– Разве вы не видите, я волосы покрасила, – сказала я, кокетливо поправляя прическу и улыбаясь ему как можно обаятельнее. Он с минуту рассматривал меня. Еще раз «просканировал» мои права и козырнул мне:

– Все в порядке, – он вернул мне права, и я поехала своей дорогой. Дома я разделась, приняла душ и рухнула в постель. Было уже три часа ночи.

Утром я доставила себе удовольствие поспать до одиннадцати. Проснувшись, некоторое время потягивалась, лежа в постели и вспоминая вчерашние события. Потом встала, сделала небольшую разминку, умылась, окончательно смыв с лица веснушки, которые мне так не шли. И отправилась в кухню, наслаждаться утренним кофе. Я положила перед собой карточку больной, которую стащила вчера из клиники. Потягивая кофе и покуривая сигаретку, я листала эту карточку, пытаясь понять, почему так внезапно умерла эта женщина. Вот она поступила тридцать первого июля с жалобами на боль внизу живота. Чайников поставил ей диагноз – внематочная беременность, положил ее в стационар, но операцию почему- то делать не стал, а прописал ей антибиотики… так, еще какое-то лечение назначил… а первого августа ночью женщина умерла! Смерть – внезапная. И это произошло три года тому назад… Стоп! А что это у нас с числом? Ну-ка, ну-ка… Я достала лупу и попыталась рассмотреть в нее дату, когда Яловенко обратилась в клинику. Тридцать первое? Нет, здесь явно что-то подтирали… Бумага размахрилась. При беглом прочтении, конечно, это незаметно, но если присмотреться… Так, так, это уже кое-что! Это называется фальсификацией. А зачем кому-то исправлять то, что уже было написано? Только затем, чтобы что-то скрыть. Допустим, больная Яловенко поступила не тридцать первого, а раньше – позже-то уже некуда, последний день месяца. Так, значит, она поступила раньше, а умерла первого августа. О чем это говорит? О том, что доктор Чайников хотел скрыть дату поступления больной. Значит, имелась причина ее скрыть. Значит, Чайников что-то напортачил с этой Яловенко. И почему он сразу не сделал ей операцию? Игорь говорил, что с таким диагнозом оперируют в срочном порядке. А эту женщину Чайников оперировать не стал. Так, и что же мне делать с этой карточкой? Отдать ее моему другу Андрею Мельникову на экспертизу? Похоже, придется именно так и сделать. И еще: надо попросить его узнать об этой женщине все, что можно. Я подошла к телефону и набрала рабочий номер Андрея:

– Андрюша? Привет, это я, Татьяна.

– Здравствуй, радость, давненько я тебя не слышал. Как твое «ничего»?

– У меня все нормально, продолжаю расследование смерти доктора.

– Это того, кто грибочков поел? Еще не закончила?

– Нет, но дело идет к завершению. И в связи с этим у меня к тебе просьба…

– Да кто бы сомневался! Ты просто так не звонишь, все норовишь попросить чего-нибудь.

– Андрюш, так ведь я не за так! Готова возместить материально ваши моральные усилия. С меня – коньяк!

– А споить меня не боишься, мать?

– Мужчины, сильные духом, не спиваются.

– Спасибо за комплимент. Ну, давай, что там у тебя?

– Андрюш, смотри: жила-была некая гражданка, Яловенко Галина Аркадьевна, восьмидесятого года рождения. Три года тому назад она легла в клинику того самого доктора, о котором я у тебя просила сведения всякие… Ну, сколько денег у него лежит на сберкнижке, помнишь?

– А, да, было, было. И что?

– Тридцать первого июля она в клинику легла, а первого августа умерла. В ее карточке имеются исправления, следы от подтирок… и вообще там что-то нечисто. Мне надо знать про эту даму как можно больше, ну, ты понимаешь: ее девичья фамилия, кто ее муж, есть ли дети… все, что можно. И хорошо бы, если бы ее карточку посмотрел эксперт. Эти подтирки мне очень не нравятся! Такое ощущение, что и легла она не в тот день, и при ее поступлении диагноз был другой… Вот такой расклад.

– Значит, Тань, ты была права, считая, что этот Айболит отравился не самостоятельно?

– Андрюша! Айболит был ветеринаром! А наш доктор лечил самую прекрасную часть человечества.

– Кстати, как его фамилия, я забыл? Кастрюлькин, кажется? Или нет, но что-то похожее.

– Чайников.

– А, ну да…Так это он нахимичил с карточкой?

– Похоже, что так.

– Ладно, Тань, привози эту карточку, я покажу ее кое-кому. Есть у меня один мастер по этой части.

– Андрюш, так, может, мне и ему коньяк поставить?

– Он еще званием не вышел, чтобы коньяки распивать! Вот поработает с мое, тогда посмотрим. Давай вези свою карточку.

– Да не мою, а Яловенко! Сейчас приеду, Андрюша, я мигом…

Я положила трубку и быстро начала собираться. Когда я уже стояла на пороге и обувалась, зазвонил телефон. Пришлось вернуться в комнату и взять трубку:

– Я слушаю.

– Здравствуйте, Татьяна. Догадайтесь, кто говорит? Если угадаете, сообщу вам хорошую новость.

Голос был очень знакомый. Да и манера говорить… Но думать некогда, меня Андрей ждет. Я уже собралась сказать: «Сдаюсь!», как вдруг меня осенило: шутник-патологоанатом! Рудых!

– Борис Ефимович, я вас узнала! Здравствуйте!

– И вам не болеть, красавица! Ну, в таком разе скажу я вам хорошую новость. Есть у меня один знакомый, специалист по ядам. Я рассказал ему о загадочном отравлении доктора Чайникова, и он заявил, что, похоже, знает разгадку. Но сообщить он хочет это лично вам. Интересует вас это?

– Да, конечно! Пишу телефон…

Борис Ефимович продиктовал мне номер своего знакомого, его звали Ветровым Геннадием Александровичем. Я удивилась и переспросила, но Борис Ефимович сказал:

– Точно, Ветров, но к юмористу, известному и всеми любимому, он не имеет отношения. Просто однофамилец и тезка. Так что звоните, удачи вам!

– До свидания и спасибо, Борис Ефимович!

Я положила трубку. Неужели?! Повезло?.. Посмотрим!

Меньше чем через час я подходила к кабинету Андрея. Я постучала, и он вышел ко мне.

– Тань… ты… Ты что с волосами сделала?! – Он вытаращил глаза.

– Покрасилась, как видишь.

– С ума сошла! Тебе не идет! Немедленно перекрасься! – завопил он.

– Ладно, как скажешь.

– Так… Пригласить тебя к себе не могу, я там не один… Что, принесла? Давай! А это что, в пакете?

– То, до чего другие званием не вышли… – хмыкнула я.

– Понятно. Ну, давай, а то мне некогда. Я позвоню…

Андрей скрылся за дверью, а я спустилась к выходу. Сев в машину, набрала тот номер, который мне дал Борис Ефимович:

– Алло? Геннадий Александрович?

– Да, я. Слушаю.

– Здравствуйте. Вас беспокоит частный детектив Татьяна Иванова. Борис Ефимович дал мне ваш номер и сказал, что вы – большой специалист по ядам и можете разгадать одну загадку…

– Да, да, конечно.

– Как бы нам с вами увидеться?

– Я работаю в лаборатории, но ко мне вас не пустят. Давайте сделаем так. В половине первого я пойду на обед. Сможете подъехать ко мне?

– Конечно, диктуйте адрес…

Геннадий Александрович продиктовал мне адрес научного института. До половины первого у меня еще было время, и я решила перекусить в кафе. Поедая заказанную пиццу и салат с креветками, я размышляла о том, как все, в сущности, обманчиво в этом мире. Вот, например, был такой доктор Чайников. Все думали, что он хороший специалист и друг просто замечательный. В общем, человек во всех отношениях положительный. И тут – на тебе! Открываются такие подробности из его жизни и работы, что просто – тихий