– Что ж, давайте, – согласилась я.

Я смотрела на диван в холле и невольно вспоминала Катю и нашу первую с ней встречу.

Хозяйка перехватила мой взгляд, но ей он сказал, скорее всего, о другом. Поскольку она тут же предложила мне:

– Располагайтесь, я сейчас принесу чего-нибудь выпить. Что вам?

– На ваше усмотрение.

Анна секунду поколебалась, потом все же удалилась.

Пока она отсутствовала, я пыталась собраться с мыслями. Дорога от кафе до ее дома оказалась слишком короткой, чтобы выработать хоть какой-то дальнейший план предстоящей беседы. Честно признаться, ситуация выходила несколько странной. Если следовать всем моим предыдущим умозаключениям, то получалось, что Анна Андреевна и есть убийца. Вопрос второй – тогда кто убил Семенова? Она же? По логике вещей, должно быть так. Тогда зачем госпожа Киреева пригласила меня в дом? Если она знает, что единственный настоящий свидетель ее возвращения в ту ночь мертв, к черту я ей сдалась? Не проще ли послать меня подальше и ждать, пока моей персоной не займутся соответствующие органы? Брошенный на месте второго убийства мой пистолет – верная тому гарантия.

Остается два варианта. Первый: Киреева была в ту ночь в доме, но убийца не она. Второй – Анна просто ломает комедию, выжидает время. Одновременно пытаясь запутать меня. Или же хочет выяснить что-то для себя важное? Тогда – что?

Я очень надеялась, что наш разговор продвинет меня на пути к разгадке.

Анна Андреевна не заставила себя ждать. Она появилась с бутылкой сухого мартини и двумя фужерами. Поставила все на стеклянный столик и села в свободное кресло.

– Для чего вы меня пригласили? – начала я первой, надеясь одним махом прояснить ситуацию.

– Честно признаться, я и сама толком не могу сказать.

Мадам Киреева наморщила носик и посмотрела куда-то мимо меня. Как я поняла, она всегда делала так, когда хотела сосредоточиться.

– Итак, вы утверждаете, что слышали мой голос ночью в саду? Во сколько это было? О чем... мы говорили?

Я заметила, что это самое «мы» далось Анне Андреевне с некоторым трудом.

– Давайте не так резво. – Я сразу попыталась взять инициативу в свои руки. – Ответьте мне сначала: это действительно были вы? Если так – то разговор вам известен и самой. Мне нет смысла его пересказывать. Уместнее поговорить о другом...

– Это была не я, – слегка покачала головой вдова. – Но мне важно знать, о чем разговаривали эти двое. Женщина... вы уверены, что это не Лада?

– Уверена. Она оставалась в доме. Да к тому же – ее медовый голосок трудно спутать с чьим-то другим.

– Да уж! – с неприкрытым сарказмом согласилась Анна. Желчь в ее голосе подсказывала мне, что не одна Катя из всего семейства Киреевых испытывала неприязнь к сестре Вершинина.

– О чем же они говорили?

Я не спешила отвечать на вопрос, поскольку не была уверена, выгодно ли мне делиться с ней информацией. Потом все же решилась:

– Общий смысл таков: ваш сторож пообещал что-то стянуть из сейфа в кабинете, но не нашел того, что там должно было быть. То бишь пленку. Женщина наседала на него, обвиняя в том, что Санек попросту собрался кинуть ее, решив продать другому человеку.

– Смысл? – уронила вдова, глядя на свои чрезвычайно ухоженные ногти.

– Что? – тут же уцепилась я за неосторожно оброненное слово.

– Да нет, – несколько поздно спохватилась она, – простите, я задумалась о другом.

– Да нет, – не приняла ее отговорку я. – Вы думали как раз о действиях Санька. Какой смысл продавать предмет шантажа другому? Ответ прост: деньги! Допустим, вы договорились с ним на пятьдесят тысяч, а другой человек предложил ему сто.

– Я ему ничего не предлагала!

– Я вам не верю, – откровенно призналась я, – не верю, что вы в ту ночь не возвращались на дачу и что не вы встречались с Семеновым. Почему тогда вас интересует пленка?

– А кто вам сказал, что она меня интересует?

– Вы сами и сказали.

– ???

– Своим поведением.

Мой насмешливый взгляд сделал свое дело. Действительно, зачем отрицать очевидное.

– Ладно, скажем, так. В ту ночь я не возвращалась в загородный дом. Но пленка действительно меня интересует. Если она у вас или вам известно...

– ...то вы заплатите мне деньги, – закончила я за нее фразу.

– В разумных пределах, – внесла поправку госпожа Киреева.

– А вы можете мне рассказать, как вы провели ту ночь?

– Могу. Только к чему вам это? Вы всерьез считаете, что я убила Андрея?

– Я так не считаю, – немного подумав, покачала я головой. – Но мне все же интересно знать.

«Снежная королева» неопределенно передернула точеными плечиками. Ее жест мог означать все, что угодно: «Как вы смеете задавать мне подобные вопросы, молодая нахалка?» Или же: «В этом нет никакого секрета!»

– Была дома. Выпила пару бокалов мартини, посмотрела телевизор и легла спать. А около четырех позвонил Антон и... ну, дальше вы и так все знаете.

Ничего другого я и не ожидала. Пока переваривала ответ, Анна Андреевна вновь попыталась взять инициативу в свои руки:

– Вернемся к пленке. Она у вас?

– Нет, но я догадываюсь, где ее искать.

– Где?

«Она что, за полную дуру меня держит?!»

Такая мысль невольно пришла в голову. И, наверное, не мне одной, поскольку Анна Андреевна поспешила объясниться:

– Если вы мне скажете место, то я...

– ...Я вам заплачу в разумных пределах, – вновь заканчиваю я за нее.

– Послушайте, зачем ВАМ негатив?!

– Чтобы посмотреть, что на нем. И понять, что за каша заварилась в славном домишке на Волге.

Говоря это, я встала, давая тем самым понять, что разговор окончен.

– Пятьдесят тысяч долларов, – бросила в бой последний резерв госпожа Киреева. – Пообещайте хоть, что сообщите мне, если вам предложат больше, – слышала я уже в холле ее голос, – это, кстати, и в интересах моей дочери. Раз вы о ней печетесь.

Последняя фраза хоть и была полна язвительных интонаций, но здорово смахивала на ту соломинку, за которую хватаются безнадежно тонущие.

Но я ничего не ответила. И молча покинула квартиру.

Улица встретила меня теплом летнего вечера и звуками обычной человеческой жизни. Невольно возникло ощущение, будто я только что покинула склеп.

Пока открывала водительскую дверцу, бросила осторожный взгляд на окна квартиры Киреева. Занавеска слегка колыхнулась. Это мне и нужно было увидеть! Теперь оставалось только ждать. Но торчать во дворе я не собиралась вовсе. Поэтому завела двигатель и спокойно покатила на улицу Чернышевского.

Дом располагался так, что в город можно было выехать по двум улицам. Но обе они неизменно