Мой унылый взгляд, обежав кухню по периметру, тупо остановился на раковине с грязной посудой. Делать ничего не хотелось. В оцепенении я опустилась на табурет. Мне казалось, что я пытаюсь ухватить за хвост юркую ящерицу, которая всякий раз, когда я хватаю ее, отбрасывает свой шевелящийся хвост, а сама все время ускользает.

Чуть ли не дюжина человек знает об этих гребаных документах, а я никак не могу определить их местонахождение.

Перед моим внутренним взором выстраивается не жесткая цепь четких логических умозаключений и фактов, обобщение которых к ним ведет, а простирается аморфная россыпь разрозненных звеньев.

Ну-ка встряхнись, девушка! Не время раскисать, лучше займись делом.

Отогнав сонливость, которая явилась результатом не то легкой депрессии, не то поглощенного недавно обеда, я прошла в гостиную и, упав в кресло, сняла трубку.

— Добрый день, мне бы Сергеева услышать.

— А кто его спрашивает? — спросила дамочка на том конце.

— Иванова.

— Сейчас узнаю, — трубку заполонила жужжащая пауза, сквозь которую еле-еле пробивалась музыка.

— Таня? Какими судьбами? — оживленно спросил Степан, хотя теперь я уже сомневалась, искренним ли было это оживление.

— Что, не ожидал услышать меня? — лукаво спросила я.

— Ну почему, ждал. Просто ты не часто балуешь меня общением с тобой, — с уклончивой вежливостью неторопливо ответил Степан.

— А я вот как раз хотела бы пообщаться с тобой, ты не возражаешь? Скажем, сегодня вечером, — забросила я удочку, — подъезжай ко мне.

— Я бы с удовольствием, да не знаю, когда освобожусь, работы невпроворот.

— Ну не всю же ночь ты собираешься работать? — продолжала я его прощупывать. — Позвони, как освободишься, я дома.

— Хорошо, договорились. Ты же знаешь, я всегда рад тебя видеть, — без особого энтузиазма согласился он на мою настойчивую просьбу.

— Так я жду звонка?

— Позвоню, как только освобожусь.

Я положила трубку и, наконец, переодевшись, занялась уборкой помещения, тем более стимул у меня теперь был — визит Степана.

Физический труд довольно благотворно подействовал на меня. Не знаю, прихватит ли Степан, как в прошлый раз, с собой спиртное, но что касается меня, сегодня я планировала ограничиться кофе с бутербродами. Ну, может быть, еще фрукты.

Надо сказать, что посетившее меня вчера видение, явившее мне Степана в виде какого-то мифического чудища, никак не выходило у меня из головы. И я почти уверена в том, что подобный феномен не есть следствие переутомления.

Конечно, наше сознание отфильтровывает ненужную информацию, но, пройдя школу ортодоксального психоанализа и впитав живительный опыт парапсихологии, я определенно могу сказать, что и подсознание отнюдь не что-то эфемерное, а скорее некое иероглифическое послание, ждущее своей расшифровки.

Моя интуиция редко подводила меня, а точнее будет сказать, никогда, просто я в иных случаях не смогла правильно истолковать сигналы моего подсознания.

И сейчас, ожидая Степана, я пыталась проникнуть в тайный смысл моего видения, выделить главное и отбросить ненужное.

Важным моментом было то, что Степан предстал передо мной в необычном виде. Его диспропорциональное тело могло быть истолковано как указание на какой-то внутренний дефект или некую темную сторону его натуры.

Наверное, торопиться с выводами не стоит, хотя определенные предположения следует сделать.

Телефон упорно молчал, несмотря на то что часовая стрелка подходила уже к цифре «девять». Я набрала телефон редакции, но, кроме длинных гудков, ничего не услышала. Тогда я позвонила на проходную.

— Добрый вечер, — как можно любезней проворковала я, — не знаете ли вы, в редакции «Тарасовских известий» кто-нибудь есть?

— Да что ты, милочка, уж почитай часа два, как все ушли, — прошамкал старушечий голос.

— А вы случайно Сергеева не знаете?

— Кто ж его не знает, конечно, знаю.

— А он что, тоже ушел?

— Да я ж тебе сказала — все как есть ушли, — назидательно сказала вахтерша.

— Спасибо, — протянула я и нажала на рычаг, продолжая держать трубку возле уха.

Вот тебе и Степан, подумала я с горькой иронией.

Я быстро набрала его домашний номер. После третьего гудка трубку сняли.

— Алло, — пропел грудной женский голос.

Наверное, жена, подумала я.

— Добрый вечер, Степана Борисовича пригласите, пожалуйста.

— Его нет, что-нибудь ему передать? — вежливо спросила женщина.

— Передайте, что звонила Иванова. А вы не знаете, когда он будет?

— Он иногда допоздна задерживается.

— А где он сейчас, вы не знаете? — настаивала я.

— Нет, — коротко ответила женщина.

— Тогда до свидания, — устало выдохнула я и повесила трубку.

Если Степана действительно нет дома, то что можно думать по поводу его теперешнего местопребывания? Чем он занят? Работа, алкоголь, друзья, женщина? Я могла выбрать что угодно, сделать любое предположение. Ясно одно: со мной он встречаться не желает.

Часовая стрелка прошла еще четверть циферблата, отмерив три часа пустого ожидания. Что ж, утро вечера мудренее. Дождемся завтрашнего дня.

Утро выдалось ветреное и промозглое. В семь ноль-ноль я, сидя в машине, уже караулила Степана у его дома. Мне пришлось пялить глаза на дверь его подъезда целый час, прежде чем я заметила его длинное серое пальто и черную фетровую шляпу. Вжав голову в плечи и подняв воротник, он торопливой походкой направился к остановке. Я проехала метров тридцать вдоль тротуара и догнала его. Поравнявшись с ним, я опустила стекло и как ни в чем не бывало окликнула:

— Привет, Степа, торопишься? Садись, подвезу.

Он вздрогнул от неожиданности, но, спохватившись, натужно улыбнулся.

— Вот так встреча! Какими судьбами? — Можно было подумать, что мы ни о чем вчера не договаривались.

— Присаживайся, — я открыла дверцу.

Ему ничего не оставалось делать, как сесть рядом со мной.

Я подумала, что наскоком его не возмешь, и начала издалека.

— Как продвигается расследование?

— Как всегда, — он махнул рукой.

— Думаешь, никого не найдут? Ведь лучшие люди занимаются.

— А, видела статью?

— Вчера прочла, — ответила я, не поворачивая головы в его сторону.

— И как твое мнение? — спросил он без особого интереса.

— Честно?

— Ну конечно!