довольно заурчал. Фу, неудобно получилось: я заметила, как Ксения, принимая у домработницы поднос, отвернулась, чтобы скрыть улыбку. С той же торжествующе-ехидной усмешечкой девушка принялась разливать по чашкам кофе.

Я поинтересовалась, как зовут эту болезненного вида безмолвную особу, что принесла нам «напиток богов».

— Настя, — ответила Маргарита. — Мы зовем ее просто Настя.

— Анастасия Белова, — вставила младшая сестра. — Ей очень идет ее фамилия, правда?

Действительно, идет.

— Она помогает маме по хозяйству и присматривает за девочками, — продолжила Рита.

— …и при этом вечно сует нос не в свои дела! — раздраженно перебила сестру Ксения.

Так я и думала! Обязательно надо побеседовать с этой Настей. Но — наедине.

А сейчас, пожалуй, пора откланяться. Вот только допью кофе.

Я попросила разрешения еще раз — если понадобится — встретиться с Маргаритой и перед уходом оставила Насте свой телефон, как говорится, на всякий случай.

Однако меня ждал сюрприз: на время расследования Королев предоставил в мое распоряжение одну из своих машин вместе с шофером — веселым лихачом Мишей. Стоит ли говорить, как я обрадовалась.

Пообещав известному бизнесмену держать его в курсе всех новостей, я распрощалась с этим суетливым семейством.

— Ну-с, Татьяна Александровна, куда едем? — Миша театральным жестом положил руки на руль.

— Вперед! — Я поерзала, поудобней устраиваясь на заднем сиденье.

Между прочим, вполне определенный ответ: узкая дорога меж домов позволяла ехать только прямо.

Машина легко тронулась с места.

— Миша, у нас сегодня напряженный график. Сначала меня следует доставить в парикмахерскую, ту, что в доме Маргариты Вадимовны; затем проводить по магазинам, потом снова привезти к дому Баргомистровых, и уже совсем-совсем вечером, в полной темноте, потому что раньше не успеем, подбросить поближе к родным пенатам.

У шофера вытянулось лицо. Я решила, что Миша недоволен обещанным «напряженным графиком», оказалось — ничего подобного! Парень, видно, открытый, а посему о причине разочарования выпалил сразу же:

— Я-то думал, что супердетективы не занимаются глупостями вроде парикмахерских и ходьбы по магазинам!

«Супердетектив» мне, конечно, польстил. Пришлось, однако, объяснить, что и оные «хочут кушать» не меньше простых смертных. А уж выглядеть всегда красивой женщина-детектив просто обязана.

— К тому же в парикмахерскую и по магазинам мы едем, что называется, по работе: нужно проверить алиби Маргариты Вадимовны.

Кажется, мой исчерпывающий ответ водителя удовлетворил.

— А кстати, Миша, что вы сами думаете по поводу этого убийства?

— Ничего, — Миша даже плечами пожал для убедительности. — Жалко мужика. Я, правда, не знал его, но все равно жалко. Маргарита Вадимовна, как ни зайду в дом, все время в слезах.

— Они были счастливы? — спросила я больше для проформы.

— Думаю, да. Ксюха, правда, мешала им немного — ревновала, что ли, — но, в общем, счастливы.

— Ревновала?!

— Ну… я не так выразился. Она несчастная, эта Ксюха: вечно ей в любви не везло, все какие-то подлецы попадались. А тут — счастье сестры рядом: любящий муж, двое детишек.

Вот оно как все оборачивается. Зависть-матушка — это вам не шутки. Но от зависти канделябрами не убивают. Запутанная история…

— Миша, как, по-вашему, сестры дружны между собой?

— Да! — уверенно ответил шофер. — Они часто встречались, в гости вместе ходили. Ксюха с девчонками любит повозиться; к Маргарите Вадимовне все время ездила, помогала… И сейчас опекает сестру как может…

У меня зародилось подозрение, что это все — Ксюха да Ксюха…

— Миша, простите за некорректный вопрос: вам нравится сестра Риты?

— Я люблю ее, — просто ответил мой возница.

В неловкое положение я попала.

— Извините…

Миша, как молодой бычок, помотал головой.

— Да ерунда это все, Татьяна Александровна! Она меня не любит — вот что главное…

Мне захотелось сменить тему разговора. Проклятое любопытство! Что стоило промолчать — не причинила бы боль хорошему человеку. Вот идиотка!

Ругая себя последними словами, я мучительно пыталась придумать, что бы такое сказать посмешнее, чтобы развеселить Мишу и загладить свою вину. И, как назло, не могла вспомнить ничего, заслуживающего внимания.

— Приехали! — Миша остановил машину возле парикмахерского салона в доме моей подзащитной.

— Спасибо. — И это все, что пришло мне в голову после десяти минут словесного воздержания.

В парикмахерской я пробыла недолго. По фотографии, которую дала мне Рита, ее сразу же узнали: постоянная клиентка. Оказалось, тринадцатого в шесть она действительно делала здесь прическу: это зарегистрировано в журнале.

Я поблагодарила словоохотливых сотрудниц и вышла из салона.

Что, если немного изменить планы? Поднимусь-ка я на шестой этаж и побеседую с соседями Баргомистровых, а уже потом Миша проводит меня по магазинам. До закрытия время еще есть…

Честно говоря, мне все еще было неловко перед добрым возницей и не очень-то хотелось снова по- дурацки молчать в машине.

Значит, решено. Как написал бы какой-нибудь классик: «Татьяна Александровна Иванова направила стопы свои к первому подъезду». Правда, в то время, когда творили эти самые классики, архитекторы не додумались еще до одиннадцатиэтажных коробок. И нумерации парадных тоже не существовало.

А вот соседи во все времена были, есть и будут… От подъездов — к соседям. Кажется, сие именуется женской логикой. Да здравствуют благословенные соседи! Особенно те, которые подглядывают за чужой жизнью в замочную скважину, все видят и слышат. А то, что сокрыто от их бдительного ока, «додумывают» и приукрашивают в меру своей фантазии.

…Сложилось впечатление, что меня давно ждали, причем с нетерпением. Не успела позвонить, как дверь распахнулась, и на пороге возникла пухленькая маленькая старушка в переднике.

— Добрый день, — степенно поздоровалась она и затараторила, не дав мне и рта раскрыть: — Вы к нам? Меня Настасья Игнатьевна зовут, соседка я ближайшая того… убитого-то. Тут все ходют и ходют, смотрют всякие. Из милиции все. Ты, милая, тоже из милиции? Чую, оттедова. А почто ж вы Ваську-то, соседа, забрали? Он ведь и мухи не обидит, не то что человека убить. Ну и что же, что должен много — а кому он не должен? Мне вот тоже… Да как отказать: больной человек; ему на похмелье надо, а то помрет, и буду после винить себя: пожалела денег, старая, человека угробила… Так нельзя. С соседями в мире жить надо, голубушка; где ты кому поможешь, где — тебе…

— Настасья Игнатьевна, — решилась я прервать болтливую старушку, — мне хотелось бы задать вам несколько вопросов.

— Задавай, милая, задавай! — закивала она. — Ой, да что ж я на пороге-то держу тебя, дура