской слободе, расположенной поблизости от дворца. До настоящего времени сохранилось несколько домов, построенных еще в XIX в., с наличниками, богато украшенными резьбой. Охотничья команда в полном составе, кроме дневальных и дежурных, включала: егерей – 19 человек, стремянных – 10 человек, доезжачих – 2 человека, выжлятников – 8 человек, тенетников – 15 человек, конюшенных – 13 человек, наварщиков – 1 человек, корытничих – 2 человека, кучеров – 2 человека, лесников – 2 человека, всего 74 человека273. Кроме профессионалов к царской охоте в качестве загонщиков могли привлекаться крестьяне из окрестных деревень.
Высочайшей охотой называлась всякая охота, в которой принимали участие особы императорской фамилии. По числу охотников это были очень разные охоты. Иногда собирались весьма многочисленные компании. Так, в высочайшей охоте 24 февраля 1906 г. «в Фазаннике и за Ремизом» приняло участие 12 человек. Из них три человека274 – из «семьи», а остальные участники близкие к ним лица. Охота продолжалась с 10 часов утра до 5 часов вечера, с завтраком в Лисьих Буграх. Всего сделали более 2 тыс. выстрелов. Настреляли «по мелочам», но много. Больше всего убили фазанов (508 шт.).
Иногда охоты носили камерный, семейный характер, когда главным была не дичь, а возможность побыть на природе и отключиться от бесконечного круговорота дел. Так, 3 мая 1906 г. охотились великий князь Владимир Александрович и его жена Мария Павловна. Они приехали из Петербурга в Гатчину в 7,5 часа вечера и вернулись с охоты в 4 часа утра. За это время они сумели убить только по одному рябчику. Видимо, они приезжали на глухариную охоту, однако, как отмечено в документе, «глухари не пели»275. Николай II в те годы охотился редко. 13 сентября 1907 г. царь с женой приехали на охоту из Петергофа «на моторах». Однако они не охотились.
Охотничий дворец в Беловеже.
В Отделе рукописей Российской национальной библиотеки (РНБ) хранится уникальный документ, названный «Журналом императорской охоты № 9, составленный ловчим Владимиром Романовичем Дицем»276. В этом «Журнале…» приводятся данные охотничьих успехов всей семьи с 1884 г., тогда будущему императору исполнилось 16 лет, по 1909 г., когда Николаю II исполнился уже 41 год.
Если говорить о серьезных трофеях, то за эти годы великие князья и княгини добыли 638 830 зверей и птиц. Следовательно, в среднем за год они отстреливали по 25 553 зверя и птицы. Отдельные года оказывались особенно успешными по результатам охоты. Только в 1889 г. царственные охотники настреляли колоссальное количество зверья, почти 50 тыс. голов (49 753). В другие годы в среднем количество трофеев определялось цифрой в 5–8 тыс. голов (включая птицу). В 1898 г. общее количество добытого перевалило за 13 тыс. (13 011 голов). К сожалению, индивидуальные охотничьи успехи в «Журнале…» не выделялись, и цифры даются общим итогом.
Если брать «серьезных» зверей, то за 15 лет охотники застрелили 245 медведей, т. е. «брали»
