под начальством графа Д'Орвиллье ко входу в Канал. Адмирал Джервис получил повеление очистить Корсику и выйти из Средиземного моря. Испанский флот, вышедший из Кадикса в последних числах сентября, уже показался перед Картахеной и там соединился с отрядом из 7 линейных кораблей. 15 октября, когда на высоте острова Корсики его увидели крейсеры английской эскадры, он состоял из 26 кораблей и нескольких фрегатов. Адмирал Джервис тогда стоял на якоре в бухте Сан-Фиоренцо, с 14 кораблями. Он не знал о выходе испанского флота, и дон Жуан де Лангара мог бы с выгодой атаковать его в глубине залива, где его эскадра была заперта; но этот удобный случай нанести смертельный удар английскому могуществу был упущен, как и многие другие, и испанский адмирал пошел к Тулону, где вновь стал на якорь на том самом рейде, который за три года перед тем он оставил под огнем республиканских батарей. Там нашел он 12 французских кораблей, готовых выйти в море, и таким образом, соединенные силы обеих держав простирались, до 38 кораблей и 20 фрегатов. И эта громадная сила не могла помешать Джервису спокойно отретироваться.
Адмирал Джервис между тем с величайшей деятельностью готовился к отправлению. Бастия была очищена под надзором Нельсона; гарнизоны Кальви и Аяччио были посажены на суда и, несмотря на то, что у Джервиса оставалось лишь на несколько дней провизии, он готовился к переходу до Гибралтара. 2 ноября, всего через шесть дней после того, как дон Жуан де Лангара пришел в Тулон, к Джервису присоединился Нельсон на корабле 'Каптен'; 'Агамемнон', по ветхости своей, отослан был в Англию. Тогда английская эскадра в числе 15 кораблей и нескольких фрегатов поспешила оставить залив Сан-Фиоренцо. За нею следовал конвой транспортов с частью войск, бывших в Корсике. Купеческим судам поданы были буксиры; но однажды, при внезапной перемене ветра, два из них сошлись с кораблями, которые их буксировали, и были потоплены. В тот же день корабли 'Экселлент' и 'Каптен' лишились каждый одной из мачт. Эти два случая удлинили переход на большее время, чем можно было предполагать, и экипажи должны были довольствоваться третью обыкновенной порции. Пришлось выдавать им остатки сухарей, выслушивать их справедливые жалобы и сносить вид их страданий. Сэр Джон Джервис остался непоколебим и ни на минуту не уклонился от своего пути; но он дал экипажам обещание, что все недоданное натурой будет в точности выплачено им деньгами. Наконец 1 декабря, благодаря своей настойчивости, он имел удовольствие видеть свою эскадру в безопасности, под прикрытием батарей Гибралтара, но в Средиземном море не осталось ни одного английского корабля.
Как только эта цель была достигнута, сосредоточение значительных сил в одном пункте стало бесполезным, и накануне того дня, в который Джервис пришел в Гибралтар, испанский флот в сопровождении 5 французских кораблей под началом контр-адмирала Вилльнёва вышел из Тулона. 6 декабря он пришел в Картахену, а Вилльнёв продолжал свой путь к Бресту и прошел Гибралтарский пролив среди бела дня, с помощью попутного шторма, который не позволил английским кораблям сняться с якоря и пуститься за ним в погоню. Шторм этот, столь благоприятный Вилльнёву, был гибелен для эскадры адмирала Джервиса. Три английских корабля потащило с якорей в пролив: один из них разбился у африканского берега и половина экипажа его погибла; другой, лишившись мачт, достиг Танджерской бухты, где едва-едва не сел на каменный риф. Наконец, 16 декабря сэр Джон Джервис пошел в Лиссабон, где должен был ожидать подкреплений. Но испытания его еще не кончились: один из его кораблей сел на камень перед Танджером на высоте мыса Малабата, а другой корабль, 'Бомбей-Кестль', разбился при самом входе в Таго, на отмелях устья. Так, менее чем в два месяца, английская эскадра уменьшилась до 11 кораблей, не имев перед собой другого неприятеля, кроме бурной зимы 1796 г., которая в то же время рассеяла и экспедицию французов в Ирландию{19}. В этих критических обстоятельствах Джервис не обнаружил ни малейшей слабости; он только дал себе обещание удвоить бдительность и поправить дело с помощью деятельности. Прежде всего, он принял меры к очищению Порто-Феррайо, занятого английскими войсками 18 июля 1796 г., и опасное поручение - снять оттуда гарнизон вверено было Нельсону. Действительно, один Нельсон был способен безбоязненно проникнуть в Средиземное море среди многочисленных неприятельских отрядов, бороздивших его по всем направлениям. Он на это время оставил свой корабль и вышел из Гибралтара с двумя фрегатами: 'Бланка' и 'Минерва'. Короткое время спустя, он встретил два испанских фрегата и преследовал их. Фрегат 'Минерва', на котором он имел свой флаг, нагнал фрегат 'Сабин', бывший под командой одного из потомков Стюартов. 'Сабин' недолго мог выдерживать убийственный огонь, названный испанцами адским - огонь, которому фрегат 'Минерва' научился в строгой и взыскательной школе Джервиса, и после упорного сопротивления принужден был спустить флаг. Однако Нельсон вскоре должен был бросить свой приз перед испанской эскадрой, которая чуть было не взяла в плен его самого.
Спустя несколько дней после этого сражения он бросил якорь в Порто-Феррайо. Английский генерал, начальствовавший гарнизоном, полагал, что он не может оставить свой пост без повеления из Англии, и Нельсон должен был довольствоваться тем, что погрузил на свои суда морские запасы, перенесенные при очищении Корсики на остров Эльбу. 'Видно, эти сухопутные господа, писал пылкий коммодор, - не так часто, как мы, бывают принуждены руководствоваться собственным суждением в политике'. Оставив в Порто-Феррайо капитана Фримантля с поручением взять войска, когда им вздумается ретироваться, Нельсон на фрегате 'Минерва' отправился к мысу Сан-Винценту, где адмирал Джервис назначил ему рандеву.
18 января 1797 г. адмирал Джервис вышел из Лиссабона с 11 оставшимися у него кораблями. Он знал, что испанская эскадра должна была выйти из Картахены, и потому, направясь к Сан-Винценту, он таким образом избрал самый выгодный пункт для наблюдения за ней. Если оттуда, как можно было опасаться, испанский флот пошел бы к Гасконскому заливу, то можно было с помощью деятельных крейсеров знать о всех его движениях, тревожить его до самых берегов Франции или даже вступить с ним в бой, чтобы принудить удалиться в Кадикс. С этим намерением адмирал Джервис вместо того, чтобы поджидать посланное к нему подкрепление в Лиссабоне, назначил подкреплению рандеву у мыса Сан-Винцента, и сам спешил туда же. Но неизъяснимое преследование судьбы еще не оставляло его: новое несчастье лишило его одного из самых сильных его кораблей, и характер менее твердый непременно бы увидел в этом верное предзнаменование какого-нибудь страшного бедствия. В то время, как эскадра его выходила из Таго, один трехдечный корабль был натащен на ту же банку, на которой погиб 'Бомбей-Кестль', и, простояв на мели 48 часов, воротился в Лиссабон, срубив все мачты. Итак не более 10 кораблей осталось из этого флота, некогда столь гордого, что Нельсон был в негодовании, когда он ретировался перед 38 испанским и французскими кораблями. Но эти 10 кораблей имели столько точности, согласия и правильности в своих движениях, что, несмотря на убыль целой трети своей эскадры, сэр Джон Джервис был еще исполнен уверенности и безбоязненно шел навстречу неприятелю.
XI. Сражение при Сан-Винценте 14 февраля 1797 г.
Морские силы Англии в эту эпоху состояли из 108 линейных кораблей и 400 судов меньшего ранга, укомплектованных 120000 матросов; но этими силами нужно было охранять столько колоний, защищать интересы в стольких пунктах, что Адмиралтейство могло отправить на помощь эскадре Джервиса только 5 кораблей, отделенных на время от эскадры, крейсеровавшей к Канале. Так в продолжение всей этой войны Англия, несмотря на свое богатство, испытывала все стеснения бедности. По прибытии этого подкрепления, которое присоединилось к нему 6 февраля, Джервис снова имел под своим начальством 15 линейных кораблей, в том числе 6 100-пушечных, 4 фрегата и 2 корвета.
Впрочем, его неудачи еще не кончились. 12 февраля в мрачную и дождливую ночь, два корабля его эскадры столкнулись при повороте, и один из них, 'Куллоден', потерпел при этом такие важные повреждения, что нужно было бы отослать его в ближайший порт, если бы им не командовал самый деятельный из капитанов английского флота. Капитан Трубридж, к великому удивлению всех, кто видел его корабль на рассвете, мог после полудня объявить, что он готов идти в дело. И точно, было бы весьма некстати, если бы он в эту минуту отделился от эскадры, потому что на другой день фрегат 'Минерва', под брейд-вымпелом Нельсона, принес известие о том, что за два дня перед тем испанский флот был виден уже за проливом.
Флот этот, находившийся в то время под начальством адмирала дона Хозефа де Кордова, вышел из Картахены 1 февраля. Он состоял из 26 кораблей, в том числе 7 100-пушченых, и из 11 фрегатов. 5 февраля, на рассвете, он миновал пролив, и направил путь к Кадиксу. Свежий восточный ветер помешал ему туда войти, и 13 февраля вечером, когда он еще продолжал бороться с противным ветром, его крейсеры объявили ему о присутствии неприятеля. Испанцы, не имея известия о подкреплении, пришедшем к
