И вот теперь, после того как мы обсудили в трех главах, посвященных скандинавскому обществу, природные особенности трех северных стран, расовые признаки, язык, социальную иерархию, занятия, религию, искусство и право скандинавских народов, описали, пусть достаточно бегло, события, происходившие в рассматриваемый период в Норвегии, Швеции и Дании, и экспансию викингов за море, у автора и читателя может возникнуть некое искушение. Хочется нарисовать портрет «типичного» викинга и поместить его в каталог «исторических типов» с соответствующей подписью и инвентарным номером. Соблазн безусловно велик, но задача, которую мы при этом перед собой ставим, маловыполнима и просто бессмысленна. Харальд Суровый, проведший тридцать пять лет в битвах, прославленный воин, чей путь начался в Малой Азии и закончился у Стемфордского моста, был викингом, равно как и его отец, Сигурд Свинья, который всю жизнь прожил дома, присматривая за полями и лугами, скотиной и мастерскими. Викингами были Хэстен, приведший «огромное войско» данов в Англию в начале 890-х гг., и Оттар, который привез королю Альфреду моржовый клык и рассказывал своему лорду о северных землях. Этим именем можно назвать и мародеров, грабивших церкви в Англии, Ирландии и Франции, и усебергских резчиков или мастеров из Маммена. Те, кто говорил «законом держится наша земля, беззаконием рушится», и те, кто вершил родовую месть, купцы и пираты, путешественники и колонисты, скальды и рассказчики саг – все это викинги. Конунги, усилиями которых скандинавские страны стали частью христианского мира, – конунги викингов. Короче говоря, чтобы нарисовать портрет викинга, надо пересказать заново содержание этой книги, но даже и тогда у нас не получится цельного образа.

Но можно подойти к проблеме иначе. Людям во все времена было свойственно создавать некий идеал, в соответствии с которым они оценивали себя, и этот образ может сказать немало о национальном характере и мироощущении народа, его породившего. Если говорить конкретно об эпохе викингов, чужеземные хроники, скальдическая поэзия и легенды дают нам в достаточном количестве необходимый материал. Рёгнвальд Кали, ярл Оркнейских островов (1135–1158) так перечислял в висе свои достоинства:

Традиция приписывает конунгу Харальду Суровому весьма показательное замечание о Гицуре сыне Ислейва, епископе Исландии, что тот мог бы быть конунгом, или предводителем викингов, или епископом. Судя по скальдической поэзии, главными достоинствами мужчины считались доблесть, верность и щедрость. Величайший из скальдов, Эгиль сын Скаллагрима в драпе «Выкуп головы» прославляет Эйрика Кровавая Секира в таких выражениях[165]:

В замечательной драпе, которую Эгиль сложил для своего близкого друга, херсира Аринбьёрна, он прославляет его стойкость, верность и щедрость:

Тот, кто не обладал этими достоинствами и вдобавок удачей (ибо «одно дело доблесть, а другое – удача»), едва ли мог снискать себе доброе имя, а тем более похвалу скальдов. Но в наиболее полном виде викингский кодекс поведения представлен не в героических песнях или хвалебных драпах, а в мифологических песнях «Старшей Эдды», в первую очередь – в «Речах Высокого». Эта длинная песня, состоящая из 164 строф, была записана в XIII в., однако, по общему мнению, она, хотя и подвергалась редактированию, все же передает, достаточно точно, устную языческую традицию. Житейская мудрость, запечатленная в ней, совершенно не согласуется ни с одним из расхожих представлений о викингах. Она не подходит сверхчеловеку, приверженцу безликой Судьбы, яростно рвущемуся навстречу року и собственной гибели, но обязательно изрекающему на прощание некую глубокомысленную сентенцию. Чужда она и чистокровному, чистоплотному северному джентльмену, который с невинным любопытством взирает ясными голубыми глазами на все безобразия своих южных соседей, и кровожадному пирату, грабителю и насильнику, чей любимый напиток – мед из черепа убитого врага.

Заповеди, наставления, предупреждения и поговорки, бытовавшие в Норвегии и Исландии начала X в., в той форме, в какой они изложены Высоким (Одином), прежде всего разумны. Это советы человеку, который хочет, по возможности, жить счастливо, добиться успеха, заслужить любовь друзей и уважение соседей и избежать неприятностей. Отдельные строфы поэмы, выбранные автором произвольно, но все же не наугад, по его мнению, достаточно показательны.

Следует привечать друзей и соседей, жить на широкую ногу, но при этом не терять головы.

Жизнь хороша сама по себе. Надо уметь ей радоваться и постараться оставить по себе добрую память. Лучшее, чего можно желать, – жить и быть счастливым.