радиоактивного дерьма, закопать ее вблизи города и неплохо заработать — вот это песня! И поют ее хором. Мне же, Багире, приходится суетиться, пытаясь внести диссонанс в этот дикий хор.

Из Самары мы выехали ближе к полудню следующего дня. Припозднились, но не наша в том вина. Встав спозаранок, по пословице: «Кто рано встает — тому бог дает», мы были готовы отбыть тотчас, и не волновали нас никакие проекты с фотоиллюстрациями.

Подхватив сумки, мы сдали ключи от номеров коридорной барышне и спустились вниз, во двор гостиницы, где отстаивался со вчерашнего дня наш «Вольво». Серж навестил его с утра, почистил, огладил и приласкал. Словом, проделал все, что полагается заботливому хозяину. А проделав, вернулся, не заметив ничего необычного, а уж тем более настораживающего. Теперь же, стоило нам появиться у машины со всем походным скарбом, на наши плечи были возложены длани. Несколько хорошо одетых молодых людей с поджарыми фигурами подошли к нам с разных сторон и вежливо потребовали задержаться до прибытия представителя фирмы «Альянс». «Андроиды» — окрестила я их из-за пустых бессмысленных глаз. Когда же мы попытались послать их куда подальше и настоять на своем, глаза всех разом приняли выражение тупой озлобленности.

— А кто вы вообще такие? — попытался, возмутившись, попереть на рожон Серега, и неизвестно чем бы это кончилось, если бы во дворе гостиницы в этот момент не появились лысина и свисающие до подбородка усы Базилио.

Явление представителя, как по мановению волшебной палочки, разогнало андроидов по сторонам.

— Конфликтов не надо! — погрозил им вслед пальцем Базилио. — Конфликтов не будет, — заверил он нас и поздоровался приветливо и просто, как со старыми приятелями. — Это и есть ваше сопровождение до Тарасова. Хороши мальчики? С такими вас никто не тронет.

Не поблагодарили мы ни его, ни через него басовитого за такую о нас заботу.

Базилио привез фотографии и ксерокопию проекта переоборудования склада радиоактивных отходов под бензохранилище и вручил их, свернутые в трубку, мне. Серж тем временем успел забросить багаж в машину и завести мотор.

— Куда вы торопитесь? — воскликнул Василий, удивленный такой оперативностью.

— Мы потеряли утро. Ехать нужно. Николай Михайлович ограничил нас сроками, — объяснила я.

— А я все думаю, с чего бы?

Округлившиеся от настороженности глаза Базилио усилили его сходство с котом. Но только не с домашним. И не с бездомным. Может быть, с камышовым?

Конвоировали нас два «Рено», несмотря на потрепанный вид, стойко державшиеся впереди и сзади нашего «коня», невзирая на все упражнения Сержа с педалью газа. Я перестала обращать на них внимание после первого же десятка километров, а Сергея их присутствие раздражало, и он угрюмо молчал некоторое время, лишь насвистывал тихонько что-то. Когда же понял, что нам от них не избавиться, почувствовал необходимость прояснить для себя цель их существования и повел машину ровнее.

— Что-то чудно мне, Юль… Охрану дали до самого Тарасова, — так начал он свои рассуждения. — От каких это басмачей, интересно знать?

Мне интересно было гораздо менее, чем ему, а он гнул свое:

— А что ты скажешь, если они едут с нами в Тарасов, чтобы «пасти» потихоньку Николая Михайловича и ждать инструкций от своего начальства?

— Весьма вероятный вариант, — согласилась я очень авторитетно. — Николая Михайловича уже «пасли». Вспомни «Москвича» и «Мазду», что провожали нас. А возникший из ниоткуда посреди дороги «Феррари» Василия?

— Те могут быть еще в городе, — вполне здраво предположил Серж. — Тогда эти едут на помощь к ним. А зачем? Что за мобилизация? Не войну же они затевают? Стоит Николаю Михайловичу пожаловаться «наверх», этих вояк перешлепают, как мух на стекле. Так чего же ради?..

— Если не война, то облава, наверное, — подумала я вслух. — Или охота.

— А кого ловить?

— Павлина.

Серж только головой покрутил. Ну, мол, дела! И я губы скривила. Дескать, вот до чего дошло.

Тема себя исчерпала.

Встали мы рано, а позавтракать толком не пришлось — не до того было за всеми волнениями, и вскоре мы нашли обоюдный интерес в предложении набить желудки, не прерывая движения. Это требовало известной сноровки, а мы ее имели. После этого Серж закурил, выпуская дым тонкой струйкой в приоткрытое окно, а я, чувствуя приближение сытой дремы, включила тихонечко приемник и откинула спинку сиденья в положение «для отдыха пассажира».

Перед тем как окончательно заснуть, я услышала голос Грома, звучащий будто в телефонной трубке, оставшейся прижатой к уху со вчерашнего вечера.

— Даже если с маячком твоя затея сорвется, не страшно, Юлия, — успокаивал он меня, как бы хвалил за заслуги. Я подумала еще, что так говорит он со мной впервые с начала операции. Все время мне от него доставалось, не за одно, так за другое. — Адрес склада, благодаря тебе, теперь у нас точный. Держи, Багира, ухо востро — события надвигаются. И покидай город, чем скорее, тем лучше. Уноси свои подошвы. Береги себя, Багира. Будь осторожной. Удачи!

Проснулась я затемно, уже на подъезде к Тарасову. Серж все курил, и окно с его стороны было приоткрыто, и приемник, задыхаясь, скулил что-то про своенравную девочку.

— Юльк, не я буду, если на въезде в город не оторвусь от этих сволочей. Пусть сами добираются, куда хотят.

В темноте машина незаметно выбралась на вершину пологого холма и перед нами открылась панорама городских огней. Мы нырнули вниз, под уклон, и, набирая скорость, помчались им навстречу. Вскоре машина влилась в плотный поток себе подобных на одной из основных городских магистралей, ведущих от окраин к центру, и скорость пришлось сбросить, по сравнению с прежней, до минимума. Начались частые нудные остановки у светофоров.

На одном из перекрестков Сергей, очень удачно и быстро пробившись через транспортный поток, неожиданно свернул, подкинул газку на тихой, плохо освещенной улочке, свернул еще раз в совсем уже незаметный в темноте переулок, и мы углубились в один из спальных районов, запетляли по нему, затерялись, выдерживая тем не менее нужное направление.

К дому Николая Михайловича мы попали кружным путем. Продолжавший осторожничать Серж переулками, неизвестными мне, жительнице центра, вывел машину точно к цели и остановил у соседнего дома. Конспиратор!

И вот мы двинулись к финишу. Не знаю, как Серж, а я испытывала облегчение.

Дверь нам открыл Сашка. Без слов, с видом, еще более мрачным, чем обычно, он пропустил меня мимо себя, а Сергея остановил, положив руку на его плечо. Распорядился:

— Езжай домой и отдыхай. Машину во дворе поставишь. И будь готов явиться по первому звонку, — и в спину уже повернувшемуся, чтобы уйти, Сержу добавил: — Спасибо тебе!

Диковатым мне показалось такое обращение и пришлось вспомнить, что здесь для меня все-таки чужой монастырь.

— Ах, как вы вовремя! — проворчал Сашка, обгоняя меня, и пригласил, глянув через плечо: — Пошли.

Я прошла за ним тем же коротким темным коридорчиком и попала в гостиную. Шторы на окнах были задернуты, и в царящем здесь полумраке она показалась мне не такой уж большой, как в прошлый раз.

— Подождите здесь, — распорядился Сашка, едва я переступила порог.

Он прошел мимо двери кабинета Николая Михайловича и, поскрипывая ступенями, поднялся по лестнице на галерею. Остановившись возле одной из двух выходящих на нее дверей, осторожно постучал и произнес тихим голосом что-то неразборчивое. Постоял, то ли ожидая, то ли выслушивая ответ, и по- прежнему неторопливо отправился назад.

— Сейчас, — только и пообещал он, выходя из гостиной, и я осталась одна.

Сейчас так сейчас.