множество жестких стульев, цветы на окнах и стол с переносной трибуной.

Теперь ничего из перечисленного, за исключением цветов, в фуршетном зале не было. Он был обставлен в европейском стиле и изобиловал маленькими диванчиками и журнальными столиками.

Вот на этих диванчиках и расположились пятнадцать горилл. Извините, но по-другому назвать их было нельзя! Все ребята были громадные, а тот объем, что природа выделила для головы, у них занимала накачанная шея.

«Боже! И с этими людьми мне придется работать!» — горестно подумала я, но выбирать не из чего! Оставалось надеяться, что парни были достаточно хорошо натасканы для того, чтобы беспрекословно выполнять инструкции.

— Вот, ребята, — проговорил Бухонин, едва мы вошли. — Распоряжения этой девушки вы и будете сегодня выполнять!

— О'кей, босс! — оскалившись, ответил на реплику Бухонина один из «ребят». — А можно ее сначала чем-нибудь наполнить?

Все присутствующие, за исключением, естественно, меня и Бухонина, заржали от этой плоской шутки. Сергей Петрович рванулся, чтобы одернуть острослова, но я остановила его! Если мне сейчас самой не настроить парней на серьезность сегодняшней работы, то лучше уж просто пойти и пристрелить Мартова. Чтобы лишить киллера удовольствия сделать это самому!

— Иди сюда, шутник! — ласково поманила я, выходя на середину комнаты. — Или ты только языком плескать горазд?

Гориллы вновь захохотали, предвкушая новую шутку, а парень с длинным язычком ленивой походкой подошел ко мне. Он глядел на меня сверху вниз, с улыбкой на губах, пытаясь угадать, что я могу учудить.

Улыбаться ему долго не пришлось. Может быть, я и поступила жестоко, однако, поверьте, миндальничать времени у меня не было! Все еще ласково глядя на парня снизу вверх, я слегка пнула его по коленной чашечке. Не сильно, чтобы не нанести травму.

Мой удар заставил его присесть, а следующий — уже подъемом по челюсти — отбросил к стене. Если при таком ударе чуть иначе повернуть стопу, то пришлось бы парню сорок дней есть манную кашу через трубочку. А так он был только слегка оглушен!

В зале мгновенно воцарилась тишина, словно рты парней заклеили скотчем. Даже Бухонин, знавший о моей подготовке, смотрел на меня с удивлением. В этой абсолютной тишине я подошла к оглушенному парню и помогла ему подняться.

— Извини, что пришлось преподать тебе наглядный урок! — проговорила я. — Но человек, с которым вам, возможно, придется сегодня столкнуться, может выглядеть еще безобидней. И вам придется учесть, что все, что умею я, умеет и он.

Ребята! — обратилась я теперь ко всем остальным. — То, что придется делать вам сегодня, возможно, самое опасное в вашей жизни! Я хочу, чтобы вы поняли это и знали, что из-за малейшей вашей ошибки может погибнуть Мартов. Я не прошу вас закрывать его грудью, но вы должны будете сделать все, что я прикажу!..

Не знаю, насколько прониклись ситуацией парни Бухонина, только никаких смешков на инструктаже больше не было. Я могла спокойно объяснить им, что от них требуется, и это меня успокоило — похоже, парни все-таки умеют подчиняться приказам.

Наша приватная беседа длилась около получаса, а затем все мы в полном составе на двух инкассаторских машинах и двух легковых выехали в «Золотой ключик».

Здание театра выглядело очень оригинально, создавая образ этакого хрустального замка в центре города. Крыша «Золотого ключика» была увенчана несколькими башенками и шпилями, верхушки которых поднимались на уровень шестого этажа.

Однако крыша театра интересовала меня только в плане проникновения с нее внутрь помещения. Сейчас она значения не имела, и осмотреть ее я собиралась в последнюю очередь.

Первым делом я расставила у обеих дверей, через которые можно было попасть внутрь «Золотого ключика», по одному из тех парней, что знали Кобелева в лицо. Их задачей было никого не впускать и не выпускать из театра. А если бы им удалось вдруг заметить поблизости кого-то, хоть отдаленно похожего на Кобелева, они должны были немедленно меня об этом известить.

Задача остальных была намного сложнее. Я разделила их так, чтобы они прощупали каждый сантиметр театра в поисках оружия или любых предметов, которые не должны находиться в этом помещении.

Я сказала им, чтобы переворачивали стулья, заглядывали в кадушки с цветами и за развешанные на стенах марионетки, но чтобы ничто, будь то станковый пулемет или сигаретная пачка, не осталось для них незамеченным!

Я прекрасно понимала, насколько малы наши шансы что-либо отыскать, но хоть в этом плане хотела быть спокойной! При том патрулировании коридоров, что запланировала я, достать что-либо, тщательно спрятанное, из тайника (даже если он у киллера есть) было бы невозможно.

Прежде чем начать поиски «полезных ископаемых», мы тщательно осмотрели все комнаты театра, начиная с билетной кассы и туалета рядом с ней, кончая каморкой вахтерши у служебного выхода.

Администрация «Золотого ключика» свои обязательства выполнила полностью, и никого, кроме лиц, указанных в списке, мы не нашли! А в списке было восемь человек: три гардеробщицы, буфетчица, вахтерша, звукооператор, электрик и сама директор театра.

Все, кроме буфетчицы, были в театре. Буфетчица же должна была приехать ровно в двенадцать, и за ее прибытием я решила проследить особо. Это была пока единственная лазейка для киллера, через которую можно было пронести в театр огнестрельное оружие. Остального я не боялась.

Зоной обыска для самой себя я выбрала сцену и ее окрестности. Почему-то мне казалось, что убийца не будет пользоваться взрывчаткой, хотя он мне об этом и не говорил. Вот только не хотела я, чтобы из-за моей излишней самоуверенности Мартов погиб от направленного взрыва!

Бухонину поручила обследовать балкон и строго-настрого наказала, чтобы туда не пускали никого, даже звукооператора! Мало ли что у него там рабочее место?! Вот только попадет он на него лишь перед началом собрания, да еще и с сопровождением!

Когда вся суета с осмотром была закончена, я собрала всех парней вместе. За исключением, естественно, тех, что стояли у дверей. Часы показывали одиннадцать пятьдесят две! Времени оставалось совсем немного, а мне было необходимо расставить охрану по объектам и объяснить им, на что обращать внимание в первую очередь.

Я поставила по два парня у входных дверей. Один обязан был проверять входящих металлоискателем, а другой — «сечь» в толпе Кобелева. Они должны оставаться на своих местах, пока Мартов не сядет в машину, чтобы покинуть театр. Ничто другое их не касалось. Даже локальная война внутри театра! Если она, конечно, возникнет…

В сам зрительный зал вели три двери — две из верхнего холла, где был буфет, и одна от служебного входа. У них занимали позиции по одному человеку, которые должны были после начала собрания войти в зал и внимательно следить за поведением людей, в нем присутствующих.

Еще один человек должен был стоять в нижнем холле у двери, ведущей мимо гардероба в подсобные помещения. В эту дверь никто не должен был входить.

Троих парней я распределила по грим-уборным актеров. Одного у входа в эти рабочие помещения артистов, а двоих — у выходов на сцену. Причем к сцене они должны были стоять спиной и не оборачиваться, что бы там ни случилось. Киллер мог провести какой-то отвлекающий маневр, и эти ребята были моей единственной надеждой избежать удара в спину!

Оставшихся четверых я разбила на пары, в которых непременно был один человек, знавший Кобелева в лицо. Во-первых, они были дополнительной страховкой охранникам у входа. А во-вторых, в случае покушения именно они должны были начинать захват убийцы.

— Ну, вот и все, что можно было сделать! — облегченно проговорила я, раздав фотороботы Смирнова. Как я и думала, сходства с Кобелевым не нашел никто! — Ищите еще и человека, похожего на этого. Если увидите, немедленно дайте мне знать.

Дальше, чтобы не было путаницы, каждый пост получил собственный номер и свое время выхода на