Танского монаха. Потому-то, пленив Великого Мудреца, он и принял облик мальчика-послушника, чтобы осуществить задуманное. Откуда было ему знать, что благодаря Хозяину Пустоты Сунь Укун уже пробудился от наваждений. Поистине:

Между тем, Сунь Укун, влекомый вихрем, еще в воздухе заметил рядом с учителем мальчика- послушника, над которым на тысячу саженей вверх поднимались нечестивые испарения. Сунь Укун сразу понял, что перед ним превращение духа Страсть-Рыбы. Он вынул из уха свой волшебный посох и недолго думая ударил им со всей силы по новому послушнику. Тот вдруг превратился в труп Страсть-Рыбы, а из ее пасти вылетел красный лучсвета. Сунь Укун проводил его взглядом и увидел внутри луча башню. На башне стоял владыка Чу и кричал: 'Прошу тебя, Красавица Юй! Прошу...' Потом красный луч полетел на Юго- Восток и исчез.

— Укун, я умираю с голоду, — сказал Танский монах.

Тут Сунь Укун поспешно обернулся к учителю, низко поклонился и рассказал ему про все свои приключения.

Поначалу, не найдя нигде Сунь Укуна, Танский монах встревожился. Когда Сунь Укун вернулся и убил его нового ученика, монах разгневался и только собрался хорошенько отругать Сунь Укуна, как увидел, что новый послушник превратился в труп Макрели. Тогда он понял, что у Сунь Укуна были добрые намерения, а мальчик-послушник на самом деле страшное чудише. А когда Сунь Укун рассказал ему, какое это жестокое и коварное чудище, гнев сменился радостью.

— Тебе пришлось нелегко, мой ученик! — воскликнул он.

— Укун повеселился в свое удовольствие, — сказал Чжу Бацзе, — а его забавы называют тяготами. В таком случае, когда мы попадаем в настоящую переделку, учитель скажет, что мы просто развлекаемся!

Танский монах велел Чжу Бацзе замолчать и спросил Сунь Укуна:

— Укун, ты провел несколько дней в Зеленом-Зеленом Мире. Почему же у нас тут минуло только два часа?

— Хотя сознание может обманывать, время не обманывает, — ответил Сунь Укун.

— А что длится дольше — сознание или время? — спросил Танский монах.

— Когда сознание всякий миг уходит — это Будда. Когда время всякий миг уходит — это дьявол, — ответил Сунь Укун.

— Теперь чудище уничтожено и мир наконец очищен, — сказал Шасэн. — Почему бы тебе, Укун, не сходить снова в ближайшую деревню и не попросить еды? Пусть учитель отдохнет здесь немного, а потом мы пойдем дальше на Запад.

— Хорошо! — ответил Сунь Укун. Не успел он пройти сотни шагов, как повстречал местное божество земли.

— Ну и хорош же ты! — вскричал Сунь Укун. — Третьего дня я тебя искал, хотел кое о чем расспросить, читал заклинания, а ты так и не явился! Что-то ты больно заважничал! Ну-ка, ложись, я всыплю тебе сотню палок! А потом поговорим.

— Уважаемый Великий Мудрец, — ответил Бог Земли. — Демон страстей утащил вас за край Небес, а мои силы ограничены. Как мог я подняться выше Неба? Прошу вас, Великий Мудрец, соразмерьте мои заслуги с моей виной.

— А какие у тебя заслуги? — спросил Сунь Укун.

— Я собственноручно вынул из уха Чжу Бацзе комочек из цветов, — ответил Бог Земли.

Тогда Сунь Укун отпустил Бога Земли, взвился ввысь и стал искать место, где можно было бы попросить ему. Вдали он увидел дорожку среди цветущих персиков и струйку дыма, поднимавшуюся из глубины рощи. Сунь Укун спустился с облака и пошел к роще. Там он увидел красивый домик, вошел в него и только собрался кликнуть хозяев, чтобы попросить у них подаяние, как вдруг очутился в комнате для занятий, где перед раскрытой книгой сидел в окружении учеников учитель. Вы хотите знать, какое изречение он толковал? А вот какое: 'Оно охватывает Небо и Землю, и из него ничего не ускользает'.

Все, о чем говорится в 'Дополнении к Путешествию на Запад', — это всего-навсего мир Страсть-Рыбы. Но это становится известно только в самом конце. Книга написана большим мастером. 

Здесь и далее стихи в переводе И. Смирнова.

Имеется в виду Ян Гуйфэй, любимая наложница танского императора Сюаньцзана (712— 755).

Гатха — жанр буддийской назидательной поэзии.

Чань — одна из самых популярных буддийских школ в Китае. Под «книжным чань» здесь подразумевается подмена подлинной просветленности сознания схоластическими рассуждениями.

По преданию, золоченый посох принадлежал еще легендарному правителю древности Юю. В главе третьей «Путешествия на Запад» описывается, как Обезьяна добыла посох у Царя-Дракона Восточного моря, с помощью волшебства уменьшила его так, что тот стал помещаться в ухе, но в битве вновь достигал гигантских размеров.