Самые странные недоразумения, случавшиеся часто в виду неприятеля, были причиной несчастий, которых легко можно было избежать. В сражении при острове Груа, вице-адмирал Вилларе-Жойез, видя, что неприятель готовится окружить его эскадру превосходящими силами, напрасно старался приказаниями, которых не понимали, заглаживать ошибки своих капитанов, принуждавшие его против воли вступить в бой. А между тем, полный воспоминаниями войны 1778 г., он умел бы для удержания кораблей лорда Бридпорта употребить все средства, предоставляемые тактикой. 'Неповиновение многих капитанов, - писал он морскому министру, - и совершенное незнание остальных, расстроили все принятые мною меры, и сердце мое сжималось, предвидя с этой минуты неизбежные несчастья'. Тогда же народный представитель Летурнер-де ла Манш, посланный с особым поручением к адмиралу Мартену, говорил то же самое.
После сражения, в котором погибли 'Санзёр' и 'Са-Ира', он пишет следующее: 'Экипажи действовали с редким мужеством, и я уверен, что эта неудача, которой причины они сами не могут понять, нисколько не уменьшит их энергии. Между офицерами заметно большое рвение, но я не могу скрыть от вас, что его не поддерживают ни опытность, ни достаточные познания, по крайней мере, по большей части'.
Сражения при острове Груа и при Гиерских островах заключили, почти в одно и то же время, в Океане и в Средиземном море, кампанию 1795 г. Кампания эта причинила новую убыль в рядах французского флота, и без того уже очень ослабленного. 6 кораблей достались в руки неприятелю, 4 погибли вовремя несчастного выхода в море адмирала Вилларе. Но, в свою очередь, контр-адмирал Ришери отбил у мыса Сан-Винцента корабль 'Санзёр', контр-адмирал Ниелли взял корабль 'Александр', а фрегаты адмирала Мартена захватили 'Бервик', и эти призы могли несколько вознаградить убыток, понесенный французами. Кроме того, важные события делали для них эту потерю не такой чувствительной: 5 апреля французы заключили мир с Пруссией; 16 мая Голландия объединилась с Францией против англичан и Испания готова была последовать ее примеру. Преимущества эти были куплены большими пожертвованиями и стоили огромных усилий. Флот в особенности пострадал в неравной борьбе: от начала войны потеряны 33 линейных корабля. Из числа этих судов неприятелю досталось 13 - от междоусобия; 7 погибло от необходимости высылать в море среди суровой зимы поспешно и дурно снаряженные экспедиции; а остальные достались англичанам на поле битвы. Между тем в течение этого периода упадка, несмотря на глубокие раны, нанесенные морской будущности французов, не было ни одного дня, столь гибельного для французского оружия, чтобы его можно было сравнить с несчастным сражением графа Де Грасса в 1782 г. в Доминикском проливе. Уже тогда английский флот был лучше выучен, но нигде не встретить у французов такого сознания своей слабости, какое несколько лет позже увидим у Вилльнёва. Под влиянием внешнего бездействия, обманчивого застоя, сменившего активность первых кампаний, должна была развиться новая морская эпоха. В течение трех лет французы не встречаются с англичанами, и только их союзники несут на себе все бремя войны. Начиная с сражения при острове Груа и до гибельной ночи при Абукире ни один французский корабль не обогатил собой английского флота. Но победы, одержанные в 1797 г. сэром Джоном Джервисом над испанцами и адмиралом Дунканом над голландцами, причинили французам более беспокойства, чем могла бы причинить потеря нескольких собственных кораблей. Эти победы ясно доказывали, какие огромные успехи сделали англичане в организации флота и в воинской дисциплине. Эти два сражения, в особенности Сан-Винцентское, можно назвать предвестниками Абукирской битвы; они начинают собою период славы, который должен был упрочить могущество Англии и заставить французов ожидать борьбы еще более неравной. И точно, когда на водах Египта Брюэй принужден был сражаться не с адмиралом Готамом, а с адмиралом Нельсоном, то корабли, ставшие смело на шпринг перед его линией, были уже не те новички, которыми безнаказанно пренебрегал адмирал Мартен - нет, это были ветераны лорда Джервиса, победители при Сан-Винценте, цвет флота, который с этого дня составлял всю гордость, всю надежду Англии.
VIII. Адмирал Джервис
Нельсон под командой лорда Гуда и адмирала Готама был свидетелем последних усилий старинной тактики. Теперь под начальством адмирала Джервиса он начинал свое образование в новой, более строгой школе, из которой тактика и дисциплина должны были выйти обновленными. День, в который адмирал Джервис поднял свой флаг на корабле 'Виктори', стоявшем тогда в заливе Сан-Фиоренцо, должен остаться вечно памятным в летописях английского флота. С него начался тот путь совершенствования, на котором флот Англии открыл тайну своих постоянных побед. Сэр Джон Джервис, уже прославившийся сражением между кораблями 'Фудройан' и 'Пегас', был около шестидесяти лет от роду, когда его назначили главнокомандующим Средиземноморской эскадрой. Полный жизни и сил, несмотря на свои преклонные лета, он принес с собой обширные планы преобразования и твердо решился испытать в большом размере приложение тех идей, превосходство которых он успел доказать на корабле 'Фудройан' в конце американской войны. Английский флот помнит еще, с каким почтительным страхом вступали на шканцы этого превосходного корабля и выдерживали строгий взгляд сурового баронета, те молодые офицеры, которые хотели поближе изучить этот образец порядка и дисциплины. 'Фудройан' был взят у французов в 1758 г., и долго считался лучшим кораблем в английском флоте, так что в сражении при Уэссане, адмирал Кеппель избрал его своим задним мателотом. Впоследствии 'Фудройан' способствовал эскадре адмирала Баррингтона овладеть кораблем 'Пегас', и Баррингтон с восторгом говорил о деятельности и решительности, какими отличился Джервис в этом преследовании. 'Какое благородное создание этот Джервис! - писал он к одному из друзей своих, - не удивительно ли, что он взял корабль одинаковой силы с его собственным, не потеряв ни одного человека?{12} Чего бы не сделала эта эскадра, если б все наши капитаны походили на него'.
И точно - единственной целью Джервиса было выполнить желание Баррингтона. Возглавив эскадру Средиземного моря, он захотел, чтобы все капитаны походили на него самого, чтобы все корабли его были похожи на корабль 'Фудройан'.
30 ноября 1795 г. фрегат, на котором находился Джервис, бросил якорь посреди эскадры, начальство над которой адмирал Готам уже с месяц тому назад передал адмиралу Гайд-Паркеру. В это время французы имели в Тулоне 13 линейных кораблей и 6 фрегатов. Шесть кораблей, отправленные из Тулона в Брест под начальством контр-адмирала Ришери, зашли в Кадикс, а Гантом крейсеровал в Архипелаге, с одним кораблем и несколькими фрегатами. Ничто не обнаруживало намерений республиканского правительства оспаривать у англичан обладание Корсикой или высылать против них новые эскадры. Эта минута спокойствия вполне согласовалась с видами Джервиса. Едва 'Виктори' поднял его флаг, как уже стало заметно присутствие нового главнокомандующего: в несколько месяцев дух эскадры совершенно изменился. Многие капитаны вздыхали о добродушном начальствовании адмирала Готама, но Нельсон, Коллингвуд, Фолей, Трубридж, Самуель Гуд, Геллоуелль, - все эти молодые моряки, сделавшиеся впоследствии украшением и славой английского флота, встрепенулись новой жизнью от прикосновения этой мощной руки. Несмотря на неудовольствия, поколебавшие впоследствии благородную и обоюдную доверенность, никто более Нельсона не отдавал справедливости счастливым усилиям адмирала Джервиса. В 1799 г. он писал к лорду Кейту: 'Великому и удивительному графу Сент-Винценту обязаны мы тем пламенем, которое нас оживляет, и страстью нашей к морскому делу'. Он же писал самому Джервису: 'Англия никогда более не увидит соединения таких кораблей, какие вы мне передали. Вам в особенности обязаны мы победой при Абукире, и я надеюсь, что Англия этого не забудет'. 'Я никогда не видал, - писал он во время кампании в Балтике, - ничего подобного двадцати кораблям, служившим в Средиземном море. Удивительно, какую скудость познаний оказывают нынешние офицеры в сравнении с теми, которые выросли в этой школе'. Через несколько лет, начальствуя Ламаншской эскадрой, лорд Джервис не переставал сожалеть об отборных капитанах, созданных им в лучшие дни его карьеры. 15 июня 1800 г. он писал лорду Спенсеру: 'Пришлите мне некоторых из офицеров, служивших со мной в Средиземном море. Я буду считать себя счастливым, когда они займут места этих старых баб, которые, под видом юношей, только обременяют эскадру'.
Принимаясь за преобразование флота, лорд Джервис обратил внимание на три предмета: на порядок, в котором содержатся суда, потому что от этого, по его мнению, зависело здоровье команды; на военное образование и на дисциплину эскадры. В эту эпоху тиф и скорбут опустошали корабельные экипажи. Употребление кислых напитков начало уже предохранять английские суда от последней болезни, но тиф еще часто бывал следствием заключения большого числа людей в малом и сыром пространстве. В то самое время, когда лорд Джервис прибыл в Средиземное море, неаполитанский корабль 'Танкреди', постигнутый этой заразой, принужден был оставить эскадру и возвратиться в Неаполь, чтобы высадить там остатки
