искать то, что тебе нужно, а совсем другое – сидеть над бездной, как пташка на жердочке, и с трудом копаться в узкой щели, перебирая ключи, пассатижи, мотки проводов, плавкие предохранители и прочую ерунду… Вот скотч, пригодится. А где же хомуты?! Он раскрыл чемоданчик пошире, но тут самолет тряхнуло и все содержимое посыпалось вниз, в пустыню с черными скалами… Черт! Самолет набирал высоту! Что происходит?!
Пнув ногой ставший ненужным чемодан, Петя Высоков машинально ощупал карманы комбинезона. Что это? А-а-а, слон… Он и не очень похож на слона, но это амулет, а амулеты всегда помогают… Скотч и пластилиновый слон. Обычный пластилин, амулетом его сделало прикосновение маленьких пальчиков Мишани… Где здесь отверстие? Скорей всего под штуцером. Его и не видно, настолько крохотное, но судя по следам масла – вот оно… Обмазываем пластилином, теперь скотч, опять пластилин, снова скотч… Вон какую гулю навертел, только долго ли она продержится? Выдержит ли давление масла, а если выдержит, то сколько? Если хотя бы половину пути – все будет в порядке! Домотаем весь скотч – маслом кашу не испортишь! Все! Ура!
Победитель всегда ощущает адреналин в крови. Энергия требовала выхода, а мочевой пузырь – освобождения, и Высоков помочился в бездну, на недалекую снежную вершину. Вот почему Симаков набрал высоту… Но сейчас ни бездна, ни вершины его совершенно не пугали. Сбросив вниз пустой чемодан, майор стал протискиваться обратно. Теперь путь прошел быстрее, и вскоре он увидел испуганное лицо штурмана.
– Ну что?!
– Все нормально! – Петя покровительственно похлопал молодого человека по плечу. – А теперь принеси ведро и выплесни во-он туда…
– Какое ведро?
– То самое. Нам еще долго лететь. Кстати, сколько времени меня не было?
– Двадцать минут…
– Вот видишь, а ты боялась! Вынесешь ведро, а потом привинтишь люк на место. Сам. А я устал.
– Конечно, конечно, товарищ майор.
В кабину вернулся совсем не тот майор Высоков, который вышел из нее полчаса назад. И дело было не в перепачканном комбинезоне и чумазом кровящем лице. В кабину вернулся победитель.
А через минуту лопасти второго двигателя ожили и вновь превратились в прозрачный круг, как, собственно, и должно было быть.
«Ту-95 РЦ» вернулся на Базу в расчетное время. Импровизированная латка на трубопроводе выстояла весь полет. Как сказал бригадир ремонтников, такого просто не может быть, ибо противоречит законам физики. Но, очевидно, одной физикой законы мироздания не исчерпываются.
Глава 4
Праздник Полнолуния
Столь крупных и ослепительно ярких звёзд на чёрном небе я уже давно не видел. Полная луна была такой громадной и близкой, что казалась не настоящей, а рисованной, как в стереокино моей молодости. Где-то в темноте ритмично били там-тамы.
Я прошелся по поселку в поисках дочери вождя. Бегиме нигде не было.
На большой поляне весёлыми огоньками мерцали крохотные костерки, вокруг которых копошились темные тени. Нгвама вроде бы занимались какими-то делами, но только для вида: их головы постоянно поворачивались к центру площади, где под бархатными дуновениями пахнущего океаном ветерка мерцали, переливались оранжево-красно-багровыми оттенками, притоптанные угли главного кострища. Это от него исходил дурманящий дух запекаемого мяса. Два туземца ходили вокруг и прибивали вспыхивающие язычки пламени длинными палками с раздвоенными концами.
В нескольких метрах, на невысоком, но широком кресле, плетённом, похоже, из ротанга, под человеческим черепом сидел, скрестив под собой ноги, вождь Твала. На его невозмутимом лице играли желто-красные отблески тлеющих углей. Глаза были прикрыты. Только ноздри раздувались, выдавая неравнодушие к дразнящему запаху. Рядом стояла невысокая скамеечка жреца Анана. Сейчас она предназначалась для меня. По обе стороны застыли воины с факелами в одной руке и копьями в другой, сзади томилась свита, нетерпеливо, должно быть от голода, переминаясь с ноги на ногу. Атмосфера голодного нетерпения гасила ощущение праздника. Видно, не так уж сытно живется великому народу нгвама!
Я медленно обошел площадь. Нервное напряжение, с которым совсем недавно относилась ко мне мужская половина племени, сейчас исчезло. Исчезла и «скелетная» раскраска: все воины, как один, нанесли на себя раскраску вождя Твалы. Угрюмые гримасы и угрожающие взгляды сменились добродушными, почтительными улыбками. Может, это объяснялось атмосферой праздника, может – признанием моего могущества, а может, просто ожиданием предстоящего пиршерства. Да и вообще, нгвама не злопамятны. Действительно: чего им долго таить обиды? Свежий воздух, простая здоровая пища, размеренная жизнь, содержащийся в гусеницах витамин F, способствующий смешливости и хорошему настроению, моментальное удовлетворение сексуальных желаний и – главное – отсутствие зависти, конкуренции, стрессов и других «прелестей» цивилизации!
Бегиме я так и не нашел, вернулся к костру и занял место рядом с вождем. Воины почтительно пропустили меня и снова сомкнулись вокруг.
Один из крутившихся вокруг кострища туземцев отложил раздвоенную палку и взял некое подобие копья с длинной и очень тонкой спицей на конце. Похоже, это заточенный ружейный шомпол.
Абориген потыкал своим орудием в тлеющие угли. Несколько раз шомпол вонзился на всю длину, после чего был внимательно осмотрен в свете факела и даже обнюхан.
– Хайме! – «Повар» взмахнул рукой, и его напарник подобием широкой тяпки стал осторожно сгребать горящие угли от центра к краям. Под углями обнаружились раскаленные камни. Их также раскатали в стороны, открывая аппетитные бело-розовые дымящиеся куски. Густой аромат дыма, жареного мяса и пряных специй вырвался на волю. Привлеченное запахами племя завороженно собралось вокруг.
Вождь Твала одним движением руки передвинул факелоносцев вперёд.
В ярком свете толстая повариха сноровисто выкладывала угощение на неизвестно откуда взявшиеся большие деревянные блюда.
– Ух! Ух! Ух! – Обняв друг друга за плечи, аборигены начали медленно двигаться по кругу, подпрыгивая и сильно ударяя пятками о землю. – Ах! Ах! Ах!
Издавая утробные звуки, народ нгвама в экстазе закружился вокруг жарких остатков очага, старательных поваров, нафаршированных душистыми травами кусков питона, вождя и капитана российской разведки Дмитрия Полянского.
Всё это выглядело до дикости неправдоподобно. И страшновато. Ведь это не просто этнографический экскурс в каменный век. Это настоящий каменный век вокруг меня! И никто не знает, что на уме у этих людей.
Я посмотрел на жуткую мимику черепа, ожившего в чередовании теней и вспышек кучки углей. Невозмутимое лицо Твалы под ним тоже напоминало череп.
Большой кусок поджаренного мяса поставили на плоский камень перед вождем. Тот, действуя острым камнем и куском расщепленного бамбука, словно ножом и вилкой, отрезал кусочек и отправил в рот. Прикрыв глаза, не суетясь и как будто не боясь обжечься, медленно прожевал.
Всё племя замерло в ожидании. Наконец Твала кивнул головой.
Хоровод радостно завопил и тут же, не переставая приплясывать и «петь», преобразовался в спираль, начинающуюся сразу за спиной вождя. У нгвама тоже, оказывается, есть очереди!
Большие блюда, как и следовало ожидать, поставили перед вождем Твалой и мной. Допущенной к ним оказалась и свита вождя.
Остальные, пританцовывая и напевая ух-ух-ух, ах-ах-ах, терпеливо ждали своей очереди – все как в цивилизованном обществе. «Повара» длинными железными ножами нарезали мясо и наделяли сначала мужчин – то ли по старшинству, то ли по цвету и длине палочки, а потом женщин и детей. Блюд у них не было. Кто-то клал пищу на большие зеленые листья, кто-то накалывал на заостренные палки, кто-то просто
