Она окинула помещение взглядом, покрепче прижавшись к Рику, словно позировала для фотографии. Рик посмотрел на ее отца. Он стоял у стола рядом с ледяной скульптурой, сам напоминая ее – с выбеленными сединой волосами.

Кейси с тревогой посмотрела на своего спутника.

– Мне начинает казаться, что отец разгадал наш замысел.

– Но как? – Рик и Кейси старались делать все возможное, чтобы создать иллюзию идеальных отношений.

Они регулярно появлялись вместе на публике, не препятствовали появлению слухов, да еще и сами зачастую их создавали…

– Не имею ни малейшего представления. Может быть, он чувствует, что между нами нет страсти? – Девушка надула губки. – Ты же знаешь, насколько папа любит вмешиваться в мою личную жизнь, поэтому я тебя очень прошу – постарайся меня не подвести. Иначе моя жизнь опять превратится в кошмар.

– Разумеется, я сделаю все возможное.

По правде говоря, это было не так уж трудно. Он обхватил руками лицо Кейси и нежно посмотрел на него. Но… увидел перед собой не Кейси, а растрепанные волосы, глубокие темные глаза и темно-красные губы планировщицы…

– Я, наверное, должен сказать что-то действительно романтичное, чтобы заставить тебя покраснеть, – тихо произнес он.

– Ага.

Рик наклонился поближе.

– Что можно дать очень большому слону? Очень большую посудную лавку! – прошептал он.

Кейси хихикнула и упала в его объятия.

– Дурак!..

Рик, улыбаясь, прижал к себе девушку и обвел взглядом огромный и богато украшенный зал, мраморные колонны в фойе… Все мужчины, как и он, были в черных костюмах. Женщины – в дорогих вечерних платьях и накидках, отороченных мехом. От блеска украшений было больно глазам.

Стил по-прежнему смотрел на них. Такое чувство, что старик взглядом снимал с Рика мерки – то ли для гроба, то ли для своей каминной полки. Рик нервно поежился.

Опустив руку в карман, он сжал ключи от машины. Интересно, кто-нибудь заметит, если он уйдет прямо сейчас? Если бы их роман с Кейси был настоящим, то они наверняка ускользнули бы вместе с этого скучного вечера и отправились в более романтичное место, где их бы встретили мягкий полумрак и нежная музыка…

Неожиданно у него перехватило дыхание. Ему это снится?

Незадачливая планировщица стояла в фойе. Белое платье до колен обтягивало все изгибы прекрасного тела. На ногах были изящные белые туфельки, на плечах лежала прозрачная шаль, простая золотая цепочка обвивала длинную шею.

Ее волосы были уложены все в ту же дикую прическу, то есть элегантно торчали во все стороны, а темно-красная помада сделала ее губы еще более притягательными…

Тара Эндрюс.

Рику внезапно стало жарко. Он не мог отвести взгляд от этой женщины. Черт! Мужчина несколько раз глубоко вздохнул, пытаясь подавить естественную реакцию своего тела.

Разговоры в зале стихли. Рик с трудом отвел от нее взгляд и огляделся. Не он один был заинтригован появлением этой особы.

Что, черт возьми, она здесь делает?

Томас Стил, не колеблясь ни секунды, направился к Таре. Он склонился к девушке так близко, что его седые волосы почти коснулись ее щеки. Выражение искреннего восхищения на лице старика поразило Рика. Что он задумал?

Вот девушка улыбнулась. Рик ощутил, как сжался его желудок. Вот Томас дотронулся до ее локтя и повел ее через толпу… прямо к ним!

Рик сделал глубокий вдох. Что происходит? Он выпрямился и перевел взгляд на картину на противоположной стене, лишь бы не смотреть на приближающуюся пару. Но голая грудастая тетка на холсте не вызвала у него должного восхищения. Художник явно перестарался.

Стил похлопал его по плечу.

– Я бы хотел, чтобы вы познакомились с Тарой, моим другом. Это моя дочь, Кейси, а это ее… молодой человек, Патрик.

Рик силой заставил себя выдохнуть и улыбнуться.

Глаза Тары светились спокойной уверенностью.

– Привет.

– Очень рада с вами познакомиться, Тара, – произнесла Кейси, оглядев женщину и вопросительно посмотрев на Рика.

– Взаимно, – отозвалась та спокойным голосом, переводя взгляд на Рика.

Тот сглотнул.

– Рад знакомству, Тара.

Она пожала его руку и вымученно улыбнулась. Его ладонь была такой сильной и теплой… Патрик еще крепче сжал ее руку.

– А как давно вы знакомы с Томасом?

– О, уже много, много лет, – вставил мистер Стил. – Простите, что покидаю вас, но мне нужно поговорить с вновь пришедшими гостями, – с этими словами он подмигнул Таре.

Это было безумие. Она не должна была приходить сюда!

Тара заставила себя вглядеться в лицо женщины, которой принадлежало сердце Патрика Кина. Ей бы работать моделью… Каштановые волосы были собраны в элегантный пучок, бриллиантовые серьги в изящных ушках, великолепное черное платье, которое смотрелось просто изумительно с изумрудно-зеленой шелковой шалью. Воплощение изысканности.

Как и сама мисс Стил. У нее было все – любящий отец, великолепный мужчина, готовый просить ее руки…

Тара с трудом вздохнула, пытаясь успокоить внезапно взбунтовавшиеся чувства.

– А как вы познакомились с моим отцом?

Тара оглядела зал в поисках мистера Стила. Тот увлеченно беседовал с кем-то из гостей. Она не ожидала этого. Девушка была уверена, что ей предстоит наблюдать за влюбленной парочкой издалека, но вместо этого она оказалась в центре событий.

– Как я познакомилась с вашим отцом? – переспросила Тара, пока ее мозг лихорадочно подыскивал правдоподобный ответ. – Бизнес.

– Бизнес какого рода?

Тара выразительно посмотрела на Патрика.

– Можно сказать, я решаю чужие проблемы.

Патрик скрестил руки на груди.

– А если люди не хотят, чтобы вы решали их проблемы?

Эти слова подействовали на нее как пощечина. Он что, подумал, что Тара преследует его?

– Тогда они не будут ко мне обращаться, – отозвалась девушка со всем возможным спокойствием.

– А если вместо них обратится кто-нибудь другой? – произнес Патрик низким вкрадчивым голосом.

– Значит, этот кто-нибудь заботится о них, – легко отозвалась Тара. – Но я не могу помочь клиенту, если он против.

– Да, это все очень интересно, – вставила Кейси, – но мне бы хотелось чего-нибудь выпить. Рик, ты идешь?

– Через мгновение, – пообещал Рик и обернулся к Таре, словно стоявшая перед ним задача была не сложнее, чем завязать шнурки.

Кейси пожала плечами и направилась к бару. Между Риком и Тарой воцарилось напряженное молчание.